Лиза Питеркина: «Мои дерзкие тексты стали спасательным кругом, который вытащил из зоны смерти»

Лиза Питеркина – писатель, блогер, радиоведущая – одна из тех, чья известность не имеет географической привязки и зиждется на ощущении успешности. Но судьба ее – это, как она сама определяет, «горе, которое мне посчастливилось испытать». Об этом Лиза говорит свободно – впрочем, она умеет жить в максимально широких рамках возможного.

- Лиза, я заочно познакомилась с тобой в те давние времена, когда мы все читали глянец, а журнал «Космополитен» регулярно публиковал твои статьи. Они, конечно, сразу обращали на себя внимание.

- Как можно, Света! Я же там писала про секс, — Лиза хохочет.

- Я выгляжу как человек, который не может про него читать? – подхватываю ее тон.

- Темы, которые я поднимала, были очень неоднозначными, — Лиза продолжает улыбаться, но лишь глазами. – И мои статьи вызывали полярные реакции читателей. Точнее, они (не статьи, а читатели, конечно) делились на две категории: одни внезапно признавали во мне свою и присылали письма благодарности. А вторые приклеивали мне ярлыки «пошлая», «непристойная», невоспитанная» — и так далее.

- Как у тебя возникла идея писать эпатажные колонки для «Космо»?

- Это сложная история. Ты, наверное, думаешь, я сейчас расскажу какой-то анекдот, но за всем этим кроется глубокая печаль. В 40 лет я осталась безработной вдовой с новорожденным младенцем на руках.

- О господи…

- Мы прожили с мужем 17 лет. И всю свою супружескую жизнь я ничего не делала. Была блистательной женой. Представляешь? А потом я узнаю, что беременна – а муж в тот же день узнает, что у него четвертая стадия рака. Я пришла к нему в больницу, и стала говорить про наше долгожданное счастье – и этот сильный, мощный, атлетического сложения мужик двухметровый (настоящий мужик, во всем!) – вдруг сжимается в позу эмбриона. Для него одномоментно в тот день случилось самое большое счастье и самое большое несчастье… Он не увидел сына. Очень хотел, но – нет.

- Лиза, я даже не знаю, что сказать…

- Мне повезло встретить хороших специалистов – практикующих психологов. Они помогли мне найти то, на что я могу опереться. В тот момент мощной опорой оказался профессиональный статус, мое образование (я филолог), и моя «самость». Психолог говорил: «Пиши!» Он понимал: писательское ремесло – то, что будет держать меня за эту жизнь. Я рыдала, потому что не знала, что писать. Он спрашивал: «Ну, ты начала что-то?» Я мотала головой. И он пошел на то, чтобы вызвать мое сопротивление. «Да пиши уже хоть что-то! – закричал. – Пиши: «Я, Лиза Питеркина, не знаю, что писать…» — дальше само пойдет!» И я начала. Из меня полилось… Понимаешь, я не могла прожить свое отчаяние, горевание из-за потери мужа. Писала о том, как переживала похороны… А потом поняла, что больше не хочу воспроизводить ни дни перед смертью, ни дни после смерти. Хватит. И пальцы вдруг взяли другую ноту. Из меня полилось противоположное. Жизнеутверждающее. Не про смерть, а про жизнь. Ну и, как ты понимаешь, зарождение жизни – это как раз интимные отношения. Мои статьи тут же принял «Космополитен». И мои отчаянные, дерзкие, запредельно откровенные тексты стали спасительным кругом, который вытащил из зоны смерти.

- Никогда бы не подумала, что те твои тексты были написаны с ножом в душе.

- Да, они получались легкими и изящными. Конечно, было обидно, когда меня упрекали в пошлости. Ну мы же едим, ходим в туалет, дышим… И почему-то в обществе позволительно говорить про то, как вкусно мы едим, но непозволительно – про то, как мы вступаем в интимные отношения.

- А как ты в состоянии такого душевного раздрая реагировала на негативные отзывы читателей? Вряд ли они добавляли тебе хорошего настроения.

