Многие годы она приходила в каждый дом по утрам, а дети укладывались спать под сказку, рассказанную им с экрана телевизора тётей Олей и забавным зайчиком Пафиком. А ведь у звезды горьковского телевидения Ольги ФИЛИНОЙ всё могло сложиться иначе.
Спящая красавица
А началось всё с любви к… радио.
- Оно работало у нас дома всегда, — вспоминает Ольга Васильевна. — Особенно я любила слушать театральные спектакли, рассказы, которые читали большие мастера. Мечты, романтика… Но тогда даже романтика была другой. И она привела меня… в политех.
- Что же в нём романтичного?
- Моя двоюродная сестра училась на кораблестроительном факультете. Мне казалось, это так красиво – чертить корабли! Но туда я не поступила, пришлось идти на электрофак. А потом случайно попала в театральную студию, и театр меня покорил. После третьего курса мы с подругами — Соней Черемных и Женей Гулецкой — всё бросили и подались в театральное училище. Помню, ректор меня уговаривал: «Вы знаете, сколько артисты получают? 60 – 70 рублей. А инженеры 120 – 130!» Но я уже не могла без театра. Так и оказалась на курсе Валерия Соколоверова. С нами занимались и Борис Наравцевич – главный режиссёр ТЮЗа, и Семён Лерман.
- Почему же в итоге вы выбрали телевидение?
- Тогда для меня это был больной вопрос. Меня распределили в театр комедии, а в это же время освободилось место диктора на телевидении. Я долго думала и выбрала второе. Конечно, мы готовили себя для сцены, и первый год было очень тяжело. Меня даже называли Спящей красавицей, потому что всегда была очень задумчивая. Но потом привыкла. Новой профессии училась на ходу.
Рядом с Паулсом
- В числе ваших педагогов был Игорь Кириллов, один из главных дикторов страны, мечта многих советских женщин. Каким он запомнился вам вне эфира?
- Очень импозантным. Представляете, он – единственный, кто входил на Шаболовку без пропуска! Интеллектуал, с огромным кругозором, занятия он проводил очень интересно. А как увлекательно рассказывал об удивительных людях, с которыми встречался! Мы смотрели на него с благоговением. На московском телевидении было больше 60 дикторов — всех мы видели, учились у них. Как-то была запись «Новогоднего огонька», и мы, молодые, сидели рядом с Аллой Пугачёвой, Раймондом Паулсом. Специально просили взять нас в кадр, чтобы родные и близкие увидели. Это незабываемо! И именно там, в Москве, мы выходили в эфир на всю страну в программе «У нас в гостях». Невероятно, огромная гордость. И вот в итоге почти 20 лет я проработала на телевидении, прочитала тысячи и тысячи сюжетов. Интервью, программы – целая жизнь.
- О ком остались самые яркие воспоминания?
- Приезжали Эдита Пьеха, Елена Камбурова, Александр Градский… И мы всегда старались посмотреть, как они себя ведут, как дают интервью. Я общалась с Валерием Леонтьевым — он тогда работал в нашей филармонии, в ансамбле «Зеркало», и так умно, так достойно отвечал на вопросы. Это было одно их самых приятных интервью. Не знаю, сохранилась ли та запись.
- А что это за миф о телевизионных трёх вопросах?
- Тогда все интервью в основном сводились к трём разрешённым вопросам: «Над чем вы сейчас работаете?», «Какие планы у вас на будущее?» и «Что вы нам сейчас исполните?» — смеётся она.
Признания в любви
- Когда вы в эфире, каким чувствуете своего зрителя?
- Нас учили, что нужно представлять себе все три миллиона людей, которые живут в области, и читать для всех: для тех, кто в комнате, в студии, районе, городе, области. При этом сознание расширяется, и понимаешь, что все эти люди на тебя смотрят. Я очень люблю зрителей. Они внимательные и благожелательные. Помню, когда во время некоторых передач улицы пустели, все приникали к экранам, и это – большое счастье, когда люди обсуждают передачу. Письма приходили мешками. Откуда только ни писали, даже из колонии. Я до сих пор храню послания в детскую передачу, которую мы вели в Валентиной Гришаниной и зайчиком Пафиком. Дети писали: «Дорогая тётя Оля!»
- А признания в любви были?
- Были. Какой-то мужчина из Дзержинска присылал мне открытки с красивыми цветами на каждый праздник много лет. Потом признался в любви, написал, что приедет. И пропал. Больше открыток не было…
- Ольга Васильевна, сегодня вас часто узнают на улицах?
- В моём районе все знают, особенно в магазинах. Недавно ездили в Балахну на экскурсию. В одном из музеев меня остановили и говорят: «А вы – диктор!» Так что узнают до сих пор, это очень приятно.
Шесть часов одна минута
В девяностых годах многое изменилось, в том числе и эфир. И Ольга Филина, перейдя с этажа на этаж Белинки, ушла работать с телевидения на радио. Туда, с чего всё началось.
- Это было время, когда компьютеры «съели» дикторов, вместо них появились компьютерные заставки, «бегущие» строки, — немного с грустью признаётся она. — Дикторы стали попросту не нужны, и я перешла на радио. Скучала по красному глазу камеры, мне его не хватало, но потом освоилась. Раза два или три в неделю эфир начинался в шесть утра. Я вставала в 4.30 — зимой и летом, бежала в телецентр — в дождь, пургу и снег. Трамваи начинали ходить с четырёх, я жила недалеко от трамвайного парка и садилась на один из первых. Все водители меня знали, улыбались: «Заходите, Оля, скорее поехали». А вот если трамвай ломался – бежишь, задыхаешься, ловишь машину. Но я ни разу не опоздала – ползи, иди, лети на чём хочешь, но в 5.45 надо быть на работе, позвонить в гидрометцентр, взять информацию о погоде — и в эфир: «Доброе утро, уважаемые радиослушатели! Шесть часов одна минута. Начинаем выпуск новостей»