Просто песня: за что запрещали исполнять «День Победы»

В этом году исполняется 45 лет как была написана легендарная песня «День Победы», без которой сегодня просто невозможен этот великий праздник. Сегодня даже трудно представить, что её пытались запретить. Как, впрочем, и многие другие знаменитые песни о войне, которые пробивались к зрителю с настоящим боем.

«Это праздник со слезами на глазах…»

Легендарный хит появился на свет в марте 1975 года в преддверии празднования 30-летнего юбилея со дня Великой Победы. Готовясь к столь знаменательной дате, Союз композиторов СССР объявил конкурс на лучшую песню.

Советский поэт-фронтовик Владимир Харитонов решил принять участие в этом конкурсе. Написать музыку к своим стихам он предложил Давиду Тухманову. Исполнять написанную песню доверено было жене композитора Татьяне Сашко.

Но, к удивлению создателей «Дня Победы», конкурсная комиссия приняла их творение в штыки.

Песне, которую сегодня распевают миллионы, на конкурсе не досталось никакого места.

Основная претензия была к мелодии. Дело в том, что Давид Тухманов в ту пору считался молодым автором и был известен широкой публике в основном по эстрадным шлягерам – «Последняя электричка», «Эти глаза напротив». По мнению членов жюри, человек с таким опытом никак не мог написать серьёзное произведение на столь высокую тему. А синкопы и элементы фокстрота, звучавшие в песне, свидетельствовали о неуважении автора к подвигу советских людей. Вдобавок в оркестровке звучала бас-гитара, что опять же, по мнению членов худсовета, было совершенно неуместно.

И всё же певец Леонид Сметанников в канун 9 Мая рискнул исполнить песню на «Голубом огоньке». Зрителям его исполнение пришлось по душе. Чего не скажешь о коллегах и критиках.
«Спел Леонид хорошо, правильно, но, как бы это сказать… в жабо. Доверительности не возникло, а ведь эта песня прямого действия», – вспоминал позже Лев Лещенко.

По словам самого Лещенко, после «Огонька» к главе Гостелерадио Сергею Лапину пришел кто-то из известных композиторов и заявил, что если «эта отвратительная песня будет в эфире», то он положит на стол партбилет.

В итоге «День Победы» было запрещено исполнять на радио и телевидении.

Но в ноябре Лев Лещенко, готовя выступление ко Дню милиции, решил спеть именно эту песню.

До этого он уже не раз исполнял её на различных концертах и видел, как народ в зале откровенно плакал.

Певец обратился к заместителю министра внутренних дел. «Говорю, хорошая песня, я ее пою в концертах, но она закрыта для эфира. А он: знаешь, я разрешаю, это наш праздник, никаких проблем, я тут отвечаю за идеологию, пой», – вспоминал певец.

Публика в зале встретила «День Победы» на ура. Лещенко даже вызывали на бис. После этого песню запела вся страна, и её разрешили показать даже в новогодней «Песне года». Надо признать, что «День Победы» повторила участь многих других знаменитых ныне песен о войне.

«А до смерти четыре шага…»

Самой первой из них была легендарная «В землянке».

Песня родилась из написанного в ноябре 1941 года стихотворения поэта и журналиста Алексея Суркова, которое он посвятил жене Софье Антоновне. Он написал его под Истрой, после того как вместе со штабом гвардейского полка целую ночь по пояс в снегу выходил из окружения.
Сидя потом у железной солдатской печурки, он и вывел эти легендарные строки: «Бьётся в тесной печурке огонь, на поленьях смола, как слеза…».

Как вспоминал потом сам Сурков, он не собирался писать песню. «Это были шестнадцать «домашних» строк из письма жене, Софье Антоновне», – объяснял он.

Но спустя примерно год во фронтовую редакцию приехал композитор Константин Листов. Ему срочно требовались стихи для новой песни. Тогда Сурков и предложил свою «Землянку», совершенно не рассчитывая, что она подойдет.

Уже через неделю Константин Листов исполнял эту песню в редакции газеты, а 25 марта 1942 года она вместе с нотами была напечатана в «Комсомольской правде». Оттуда она и ушла в народ. «Землянку» запели на фронте и в тылу.

