Что нового преподнесет им космос
«Заправлены в планшеты космические карты, и штурман уточняет в последний раз маршрут. Давайте-ка, ребята, закурим перед стартом: у нас еще в запасе четырнадцать минут». Это строчки любимой песни космонавта номер два Германа Степановича Титова. Учитель школы № 66, Светлана Сейфи, награжденная медалью им. С. П. Королева, узнала это от самого Германа Титова… у себя дома на свадьбе брата. Как это произошло? … 12 апреля 1961 года. У молодой учительницы Светланы Талгатовны Сейфи, пришедшей в 66‑ю школу всего два месяца назад, урок в девятом классе в 22‑м кабинете.Вдруг за его стенами какой-то шум. «Я сначала подумала, — рассказывает Сейфи, — что это пожарные учения, но тут же сама себя поправила: нет, это что-то другое, ведь сигнала не было. И сразу же возникла мысль, которую я и высказала: «Наверное, человека в космос запустили». Тут открывается дверь, и одиннадцатиклассник с восторгом говорит: «Чего сидите?! Гагарин в космосе!». В моем классе — гробовое молчание. Опомнившись, ребята стали спрашивать: «Откуда вы знали?!». Они не поверили, что я не знала. А это было так, потому что идея уже просто носилась в воздухе. Тогда далеко не все имели телевизоры, у нас дома он был. Мы с учениками поспешили к нам, чтобы все увидеть по телевизору своими глазами. Я смотрела на лицо первого космонавта, и мне оно казалось очень знакомым. С той памятной даты одно событие следовало за другим. Встреча Гагарина в Москве, его поездки по миру, огромный интерес к его личности заставляли людей прямо-таки прилипать к телевизору даже просто при упоминании его имени, не говоря уже о репортажах или интервью. Книги о нем, фотографии раскупались мгновенно. У многих дома были и сейчас есть его портреты. Он стал любимцем всех советских людей. А 6 августа в космосе был «Восток‑2» с Германом Титовым на борту. Светлана Талгатовна вспоминает: «В середине июля мы семьей на машине поехали отдыхать на юг. 6 августа мы возвращались из отпуска и были уже близко к дому, возле Гороховца. Папа сказал: «Включите приемник». Все, а это два моих брата, сестра и я, заворчали, потому что накануне из-за сборов мало спали, хотелось подремать в тишине. Папа настаивал. Приемник заработал, и мы услышали о полете в космос Германа Титова. Видимо, папа знал». Талгат Сейфи заканчивал Казанский авиационный институт, когда арестовали отца его жены, работника облисполкома, известного в Казани общественника. Это было в 1939году. Жену из института попросили. От выпускника Сейфи в НКВД потребовали: если хотите работать по специальности, откажитесь от семьи. Талгат не отказался ни от любимой жены Зайтуны, ни от первенца, которым и была Светлана, ни от уважаемых им родственников жены. Понятно, что на работу в авиастроении новоиспеченный специалист рассчитывать не мог. Сейфи написал вождю письмо и… получил направление на Саратовский авиационный завод. В Саратове и застала дружную семью Великая Отечественная война. Когда она началась, Светлане было три года. В Саратове девочка окончила первый класс и… выбрала профессию учителя на всю жизнь. Света обязана этим, как и любовью к школе, своей первой учительнице Антонине Алексеевне, хотя и проучилась-то у нее всего один год. Потом отца направили на Дальний Восток, в Арсеньев. Все было чудесно. В распоряжение большого семейства дали бывший барский дом. Кроме Светы, у Талгата и Зайтуны Сейфи росли еще пять мальчишек и девчонок, и все шестеро — погодки, Света самая старшая. Она родилась, когда маме, Зайтуне Карибовне, было двадцать лет, а шестой ребенок появился на свет, когда ей было всего-то двадцать шесть. Вообще, муж и жена Сейфи очень любили друг друга и поддерживали самые невероятныепорой желания, возникавшие то у одного, то у другого. Талгат Фатыхович никогда не учился музыке и не знал нотной грамоты, но обладал хорошим слухом и просто жаждал иметь рояль. В студенчестве он играл в джазовом оркестре. Они продали всю мебель, но купили-таки инструмент. Папа играл на нем по слуху и сочинял музыку. Мама увлеклась фотографией — ей купили фотоаппарат, пользоваться им она научила всех детей. Словом, родители подавали своим сыновьям и дочерям пример творчества. И дети следовали родителям. Представляете, они дома выпускали свою стенгазету, а в ней по всем правилам демократии не только поощряли, но и критиковали друг