В конце Великой Отечественной войны перед горьковскими органами государственной безопасности была поставлена задача по розыску и наказанию предателей Родины, сотрудничавших с гитлеровцами. Дело в том, что эти изменники либо бежали на Запад вместе с отступающими немецким частями, либо старались укрыться от возмездия в глубоком советском тылу, подальше от мест своих преступлений. Они буквально расползались по всему Советскому Союзу под видом репатриантов, бывших пленных, демобилизованных и раненых бойцов Красной армии и т.д.
Поэтому неудивительно, что к выявлению предателей были подключены все без исключения территориальные управления государственной безопасности СССР, включая и Горьковское управление НКГБ. В 1945 году горьковскими чекистами во время всевозможных фильтрационных проверок было обнаружено немало предателей, пытавшихся укрыться от заслуженного возмездия.
На одной из таких историй хочу остановиться особо…
Эпопея «господина бургомистра»
В январе 1945 года в одном из горьковских военных госпиталей был арестован некий Харитон Иванович Васин, красноармеец, который лечился после полученного на фронте ранения. Как оказалось, Васин давно находился в розыске органов госбезопасности Смоленской области. По этой ориентировке его и задержали.
На допросе Васин показал, что, будучи призванным в самом начале войны в ряды Красной армии, 20 июля 1941 года дезертировал, чтобы остаться на своей родине, в селе Ромоданово Смоленской области, которое попало под немецкую оккупацию. В 1942 году немцы назначили Васина старшиной (бургомистром) Ромодановской волости – в этой должности он и проработал до августа 1943 года, то есть до освобождения района частями Красной армии. На следствии в Горьковском управлении НКГБ он рассказывал о своей карьере так:
«Немцы меня заверили, что Красная армия больше не придёт. В моём подчинении находилось 18 деревень и их 18 старост, два жандарма, писарь и сторож. Собирал с населения различные продукты питания и сдавал их немцам. С февраля 1942-го по август 1943 года было отправлено на работы в Германию 150 человек. Также проводил профашистскую агитацию среди советских граждан, распространял фашистские листовки, плакаты, газеты и другую литературу антисоветского содержания».
Однако сотрудничество с немцами не ограничивалось только чисто хозяйственной деятельностью или пропагандой. Васин тесно сотрудничал и с карательными подразделениями врага:
«Я дал установку старостам деревень, чтобы они сообщали немцам обо всех неблагонадёжных людях». В этом плане заслуживают внимания тесная связь Харитона Васина с начальником ромодановской полиции Владимиром Минченковым.
Об этом палаче стоит сказать особо. Из архивных данных УФСБ Смоленской области:
«Минченков Владимир, находясь на службе в Красной армии, в августе 1941 года изменил Родине – перешёл на сторону врага, в апреле 1942 года поступил на службу к немцам. Ему было присвоено звание цугфюрера, и он был назначен командиром взвода полицейского карательного отряда в дер. Ромоданово.
При личном участии Минченкова и под его руководством в июне-июле 1943 года было расстреляно свыше 30 партизан и прочих советских граждан. Полицейские взвода, которым командовал Минченков, как и сам Минченков, отличались особой активностью и жестокостью в борьбе с партизанами.
За предательскую деятельность немецкими оккупационными властями Минченков был награждён серебряной медалью...».
«Немцы предлагали уничтожать евреев»
Вот с таким упырём оказался в одной компании бургомистр Васин. Его показания на следствии:
«Связь с Минченковым я поддерживал до самого момента освобождения частями Красной армии Ромодановской волости... Не скрою, Минченков, будучи начальником полиции, активно помогал мне выполнять задания немцев. В декабре 1942-го и весной 1943 года немцы широко проводили мобилизацию советских граждан на каторжные работы в фашистскую Германию. Если кто отказывался ехать в Германию, тогда я договаривался с Минченковым, и мы вместе с ним высылали в деревни полицейских его отряда, которые насильно сгоняли советских жителей и отправляли их по немецкому назначению.
Я, в свою очередь, как старшина волости оказывал ему всякое содействие и практическую помощь… Так, весной 1943 года, в апреле, недалеко от села Ромоданово приземлился подбитый советский самолёт. Лётчики были тяжело ранены. Я вместе с Минченковым и другими полицейскими обезоружил и сдал лётчиков немецким властям...».
Однако это было ещё не самое тяжкое преступление Харитона Васина. В июле 1942 года ему сообщили, что в селе Ромоданово тайно проживает женщина-еврейка. На следующий день бургомистр пошёл по указанному адресу и действительно обнаружил там незнакомую женщину в возрасте около 50 лет. Проверив её паспорт, он убедился, что она, Татьяна Перлина, действительно еврейка. Васин арестовал её и вместе с полицейским по фамилии Никонов увёл на кладбище:
«Мы довели её до кладбища, затем я вынул свой пистолет, который получил от немцев, и выстрелил в голову Перлиной. Попал в щёку, не убил, а только ранил, она закричала. Я тут же выстрелил вторично, опять в голову. Со второго выстрела убил насмерть. Оставив труп Перлиной на месте расстрела, мы с Никоновым пошли домой. Я Перлину расстрелял лишь потому, что она еврейка, а немцы предлагали уничтожать евреев»...
Понимая, что после отступления немцев его не ждёт ничего хорошего, Васин в 1943 году – при подходе войск Красной армии – бежал в Белоруссию, где о его прежних смоленских «подвигах» ничего не было известно. Когда пришли наши, Васина снова мобилизовали в Красную армию – при поступлении на службу Васин скрыл своё прошлое. В самом конце 1944 года в составе войск одного из Белорусских фронтов он попал в Польшу, где был ранен в плечо, его отправили на лечение в Горький, в эвакогоспиталь номер 2833...
