фотохудожник Анатолий Бирюков

...С 27 июля 1977 года. В город Горький меня привёз автобус номер 55 из аэропорта. А туда, с опозданием, доставил самолёт ЯК-40, задержавшийся в Краснодаре на два часа из-за сильного ливня. Повезло поступить в институт с первой попытки, окончил учёбу и остался в Горьком надолго – до сих пор.

…Вишни и рябина. Мы прилетели в Горький с другом-одноклассником из предгорно-кавказского Апшеронска. У себя на родине мы думали, что это та-а-а-ак далеко на севере, что там и огурцы-то не растут, не то что вишни.

А рябину я просто впервые здесь увидел. Совсем, как в песне, тонкую и до самого тына. А также рубленые дома, стоящие за тем тыном вдоль дороги в Стригино.

Мы не доехали одну остановку до конечной 55-го и вышли напротив кремля. Это было ещё посильнее рябины, про неё-то мы хоть догадывались. А слово «кремль» прочно и всплывало в памяти исключительно в связи с курантами, Спасской башней и мавзолеем Ленина, которые мы видели только в кино. От остановки до поворота на улицу Минина, где стояли цели нашей поездки – Иняз и Водный, мы шли в равнении налево, считая башни и зубчики кремлёвской стены, совсем такие же, как в книжках про столицу.

Ещё поразил пляж на Волге под Александровским садом. Жёлтый ровный песок полосою шире сочинских пляжей. Дома, на маленьких речках и на Чёрном море, после купания приходилось ютиться на серой гальке. А тут, на севере, – мягкий чистый горячий жёлтый песок! Такая роскошь и те же 30 градусов плюс!

Сорок лет я жил в полуразрушенном городе. И только за последние пять лет стало проявляться лицо того города, что оставили нам предки. Лучше стали фасады исторических зданий. Всего-то и дел – их покрасили в согласии с оригинальным проектом, выделили цветом выпуклости, подлатали, починили... Надеюсь, дойдёт очередь и до дорог с тротуарами.

…Я учился в Водном институте, после окончания «распределился» в Карелию, но после службы в армии два года преподавал в Речном ПТУ № 18 в Молитовке. Потом работал штурманом на судах смешанного плавания в Волжском пароходстве ещё девять лет. Ни разу не разочаровался в выбранном пути. Ещё на первой плавпрактике в Арктике и на Дальнем Востоке мой вахтенный третий штурман Женя Целихов восторженно восклицал при заходе в залив Анива из пролива Лаперуза: «Ну надо же, мы же, как в песне Визбора, кидаем камешки с крутого бережка этого самого пролива! И – нет, ты представь! – нам ещё за это деньги приплачивают!!! С тройным чукотским коэффициентом!».

Наверное, та его восторженность оказалась заразной, и всегда потом, оказываясь в местах из телепередач «Клуба кинопутешествий» или в самых именитых музеях мира на всех континентах, кроме Антарктиды, я вспоминал, как Женя хлопал себя ладонями по коленкам и как блестели от радости его глаза. С тех пор все 47 лет мои глаза блестят точно так же.

Последние 38 лет в Нижнем только провожу отпуска. Довольно длинные – в среднем шесть месяцев в году. Получается, что с 1987 года в самом Нижнем я и не работал, только отдыхал.

Никаких больших дел за собой не помню. Живу, радуюсь. Желаю, чтобы все!

Главным своим достижением считаю то, что в Русском музее фотографии открылась выставка «Две бесконечности» Станислава Яворского к его 88-летию. Первая за 17 лет после его ухода... Мы познакомились перед его самой последней выставкой к 70-летнему его юбилею, но я её пропустил – был в море. Мы успели подружиться, но не успели подружить. Если бы не он, даже скромных моих успехов в фотографии бы не было. Нет, он не учил меня. Просто был Звездой, которая светила и подбадривала. Все, кто его знал, никогда не забудут его доброй улыбки. Я тем более.

…Это вся Нижегородская область. И в самом Нижнем этих мест много. У нас в семье даже слово специальное есть – «буерачить» – ходить дворами и переулками старого города, тропками и полянами на Гребешке и в нижней «Швейцарии». Весной – по улице Родниковой и окрестным переулкам, по цветущим садам Генкиной и Невзоровых вокруг Красного Просвещенца. За рекой – Стрелка, улица Марата и Молитовский пляж, берега Оки и Волги до самых до окраин. И все окрестные озёра в области. Щёлоковский хутор и зимой, и летом. С дочерью обязательно минимум два раза в год ездим в «Лимпопо» – лучший зоопарк в мире!

Благодаря велосипеду я могу за день объехать много мест, и они все уложатся в это понятие – «любимое место в городе». До сих пор люблю такой веломаршрут: Сенная – Верхневолжская набережная – кремль – Покровка – «Швейцария» – Щёлоковский – Кузнечиха – и по Ванеева домой.

Многие любимые места меняются, пропадает заброшенность, интимность, относительная безлюдность. Но город большой. На мой век хватит. А когда у тебя в руках фотоаппарат, есть свет с небес или от фонарей, то ты иногда сам творишь себе хорошие места вокруг в любой части города. Была бы радость.

Конечно, своей историей и людьми, которые город построили. И отстояли. С моей колокольни человека, проводящего в городе только отпуска, это в первую очередь кремль и его защитник и реконструктор Святослав Агафонов, архитектор Харитонов, построивший штучные здания в зарослях типовых многоэтажек. Те неведомые мне люди, которые из развалин «Арсенала» сделали «Центр современного искусства». А также директор НГХМ Роман Жукарин и его команда, сделавшие свой музей одним из лучших в мире. И, конечно, все те, над ними, кто не мешали и помогали.

Верующие люди. Купцы, промышленники, строившие не только свои особняки и усадьбы, хотя и за это им хвала тоже – есть на что посмотреть. Но они строили и богадельни, дома призрения, театры и библиотеки. Пусть даже и в наказание за соляную аферу.

Я им непременно покажу все свои недавние находки – четыре места, где растут пробковые деревья. Уже насчитал 14. Их кора на ощупь тёплая и бархатная даже в сильные морозы. Порода так и называется – амурский бархат. Листва у них похожа на ясень или грецкий орех, а плоды похожи на мелкий виноград или бузину.

А ещё, конечно, свожу их в Городец – на плотину и к Белой речке. И если это будут лето или осень, заедем на обратной дороге за щавелём на Узолу или Линду.

Ещё на Стрелку – показать, как отражается город в реке и как стоят чайки по колено в воде на отмели Мочального острова. В Печёрский монастырь, где зимой неуловимые зайцы и белки оставляют следы на снегу, а кудрявые ивы устраивают свидания с интервалом во времени.

Ещё вид на Волгу и её пойму из кабинки канатной дороги. И памятник атомной бомбе на борской стороне канатной дороги. Покажу им вековой дуб на Студёной и амурский орех на Ошаре, оба они – под охраной государства. И необъятнейшую ветлу на Грузинке покажу – она тоже достойна охраны, но добровольцы, готовые её сберечь, пока не достучались до тех людей в государстве, кто бы выписал ей охранную грамоту. А уж историчности Покровки, Рождественки и набережных они и сами увидят, бродя по центру города с путеводителем.

Быть!

Текст: Ольга СЕВРЮГИНА. Фото: из архива Анатолия БИРЮКОВА.

Опубликовано: 11 апреля2025 г.