друга, невзирая на годы. Скажем, внукам доставалось от бабушки, бабушке — от внуков. Как же эта счастливая атмосфера открытости и творчества поможет потом всем им в самостоятельной жизни! Нет, всего не пересказать, а чувство духовного единения с самыми родными людьми было с каждым Сейфи всегда. Из Арсеньева отца перевели в Комсомольск-на-Амуре. Батюшка Амур просто покорил семью. Папа сделал лодку, на ней и путешествовали по великой реке. И все дети научились гребле. В Горький семья переехала в 1956 году. С этого времени и по 1969 год Талгат Фатыхович занимал должность главного инженера авиационного завода. Отец очень много работал. Он и директор завода Александр Ильич Ярошенко все силы отдавали внедрению в производство знаменитых МИГов, положивших конец господству в воздухе американских истребителей. Гостями в их доме были люди разных профессий и интересов: от заводских инженеров и летчиков, преподавателей подшефной школы до известных джазовых музыкантов Эдди Рознера и Олега Лундстрема, нередко приезжавших во Дворец культуры им. Орджоникидзе именно по инициативе Талгата Фатыховича, и знаменитого не только в нашей стране генерального конструктора МИГов Артема Микояна, правда, его отец привозил на дачу. Впрочем, гости могли быть в любой день, даже в семейный праздник. Рассказывает Светлана Талгатовна: «Свадьба моего брата Наиля шла своим чередом: народ уже пелпесни. Отца все не было. Его ждали, но, видимо, работа никак не отпускала. Наконец отец пришел — и не один, с директором завода Александром Ильичом Ярошенко икосмонавтом Германом Титовым. Новые гости поздравили молодых, но сначала, конечно, папа. Герман Степанович пробыл на торжестве часа полтора. Читал стихи, пел вместе со всеми песни. А новоиспеченных мужа и жену он поздравил даже дважды — устно и письменно. Вот что он написал молодоженам: «Дорогие друзья! Я очень рад, что мне довелось быть на вашей свадьбе. Пусть все, что я сказал в этом доме, сбудется. Пусть счастье всегда сопутствует вам. Пусть дети радуют вас, пусть внуки приносят вам счастье! Герман Титов. 17.04.65 г.». А внизу был рисунок и подпись к нему: «Это я так летал!» Космонавт номер два не впервые встречался с Т.Ф. Сейфи. Работа их связывала и прежде. Об этом свидетельствует книга «700 000 километров в космосе», написанная космонавтом номер два, изданная в 1961 году и подаренная с надписью: «Сейфи Талгату Фатыховичу. С уважением. Титов. 14.04.1962 г.» Через два с небольшим месяца состоялась их новая встреча, на этот раз космонавт номер два пригласил чету Сейфи к себе в номер гостиницы. На память о том дне остался портрет Германа Титова в шлемофоне с посвящением Зайтуне Карибовне Сейфи, датированным 21 июня 1962 года. В семье хранятся еще несколько раритетов. Среди них — рисунок, подаренный отцу Алексеем Леоновым, с подписью «Так мы ходили», на котором запечатлен выход двухкосмонавтов в открытый космос; фотография Т.Ф. Сейфи с Алексеем Леоновым, сделанная на авиационном заводе, когда ни главный инженер, ни космонавт не видели, что их снимают; фото с дарственной надписью космонавта Георгия Берегового. Талгат Фатыхович встречался с ним 28 декабря 1968 года, а всего за два месяца до этого Георгий Береговой совершил свой полет в космос. Уже много позднее Светлана Талгатовна узнала, что Горьковский авиационный завод делал антенны (длина самой крупной из них была больше 24 метров) для морских научно-исследовательских кораблей Службы космических судов АН СССР. Вполне вероятно, что Т.Ф. Сейфи знал о втором полете в космос и именно поэтому настаивал на включении радио в машине 6 августа 1961 года, когда семья возвращалась с юга из отпуска домой. Для законченности образа Талгата Фатыховича Сейфи замечу, что жажда познания не оставляла его до последнего дня жизни. Характерная деталь. Вот зачем главному инженеру крупного авиационного заводадиссертация?! Забот на производстве — выше головы, авторитета не занимать, тщеславным он не был… Просто интересы Т.Ф. Сейфи впрофессии и — шире — в жизни были многогранными и неиссякаемыми. Он не мог иначе. Талгата Фатыховича не стало за месяц до защиты докторской диссертации. А обстановка, созданная дома родителями, особенно Талгатом Фатыховичем, его дух сталнеотъемлемой частью души детей. Светлана Талгатовна Сейфи даже не замечает, что постоянно делится им со своими учениками.