Вот тут-то его и настиг розыск, который объявили смоленские чекисты: при фильтрации поступивших раненых на него сразу обратили внимание сотрудники Горьковского управления госбезопасности, получившие предварительную ориентировку от своих коллег из Смоленска. Спустя какое-то время – после дополнительной проверки – Васин был арестован. В марте 1945 года его судил военный трибунал Горьковского гарнизона, который приговорил Васина к расстрелу. Впрочем, позднее, определением Военной коллегии Верховного суда СССР расстрел ему заменили 20 годами каторжных работ с конфискацией имущества.
Это Сталин виноват?
Но на этом история не закончилась. 17 сентября 1955 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР от «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов», согласно которому из лагерей выпустили многих бывших нацистских коллаборационистов, которые не запятнали себя кровью – на установленных палачей и других активных немецких пособников амнистия не распространялась.
Тем не менее многие из них попытались воспользоваться моментом, чтобы досрочно выйти на свободу. В их числе оказался и бывший бургомистр Васин.
В 1956 году он написал в Генеральную прокуратуру Советского Союза жалобу, в которой сильно жаловался на следствие. Нет, он не отрицал полностью своего сотрудничества с немцами, но якобы сотрудничал не добровольно, а вынужденно, чтобы прокормить семью... С карателями не дружил и не помогал им... Еврейку Татьяну Перлину не убивал – её якобы расстреляли полицаи, а он только отдавал распоряжение закопать труп... Не участвовал и в облаве на советских лётчиков. Мол, к месту падения самолёта набежало много народа, был там и он, Васин. Он видел лишь, как раненых лётчиков забрали полицаи во главе с Минченковым и отвезли их в Рославль, в немецкую тюрьму. Что с ними там стало, он не знает...
И всё это он якобы заявил на суде трибунала в Горьком, но там слушать его не стали. Судьи, по его словам, руководствовались лишь данными следствия, которые были выбиты из него буквально силой «сталинско-бериевскими опричниками»... В общем, Васин изо всех сил пытался предстать перед прокуратурой жертвой незаконных сталинских репрессий!
Разбирательство по его делу шло почти год. Не только были подняты материалы следствия, но и допрошены свидетели, а также следователь НКГБ, который в 45-м году вёл дело. В конце концов в жалобе Васину было отказано.
Во-первых, не нашлось ни единого факта, который бы подтверждал применение к нему пыток в Горьковском управлении госбезопасности. Проверяющие обратили внимание на то, что следствие в Горьком уже располагало тщательно собранными уликами на предателя – это сделали чекисты из Смоленска. Сам Васин, видимо, подавленный таким количеством уличающих его данных охотно и безо всякого принуждения отвечал следователю со всеми деталями и такими подробностями, о которых горьковский чекист просто не мог знать и даже подозревать.
Очевидно, таким добровольным сотрудничеством со следствием Васин пытался вымолить себе жизнь.
Во-вторых, вопреки его заявлению о том, что на заседании трибунала он пытался опровергнуть следствие, ничего такого в его деле не обнаружилось. Как следовало из архивных материалов, на суде Васин ни словом не обмолвился о якобы «выбитых» показаниях.
В-третьих, имелись свидетели преступлений Васина. Его земляки в 1956 году повторили то, о чём они свидетельствовали в 1944 году, когда местная Чрезвычайная комиссия по расследованию преступлений немецких оккупантов и органы НКГБ разбирались с изменниками на Смоленщине, – земляки показали, что Васин был добровольным пособником немцев и пособником весьма активным.
Например, 23 мая 1956 года был допрошен свидетель Арсений Снычев, бывший староста села Ромоданово, который показал, что в июле 1942 года он вместе с двумя односельчанами видел, как Васин вместе со своим племянником, полицаем Иваном Никоновым, вели на кладбище женщину-еврейку Татьяну Перлину. Они слышали, как потом прозвучали выстрелы, после чего появился Васин и приказал закопать труп. То же самое показала и свидетельница Семёнова Мария Андреевна – её дети, игравшие рядом с кладбищем, видели, что Перлину расстреливал лично «герр бургомистр».
Таким образом, от обвинения в убийстве несчастной еврейской женщины Васину отвертеться не удалось (может, он лично и не нажимал на курок, а стрелял его племянник-полицай, это неважно – в любом случае преступление было совершено по его личной инициативе, что само по себе нисколько не смягчает вины Васина как организатора убийства).
Против бывшего старшины волости имелись и показания бывших полицаев, отбывавших свои сроки наказания (кстати, их командир Минченков в 1944 году был пойман и расстрелян). По словам одного из полицаев: «Васин тесно сотрудничал с нашей полицией. По его указанию жители Ромоданово Грошев Георгий и Устинов Евгений были расстреляны, Стрёмин Иван был повешен...». Полицаи подтвердили и тот факт, что старшина волости принимал весьма деятельное участие в задержании советских лётчиков со сбитого самолёта...
Таким образом, проверка прошла не в пользу Харитона Васина. И в мае 1957 года Главная военная прокуратура вынесла следующее определение: «С приговором Военного трибунала Горьковского гарнизона от 17 марта 1945 года... в отношении Васина Харитона Ивановича согласиться. В реабилитации Васину отказать за отсутствием к тому оснований».
В 1990 году, когда проходила очередная проверка жертв «сталинского культа личности», это определение осталось без изменения – в реабилитации Васину было вновь отказано. Думаю, что справедливость такого финала для изменника Родины не вызывает сомнений и сегодня…