- Я пошла до предела. Я тогда писала стихи про интимные отношения. Матерные стихи. И мой одноклассник втайне от меня выложил их на сайт, где нецензурные слова не только не запрещались, но и приветствовались. В общем, после того, что мне писали там, не страшно уже ничего, — Лиза улыбается – как человек, который вспоминает о детской шалости. – Недавно про меня сказали так: «Не связывайся с Питеркиной: ей палец в рот не клади, откусит руку до самого пояса». Да, я умею быть очень жесткой. Я научилась защищаться. Ты спрашиваешь, как я пережила эти нападки. Превратила ситуацию в игру, в квест. На меня нападают? Хм, как я отвечу? Какой способ сработает?

- То есть первый совет от Лизы Питеркиной: если на тебя нападают, не забивайся в угол, а дай отпор.

- Нет, я не могу дать такую рекомендацию. Мы же все разные. И говорить человеку: «Держи удар, не падай» будет нечестно. Не все «здесь и сейчас» смогут держать удар. Нужно исходить из того, к чему человек готов. Если ты понимаешь, что падаешь и по-другому никак, упади. И переживи свое падение. Если хочется сопротивляться, сопротивляйся. Есть гнев? Выражай свой гнев! Иди за собой, не слушай ничьи советы, включая советы Лизы Питеркиной. К сожалению, не всегда мы умеем это делать. Нам проще послушать чей-то совет и последовать за ним. За чужим советом чужого человека с чужой биографией и чужим опытом.

- А ведь когда ты идешь за чужим советом, автоматически снимаешь ответственность с себя. «Он мне сказал, делай так». И если ничего не получилось, «он» и виноват.

- Конечно! И когда мне говорят: «Ну, у тебя же получилось, значит, и у меня получится!» я отвечаю: «Слушайте, у всех разные судьбы и характеры! Я не готова брать на себя ответственность за вашу жизнь». Так что, если ты спросишь совет, я могу сказать: слушай себя и проживи то, что происходит с тобой. Я через горевание вышла в юмор и самоиронию. Но до самоиронии был темный коридор, в котором я признавала свою слабость, горе, отчаяние… А потом открылась дверь.

- Да, и насчет «Питеркиной палец в рот не клади». Споря с людьми в соцсетях, ты можешь жестко критиковать их позицию, но не критикуешь самого человека. 

- Будем откровенны: для того, чтобы выжить, мне пришлось обратиться к психологу, и процесс работы был долгий. Но благодаря этому я научилась признавать инаковость людей. Нет правильного и неправильного. Нет хорошей точки зрения и плохой. Есть разные люди с разными точками зрения. Кстати, ты заметила? Соцсети помогают нам узнавать себя. Общаясь с человеком, мнение которого не совпадает с твоим, ты смотришь на него и говоришь: «Ой, а я не такой! А какой я?» — и начинаешь анализировать, понимая, какой же ты. Жалко, что люди редко этим пользуются.

- А почему редко?

- Меня ведь тоже этому специально учили. Другие, видимо, не обращались пока к психологу. Есть еще одна точка зрения: если человек вызывает у тебя негатив и ненависть, это говорит о том, что он очень близок тебе. Просто те качества, которые тебя в нем бесят, ты в себе задавил.

- Слушай, ну в Фейсбуке есть люди, которых бесит всё! 

- Надо отличать токсический гнев…

-…от гнева здорового человека?

- Примерно. Здоровый гнев – это выражение твоей позиции. А токсический гнев- это попытки обвинить окружающих в своих неудачах. То есть человек не признает свое страдание, но обвиняет окружающих вообще во всем.

- Например?

- Например, женщину предал мужчина – она злится на всех мужчин сразу и уверяет прежде всего себя, что им всем «только одно надо». Или ее отвергал отец – и по делу-то нужно было бы эту боль выплеснуть на папу: «Ну почему ты так?! Я так хотела заслужить твою любовь, а ты даже не смотрел в мою сторону!» Но как такое папе скажешь? Папа, например, умер и вообще родителей надо уважать. А мужчины – вон они. И на весь мужской род ровным слоем размазывается ее гнев.

- Лиза, ты впервые начала работать после 40 лет. Каково это было – перейти из состояния «сама себе хозяйка» в состояние человека, у которого есть начальник?