Но, по мнению цензоров, строки «до тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага» свидетельствовали не о героическом настрое солдат, а об упаднических настроениях. Песня попала под запрет. Грампластинки с её записью были изъяты.

Суркову предложили изменить текст, чтобы сделать его более воодушевляющим. Но он отказался. И только спустя годы песня всё-таки вернулась к народу, превратившись в один из символов Оте­чественной войны.

«Враги сожгли родную хату…»

Эти гениальные трагические строки написал знаменитый автор «Катюши» Михаил Исаковский – ещё в 1945 году. Год спустя стихотворение, напечатанное в журнале «Знамя», попалось на глаза Александру Твардовскому. Тот сразу же показал его композитору Матвею Блантеру.

Однако после первого же исполнения песни «Враги сожгли родную хату» она была запрещена «за распространение пессимистических настроений».

«Редакторы – литературные и музыкальные – были убеждены и тщились убедить других, что Победа исключает трагические песни, будто война не принесла народу ужасного горя. Это был какой-то психоз, наваждение. Неплохие люди, и, может быть, самомалейшая часть их – карьеристы и трусы, держащиеся за свои должности и кресла, а вот, не сговариваясь, шарахались от песни», – вспоминал Михаил Исаковский.

Один из чиновников даже прослезился, слушая песню, после чего, утирая слёзы, заявил, что не может пропустить её на радио.

Исаковского обвиняли в том, что он «сгустил краски до предела», изобразил ситуацию, «которая не может быть названа типической».

По мнению критиков, горе солдата в песне было «не преодолено, а усилено сочувствием». В то время как остальные «песни и частушки о победоносном завершении Отечественной войны проникнуты бодрым, радостным настроением».

Спас ситуацию Марк Бернес, спевший опальную песню на своём концерте. Успех был потрясающий. Зрители слушали песню стоя, в полнейшей тишине. А потом долго оглушительно аплодировали.

На телевидение песня попала уже благодаря маршалу и дважды Герою Советского Союза Василию Чуйкову, который уговорил Бернеса спеть её на «Голубом огоньке» 9 Мая 1965 года. В ответ на опасения певца он заявил: «Я за всё отвечаю!»

После этого песня окончательно получила право на жизнь.

«А превратились в белых журавлей…»

Одна из версий, что на создание песни Расула Гамзатова подтолкнул визит в японскую Хиросиму в 1965 году. Там он увидел памятник Садако Сасаки – девочке, умершей от лучевой болезни. Она верила, что выздоровеет, если сложит тысячу бумажных журавликов. Но успела сделать лишь 640…

По другой версии, на Гамзатова незабываемое впечатление произвела история семьи Газдановых в селе Дзуарикау в Северной Осетии. Все их семеро сыновей погибли на войне. Отец и мать умерли от горя. Осталось только семь похоронных конвертов, похожих на птичек с поникшими крыльями…

В 1963 году в селе поставили обелиск – скорбящая мать и семь журавлей над её головой. Увидев этот памятник, Расул Гамзатов и написал своё пронзительное стихотворение.

Поначалу в нём были несколько иные строки: «Мне кажется порою, что джигиты В могилах братских не были зарыты, А превратились в белых журавлей…»

В 1968 году стихотворение было напечатано в журнале «Новый мир» и попалось на глаза Марку Бернесу. Знаменитый певец тогда был уже смертельно болен, но он загорелся идеей сделать из «Журавлей» песню. Он попросил Гамзатова немного переделать текст, заменив «джигитов» на «солдатов», а Якова Френкеля написать музыку.

Когда Бернес услышал написанную песню, он расплакался. Его не стало через месяц после записи песни. «Журавлей» Бернес попросил включить на своих похоронах…

Но после того как песня вышла на грампластинках, на неё начались гонения. Советские цензоры увидели в ней «завуалированную молитву» и потребовали запретить. За «Журавлей» вступились фронтовики, в том числе маршал Иван Конев. В итоге Леонид Брежнев постановил: «Исполнять «Журавлей» можно. Но нечасто».

Говорят, что тот же Леонид Брежнев как-то сказал автору слов «Дня Победы» Владимиру Харитонову: «Нас не будет, Володя, а народ будет петь твою песню».

Так и произошло…