Художник Никита Номерз рассказал о своей выставке «Время собирать камни»

Город – это живой организм, который не просто существует как точка на карте, но и умеет говорить со своими жителями. Один из тех, кто вступает в диалог с городской средой – Никита Номерз (Nikita Nomerz) – уличный художник, документалист, куратор и создатель фестиваля «Место». После трех лет путешествия и 11 лет работы Никита представил персональную выставку «Время собирать камни», которая проходила с 17 по 30 августа в культурном центре «Проект 56», и написал книгу «Части целого».

Размывает границы

– Ваша выставка называется «Время собирать камни», а книга – «Части целого». Это очень метафоричные названия. О каких «камнях» идет речь? Что за «целое» вы собираете из частей своего творчества за 11 лет?

– Мои черно-белые фигуративные образы, собранные из множества фрагментов, становятся метафорой формирования личности, где каждый опыт складывается в единое целое. Каждый сегмент – это камень, символизирующий большой или крошечный опыт, приобретенный на жизненном пути.

В экспозицию выставки вошли живопись, графика, скульптуры, панно и инсталляции. Многие из работ напрямую связаны с уличными проектами – это отражено в архивном разделе с фотодокументацией и видеопроекцией, раскрывающими контекст и закулисный процесс подготовки масштабных произведений. Центральное место занимает инсталляция, давшая название выставке.

«Время собирать камни» – это размышление о цикличности, созидании и необходимости остановиться, оглянуться, чтобы собрать фрагменты личного опыта и сложить их в нечто цельное.

Выставка приурочена к выходу книги «Части целого», которая стала своеобразным отражением представленного в залах. Издание объемом 200 страниц охватывает более десяти лет работы над одноименной серией, объединяющей уличные интервенции и произведения мастерской. Книга включает фотодокументацию проектов в разных городах мира и авторские тексты о символике, процессе и трансформации уличного искусства.

– Выставка – это диалог между улицей и галереей: стрит-арт, документальные фото и студийные работы. Не боитесь ли вы, что, перенося уличный жест в «белый куб», он теряет свою первоначальную силу и протестный заряд? Или, наоборот, этот музейный контекст – способ его легитимизировать и сохранить?

– На улице искусство живет собственной жизнью: оно неразрывно связано с конкретным временем, местом и контекстом. В галерее это невозможно воссоздать полностью – теряется энергия среды. Но, вместе с тем, галерея открывает другое измерение – возможность сохранить работы, показать их вне зависимости от погоды, времени и разрушения. Для меня это не противоречие, а скорее, два разных уровня диалога.

Кроме того, я стараюсь размывать границы и создавать проекты, которые сложно отнести однозначно только к уличному или только к студийному искусству. В мастерской я часто использую найденные на улице материалы: куски каменных стен, доски от снесенных домов, рваные баннеры – перерабатывая их в новые работы. Иногда, наоборот, создаю в студии деревянные панно, которые затем устанавливаю в городе. К чему отнести такие произведения – к студийной или уличной практике? Даже для меня этот вопрос остается открытым.

– В книге – работы из разных стран. Как Нижний Новгород, ваш город, встраивается в этот глобальный контекст? Он такая же «часть целого», или у него особенная роль в вашей географии?

– В книге собраны работы, выполненные в разных городах и странах. Для меня это всегда возможность погрузиться в новый контекст, столкнуться с другим культурным кодом, получить новый опыт и оставить часть себя в разных уголках мира. Но Нижний остается для меня точкой отсчета. Можно сказать, он не просто часть целого, а его основа. Отсюда я начинал, здесь сформировался мой стиль, здесь реализованы одни из самых важных проектов. Поэтому в книге Нижний звучит особенно – как корень, без которого другие ветви были бы невозможны.

Место силы

– Вы назвали Нижний «мес­том силы». Это про историю, про людей или про саму материю города – Стрелку, склоны, заводы? Что именно заряжает и дает силы?

– Для меня Нижний – это сочетание всего: истории города, характеров людей, фактуры с реками и склонами, старых дворов и современных общественных пространств. Здесь ощущается слоистость времени, и этот многослойный контекст заряжает и вдохновляет. Поэтому именно здесь для меня важно реализовывать проекты – например, фестиваль «Место», который мы создавали на протяжении семи лет. И именно в Нижнем я хотел провести первую презентацию книги «Части целого», организовав ее в формате полноценной выставки.

– Когда вы идете по городу, то видите не стены, а потенциальные холсты. Как эта «оптика» меняет ваше восприятие обычных районов, например, Гордеевки или Сормова?

– Я действительно часто воспринимаю стены как потенциальные холсты. Это меняет взгляд на город: район перестает казаться «серым» или «спальным» и превращается в пространство возможностей для высказывания.

Даже в самых простых домах можно разглядеть силу и потенциал для искусства, которое вступает в диалог с местными жителями.

– Когда тихий район стал вашим холстом?

– Думаю, такое часто происходило даже не в роли художника, а как куратора при подготовке фестиваля «Место».

Например, в Канавинском районе мы использовали жилые фасады и технические объекты в непосредственной близости, создавая серию работ разных художников, которые вместе формировали цельный маршрут по уличному искусству.

– Вам как художнику интереснее работать с историческим контекстом (например, в старых районах) или с «чистым листом» новостроек?

– Оба варианта интересны, но по-разному. Историческая застройка сама по себе несет смысловой слой, и работа становится продолжением разговора, который ведется десятилетиями. Новостройки же открывают иной подход – у таких мест еще нет истории, и художник словно закладывает первый камень. Поэтому это два разных, но равноценных направления.

– Какое место в Нижнем вы бы назвали его неофициальным символом? Не кремль и Чкаловская лестница, а что-то менее очевидное, но более живое и настоящее. И почему?

– Я бы особенно отметил улицы и их задворки в историческом центре города – такие как Алексеевская, Ильинская, Грузинская, дворы Рождественской и улицу Большую Печерскую, где проходила моя персональная выставка. Мне очень дороги окрестности этих мест и дома на этих улицах. Здесь ощущается многослойность истории, особая фактура стен, дворов и фасадов, которые часто становятся источником вдохновения для моих работ.

Стихия и ремесло

– Город сильно изменился за последние годы. Как эти изменения – благоустройство набережных, парков, появление новых общественных пространств – повлияли на уличное искусство?

– С новыми благоустроенными пространствами пришли контроль и упорядоченность, которые не всегда оставляют место для спонтанности и свободы. Художнику приходится искать новые формы диалога, где-то встраиваться в официальные проекты, а где-то оставлять пространство для независимых уличных работ. Но, кажется, именно таких самостоятельных высказываний в последние годы стало меньше.

– Сейчас муниципальные власти заказывают «стрит-арт». Это как-то меняет направление искусства?

– То, что заказывает власть, – это не стрит-арт. Стрит-арт всегда остается стихийным и несогласованным высказыванием в городской среде. Администрация же обычно заказывает художественные или декоративные росписи, имиджевые проекты или даже элементы визуальной пропаганды. По сути, это мало связано с искусством: да, работа может быть выполнена профессионально с точки зрения техники, но чаще она остается в области ремесла.

Преимущественно все, что я вижу в городе из этой сферы деятельности, – низкого качества, неуместно и портит облик города. К тому же порой такие росписи ложно воспринимаются как часть уличного искусства.

Если же говорить о согласованных масштабных проектах, созданных в формате авторских работ и в рамках фестивалей, то их правильнее называть мурализмом, неомурализмом или паблик-артом. Это уже часть уличного искусства, где произведения действительно несут в себе художественную ценность.

Беседовала Александра Поспелова