- А у меня не было начальства.

- Но ты же работала на телекомпании «Волга»!

- Мне везет: я из тех людей, которые притягиваются к близким. Когда я пришла на «Волгу», генеральным директором был Сергей Федорович Лаптев. Согласовывая мою кандидатуру, он задал весьма неоднозначный вопрос: «Лиза, а ты можешь, глядя в камеру, говорить о сексе и называть всё своими именами?» Ну, ты понимаешь, что для меня это было запросто. И мне обеспечили такую комфортность: я не чувствовала, что у меня есть начальники. Были единомышленники, помощники и учителя.

- Заметь, как всего за несколько лет изменились общественные нормы! На «Волге» вы показывали то, за что тот же самый Фейсбук сегодня тебя забанит до скончания веков.

- Да, точно. Я даже один раз снималась топлесс. Точнее, на моем голом теле был нарисован бодиарт. И, кажется, даже гость моей программы тогда не понял, что на мне не обтягивающий топик, а краска. По крайней мере, когда я в конце программы спросила его: «А ты не заметил, что я топлесс?» он так искренне ахнул: «Так это не одежда?!» Хотя, скорее всего, таким образом он проявил свою деликатность.

- Все-таки ты – человек гораздо более свободный, чем «в среднем по больнице». Как думаешь, почему у большинства людей нет такого уровня безбашенности, как у тебя?

- У каждого человека есть своя эмоциональная палитра, свои границы «можно» и «нельзя». Так вот, у одного размах «можно» — 10 сантиметров, а у другого – 10 километров. Так сложилось, что мои тяжелые переживания, связанные с потерей мужа, дали такую минусовую шкалу, что уравновесить их можно было только такой же огромной плюсовой шкалой. Поэтому мои границы очень широки.

- Как легче жить? Когда границы широкие или когда они узкие?

- Каждому человеку легко жить в тех границах, которые ему по размеру. Когда ты приходишь в магазин, ведь покупаешь свой размер одежды. И кому-то удобно в «эсочке», а кому-то в «два-икс-элечке». Но это же не значит, что S лучше, чем XXL, или наоборот.

- Опять не осуждаешь тех, кто живет не так свободно, как ты.

- Я, кстати, могу осуждать. Но это не та тема. Если же ты хочешь, чтобы я кого-то обидела… Я, например, могу позволить себе не общаться с людьми, которые находятся со мной не на одном уровне. Точнее, я могу с ними разговаривать или совершать некий акт благотворительности, сопереживания — корона не упадет. Но я не стану, переступая через себя, дружить и сближаться с тем, кто мне не интересен. Хотя у женщин часто возникает два перекоса: либо они, не будучи принцессами, соглашаются только на принца, либо выбирают себе совсем Золушков.

- У Золушков есть шанс превратиться в принцев.

- Нет, они берут тех Золушков, у которых совсем никаких перспектив на развитие. Мне кажется, такое возникает, когда девочка растет с ощущением, что она нелюбима и не достойна мужчины, равного себе. Она верит, что завоевать любовь мужчины сможет разве что отплясывая джигу на битом стекле, что любовь – очень редкое явление природы и вряд ли когда-нибудь достанется ей. Поэтому она соглашается жить с мужчиной «поплоше, попроще». И думает, что так и надо. Знаешь, мне нравится тема стерв.

- Как ты интересно переходишь от отверженных к стервам!

- Я изучала тему стерв. И поняла, что стерва — глубоко травмированная женщина. Она не готова к близким отношениям, не доверяет мужчинам… И ей в своей неспособности любить не остается ничего другого, кроме как сказать, что любовь не значима. Ей нужно выйти с хорошим лицом из плохой игры. «Ни один мужчина не достоин моей любви!» — послушай, да ты просто любить не можешь! У тебя любилка не работает! По той же самой схеме женщины и связывают свою жизнь с «Золушками». Они никогда не видели здоровых отношений (потому что папа не уважал маму) – и начинают строить больные. Потому что больные она умеет, ей в них все понятно и привычно. Папа маму бил? И она выйдет замуж за того, кто будет ее бить. Больно? Ну да, больно. Зато все понятно. Она знает, что такое боль, знает, как ее переживать…

- Хорошо. Как выйти из этого «колеса сансары»?

