Хильдегард Гюнцель: «В России живут очень романтичные люди»

Шагнув в галерею «Хрупкие мечты», хочешь рефлекторно сказать: «Здрасьте». Только через мгновение понимаешь, что люди перед тобой – не люди, а куклы. Но слишком живые эмоции на их лицах, чтобы, покидая галерею, не обернуться резко, надеясь увидеть, как за твоей спиной они меняют позу и перемигиваются друг с другом.

Их автор – известнейший мастер Хильдегард Гюнцель. Куклы Хильдегард покупали в свои коллекции Донателла Версаче и Майкл Джексон. Но самая большая частная коллекция ее кукол находится в Нижнем Новгороде, в галерее «Хрупкие мечты». Создала галерею Ольга Лобачева, коллекционер и подруга Хильдегард Гюнцель.

Мы встречаемся со знаменитой кукольницей за день до официального «перерезания ленточки». В голове заготовлен список вопросов, но первое, о чем спрашиваю:

- Хильдегард, вы уверены, что они не оживают по ночам? 

- Иногда бывает, я прихожу к ним утром, а они стоят в немного других позах. Так что – не исключаю… Ночью все возможно, — совершенно серьезно произносит она.

- Раз они живые, получается, вы — кукольная мама, — улыбаюсь в ответ.

- Да, чувствую себя их создательницей. И процесс появления на свет куклы – он очень неторопливый, медитативный… — Хильдегард смотрит на одно из своих творений – куклу с тончайшей фарфоровой «кожей» (кстати, рецепт состава, благодаря которому кажется, будто кожа светится изнутри, Хильдегард Гюнцель разработала сама – она охотно делится им с другими мастерами, но повторить его пока никому не удается).

- Как получилось, что вы начали делать кукол? Что должно было произойти в жизни, чтобы захотелось вдруг творить нечто особенное?

- Я всегда чувствовала себя «кукольной мамой». Правда, у меня в детстве была всего одна кукла – как и моя подруга Ольга, я росла в те времена, когда игрушек у детей было мало: что в России, что в Германии. Но мечта о том, что когда-то у меня появится много-много кукол, жила – просто в какой-то момент она немного уснула. И однажды я увидела коллекцию старинных фарфоровых кукол. Вот тут все и началось. Я страстно захотела сделать кукол для моих сыновей.

- Сыновей? Вроде бы считается, что куклы – это игрушки для девочек.

- Нет, мои дети росли уже в эпоху антиавторитарного воспитания. Поэтому родители покупали детям и кукол, и машинки – вне зависимости от пола ребенка. А я эти куклы им сделала.

- Неужели не страшно было отдать детям в руки такую хрупкую красоту?

- Ой, это была вовсе не такая хрупкая красота! – во взгляде Хильдегард мелькают ностальгия вперемешку с иронией. – Те куклы получились ужасно уродливыми, и делала я их не из фарфора, а из ткани. Ну, и сыновья отказались с ними играть. Но сам процесс создания игрушек меня увлек. А потом появились новые материалы, которые и позволили творить по-настоящему живых кукол. Когда я начинала, не было ни такого фарфора, ни таких аксессуаров, как сейчас.

- Но ведь предложение наверняка возникло в ответ на спрос.

- Это взаимный процесс. Чем больше мастеров начинали создавать кукол, тем больше появлялось материалов – и благодаря этому еще больше мастеров начинали обращаться к куклам. Сейчас, мне кажется, кукольное дело переживает Ренессанс: люди хотят, чтобы у них было что-то такое…

- …на грани между живым человеком и произведением искусства? Мне кажется, с помощью кукол люди порой даже решают свои психологические проблемы.

- Когда вы смотрите на куклу, видите в ней отражение себя. Та кукла, которая вас «трогает», к которой хочется возвращаться – она и правда может натолкнуть на рефлексию, размышления о себе. Эффект мягкой, светящейся кожи (чтобы достичь его, я покрываю фарфор специально подготовленным слоем воска), «живые» глаза – вы как будто видите себя, свои эмоции, свои переживания со стороны. И не на фотографии, а в реальности.

- Наверное, ваших кукол покупают в основном женщины. И не для детей.

- Если вы берете в семью большую куклу, нужно, чтобы она нравилась всем ее членам: и мужу, и жене, и детям. Маленьких кукол – да, пожалуй, чаще для себя приобретают женщины. А вот дети могут относиться к ним настороженно: когда я сделала для моего трехлетнего внука куклу – его копию, он был несколько разочарован тем, что «мальчик почему-то не двигается и не играет со мной».

- Я бы тоже на месте вашего внука удивилась. Кстати, а вас не удивляет, что самая большая коллекция ваших кукол появилась именно в России, а не в Германии или какой-то другой стране.

- Совсем не удивляет, это совершенно логично. Мне кажется, в России живут очень романтичные люди. По крайней мере, мы с Ольгой Лобачевой – абсолютные союзницы в плане романтизма. Нет, все-таки не только мы с Ольгой. Я часто приезжаю в Россию и всегда убеждаюсь в том, что вы умеете сохранять то нежное отношение к жизни, которому подходят эти куклы. Причем, что удивительно, даже те россияне, которые поначалу были равнодушны к моим куклам, через какое-то время начинают на них смотреть… словом, у них возникают какие-то сильные эмоции. Не знаю, есть ли такая романтика в душах молодого поколения. Надеюсь, что есть!

- У вас есть любимая кукла? Та, с которой было особенно жалко расставаться и которую вы здесь, в галерее, поприветствуете первой?

- Их две, это Белоснежки. Нет, еще Рапунцель и Алиса. И еще… Словом, каждый год, когда я выпускаю новую коллекцию кукол, у меня появляется особая любимица. Поэтому сегодня это все-таки две Белоснежки – одна девочка, а вторая – девушка.

- Это одна и та же Белоснежка в разные периоды жизни?

- Понимаете, в сказке не написано, сколько лет было Белоснежке, когда она попала в домик к гномам. Поэтому сначала я сделала Белоснежку – девочку. А потом прочла сказку еще и еще раз – и подумала, что было бы интересно сделать еще одну Белоснежку, но в возрасте…

- …когда уже можно выходить замуж за принца?

- Да, абсолютно так! Ведь мы и правда не знаем, сколько Белоснежка прожила у гномов. Так что можно считать, что это одна и та же девушка – но в разные периоды жизни.

- Хильдегард, я очень долго рассматривала лица ваших кукол: на них отражены честные эмоции. Не бывает такого, чтобы глаза выражали одно, а брови – другое. Мне кажется, вы очень глубоко чувствуете людей. Вы психолог?

- Не думаю, что меня можно назвать психологом. Все проще – я счастливый человек. Во многом благодаря моему мужу, но и благодаря куклам, конечно. Я люблю людей и, создавая каждую новую куклу, работаю до тех пор, пока в ней не появится душа.

0+