Бунт архиерея

Думать в одиночестве и гордыне ?это путь к идиотизму. Каждый,кто не желает смягчить своесердце, кончит размягчением мозга.Гилберт Кийт Честертон.Епископ Анадырский и Чукотский Диомид решился на открытый бунт. Несмотря на решение Архиерейского Собора и Священного Синода Русской Православной Церкви об отстранении его от управления епархией и лишении сана вплоть до особого покаяния, в минувшее воскресенье епископ совершил литургию в Преображенском храме Анадыря и заявил прихожанам, что не намерен каяться и подчиняться синодальному решению. Это бунт. От которого уже один шаг до ереси и раскола.Епископ Диомид давно уже привлекал внимание и церкви, и общественности своим вызывающим поведением и проповедями, явно не согласующимися с официальной позицией Московского патриархата и Русской Православной Церкви. Кипучая натура неуемного епископа не находила себе выхода в Богом забытой Чукотке, и он решился выйти на более высокий уровень, выступив с прямой оппозицией Московскому патриархату и подняв шумиху в прессе своими скандальными заявлениями, обращениями и выступлениями. Больше всего шума наделало его прошлогоднее открытое обращение, адресованное «клирикам монашествующим и всем верным чадам святой Православной Церкви». Обращение, на словах адресованное всем православным верующим, на деле представляло собой ряд претензий к Русской Православной Церкви, обвинений и призывов к немедленному исправлению. Это обращение и стало официальным сигналом к бунту всех церковных «несогласных», а говоря точнее, призывом к расколу.Напомним, в чем состояла суть этих претензий, изложенных в приснопамятном обращении. Во-первых, епископ Диомид обвинял РПЦ в экуменизме, учении, «стремящемся объединить все веры в одну религию или, по крайней мере, ?духовно? их примирить». Во-вторых, епископу категорически не нравится «развитие духовного соглашательства (неосергианство), подчиняющего церковную власть мирской, зачастую богоборческой власти, в ущерб богодарованной свободе». В‑третьих, епископа не устраивает «молчаливое согласие вместо обличения антинародной политики существующей власти, приводящее к распаду государства, демографическому кризису и другим негативным последствиям». В‑четвертых, он яростно выступает против ИНН и других современных средств идентификации, включая мобильные телефоны и электронные паспорта. В‑пятых, призывает отказаться от демократии. В‑шестых, епископ категорически протестует против общения с другими, неправославными религиозными и политическими лидерами. В‑седьмых, епископа возмущает «официальное заявление по центральному телевидению о единстве нравственных ценностей у православия, иудаизма, мусульманства и католицизма». Ну и, в‑девятых, требует передать высшую церковную власть от собора Архиерейского к собору Поместному.Короче говоря, исходя из совокупности всех требований и претензий епископа Диомида к Русской Православной Церкви, совершенно естественно и с исторической, и с догматической точки зрения причислить его и его сторонников к «новым старообрядцам» (уж простите за такое корявое определение, но более точное я просто не подберу). Точно так же в семнадцатом веке сторонники протопопа Аввакума выступали против политики реформы и обновления Церкви, проводимой патриархом Никоном. Точно так же выступали тогда против новых икон и книг, как сейчас выступают против мобильников и ИНН, полагая и то, и другое кознями дьявола. Точно так же Аввакум протестовал против сближения Церкви и государства, как сейчас протестует Диомид, и точно так же протопоп на дух не принимал все попытки Никона установить контакты с зарубежными церквями, как сейчас епископ не приемлет зарубежных контактов Московского патриархата. Исторические параллели напрашиваются сами собой.Правда, если эти параллели проводить и дальше, то участь епископа Диомида и его сторонников представляется не слишком радужной. Они потерпят поражение. До ссылок, арестов и костров дело, конечно, не дойдет, но и теоретически, и практически движение будет разбито и повержено. Как вообще любая секта и ересь, выступавшие против Церкви в течении последних двух тысячелетий.Впрочем, беда епископа Диомида не в том, что он еретик (ни один христианский догмат, не говоря уже про символ веры, сомнению им не подвергается), а в том, что мыслит слишком узко и действует слишком упрямо. Что как раз и является характерными признаками любого сектанта. Как проницательно заметил диакон Кураев, «обращение епископа Диомида характеризует его как человека, который уже давно и безнадежно потерял связь с реальностью, и вряд ли это связано с отдаленностью его кафедры. Вопрос здесь в том, что он разрешает себе видеть, а что нет. Страсть тотальной подозрительности взяла над ним верх, и он все перетолковывает, лишь подчиняясь этой страсти». О том же самом, хоть и несколько мягче, сказал патриарх, охарактеризовав подобное поведение как «ревность не по чину».Здесь именно ревность, которая застит глаза и не дает видеть очевидное. Вот епископ Диомид утверждает, что в Церкви «постоянно набирает силу еретическое учение экуменизма». Это, мягко говоря, неправда. В 1994 году Архиерейский Собор отклонил унию с монофизитами, тем самым перечеркнув самое перспективное направление экуменических переговоров. В 2000 году Архиерейским Собором был принят документ «Об основных принципах отношения Православия к инославию», который не вызвал несогласия даже у Русской Зарубежной Церкви. На религиозных саммитах 2006 года в Астане и Москве богословские вопросы вообще не обсуждались, и речь шла лишь об осуждении религиозно мотивированного терроризма. Так что ни о какой экуменистической политике РПЦ говорить не приходится и речь можно вести лишь о контактах Русской Православной Церкви с зарубежными христианскими церквями и поддерживании отношений с другими конфессиями. Есть много тем и проблем, отношение к которым совпадает у многих церквей и конфессий мира, и непонятно, почему нужно отказываться от сотрудничества там, где оно не только возможно, но и желательно. Отношение к однополым бракам, например, или к клонированию человека одинаково и у христианства, и у ислама, и у иудаизма. Так почему же нельзя здесь найти общее поле для сотрудничества? Благодаря межцерковным контактам в Москву были возвращены колокола Свято-Данилова монастыря, украшавшие доднесь звонницу Гарварда, начато строительство православного храма в центре Ватикана, получены обратно земельные участки в Палестине, принадлежавшие Русской Православной Церкви до революции. Епископ Диомид считает, что эти контакты пошли во вред? Что ж, пусть обоснует свою позицию поубедительнее.То же самое касается и обвинений епископа в сближении Церкви и государства. Такое впечатление, что здесь он говорит устами тех самых светских, секуляризованных либералов, которых сам же и обличает. Это у них мутится в глазах, когда они видят рядом патриарха и президента и начинают заговаривать о сближении Церкви и государства. А, простите, что в этом плохого?! Разве не государство передало Церкви сотни земельных участков под церкви и монастыри? Разве не государство участвует всеми силами в восстановлении разрушенных и строительстве новых храмов? Разве не государство, представленное лично президентом и десятками дипломатов, поспособствовало объединению РПЦ с РПЦЗ? Епископ Диомид тревожится по поводу самостоятельности Церкви, но он забывает, что в нынешних условиях предлагаемая им «самостоятельность» есть изоляционизм, путь в никуда и, приняв его, Русская Православная Церковь перестанет скоро быть и русской, и православной, и, собственно, Церковью. «И зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме» (Мф. 5, 24). Епископ Диомид предлагает спрятать зажженную свечу ото всех. Пожалуй, Церковь здесь ближе к заветам Христа, чем один взбунтовавшийся епископ.