- Я, наверное, скажу очень грубую вещь. Не каждый захочет из него выходить. Ведь, как правило, если человек идет к психологу, начинает переосмысливать свою жизнь, от былого часто не остается камня на камне. Развод, ссоры с родителями, смена работы… Многие женщины понимают, что им проще жить с алкоголиками, периодически жалуясь на жизнь, но не меняя все на корню. Менять – больнее и страшнее, чем жить. Недавно я прочитала старую притчу. Король пришел к преступнику и говорит: «предлагаю тебе на выбор две казни – гильотина и железная дверь». Преступник выбрал гильотину, но в день казни любопытство все-таки его победило и он спросил: «А что было бы там, за железной дверью?» — «А там была свобода», — ответил король. Это ведь то, как мы живем. Гильотина – это понятно. Жить с алкоголиком – понятно. А что там, за пределами понятного? Неведомое порой страшит намного сильнее.

- Лиза, можно я тебя от алкоголиков верну к соцсетям? Ты умеешь наблюдать за людьми: скажи, на твой взгляд, как изменилось общество после того, как наше общение во многом переместилось в интернет?

- Нам стало проще найти людей с близкими нам ценностями – просто потому, что круг общения у каждого расширился. Ты замечала – люди группируются вокруг человека, который исповедует ценности, близкие им? Например, одна девушка исповедует ценность «Мужчина должен зарабатывать деньги и содержать семью» — и рядом с ней оказываются девушки со схожей жизненной позицией. А другая транслирует посыл: «Деньги – не главное, важнее душевная близость». А третья: «Я могу жить только на те деньги, что заработала сама». И у каждой – свой круг «близкого общения».

- Причем «групп общения» у человека может быть несколько, потому что по семейной, например, ценности, я тяготею к блогеру А, а по профессиональной – к блогеру Б.

- Тем и прекрасен Фейсбук, что люди наблюдают за жизнью разных блогеров, примеряют на себя их модели поведения и — мы возвращаемся к теме, которую уже обсуждали – выбирают модели, близкие себе. Но, еще раз повторю: нельзя натягивать на себя чужой, не подходящий вам опыт. Это как одежда с чужого плеча. Хотя некоторые блогеры буквально диктуют: «Делай как я!»

- Ты тоже это заметила? Начала проявляться позиция: «Я несу свет, а кто не хочет его принять, того лазерной указкой по голове».

- Да-да. Есть такой термин «гуризм». Это как звездная болезнь, только человек начинает чувствовать себя гуру. Однажды мне сделали замечание: «Вы всегда приходите на мероприятия вовремя, а такая звезда, как Питеркина, должна задерживаться». И я поняла, что не хочу следовать «правилам гуру». Я хочу быть собой. Ну как ты узнаешь мир, если ты – сверху? Нужно быть с миром хотя бы на одном уровне, чтобы понимать его. – Лиза замолкает ненадолго. – Но можно стремиться вверх. Мне очень везет на общение с известными людьми, — говорит она. — Недавно у меня был разговор с известным сексологом, психотерапевтом Дилей Еникеевой. Мы с ней разговорились о том, что любой успех всегда оплачен. Люди, которые оказались на вершине славы, и которым завидуют тысячи (если не миллионы) – они прошли через такое, что далеко не все завистники выдержат. Первый вывод, который из этого может последовать: ребята, давайте не будем завидовать, потому что неизвестно, что там на другой чаше весов. А второй вывод – если вы сейчас находитесь в очень тяжелой ситуации (это не попытка утешить или успокоить), знайте: у вас есть огромный шанс добиться колоссального успеха. Верьте в себя! Испытания закончатся, и волшебная дверь в новую жизнь откроется. Пожалуйста, найдите ее рядом с собой. Иногда мне кажется, мой муж своей смертью уступил мне дорогу. Всю жизнь я была за ним. А потом он словно сошел с пути — и дальше я пошла сама. Это то горе, что посчастливилось мне испытать.

18+