Дискуссия на тему «Развитие энергетики: кто инвестор?» прошла на площадке Российской энергетической недели. Мероприятие состоялось при поддержке энерго-металлургического холдинга Эн+. Эксперты обсудили главные проблемы в энергетической отрасли.
Генеральный директор Национального Альянса по вопросам социальной и экологической ответственности, корпоративного управления и устойчивого развития Андрей Шаронов напомнил, что в 2003 году в России приняли пакет законов об электроэнергетике, и одной из главных целей той реформы было привлечение частных инвестиций в этот сектор. Сегодня, 20 лет спустя, мы видим, что частные инвестиции действительно пришли в электроэнергетику. И есть запрос на то, чтобы это направление развивать, однако существует ряд барьеров, связанных с привлечением инвестиций.
Как заметил Шаронов, у существующей системы есть изъяны, которые мешают решать инвестиционные задачи. По данным Минэнерго, в прошлом году российские инвестиции в энергетику составили 800 млрд рублей, в то время как мировой объем инвестиций традиционно держится на уровне $1,6 трлн. Китай в прошлом году проинвестировал в этот сектор $183 млрд и планирует в следующем году увеличить объем до $340 млрд. Германия объявила, что в следующем году $63 млрд будет направлено на одни только возобновляемые источники энергии, привела цифры член правления ПАО «Интер РАО» и председатель наблюдательного совета Ассоциации «Совет производителей энергии» Александра Панина.
«Что касается наших цифр, я бы сказала, что они неплохие, инвестиции есть, энергетика развивается, но наши темпы консервативны. Прошло 20 лет, а мы пользуемся только договорами о предоставлении мощностей», — отметила спикер.
Одной из проблем она видит цены на энергетику, ограниченные показателями текущей инфляции. Так, Панина привела в пример прошлый год, когда по всему миру наблюдался стремительный рост цен на энергоносители:
«Что мы видим? Цены на электроэнергию огромные, и они продолжают расти сильно выше инфляции практически во всех странах мира. Возьмем любую — Китай, США, Индию. Высокие цены на энергоносители и невысокая инфляция. И, тем не менее, ни одна страна не остановила инвестиции. Никто не сказал, мол, у нас высокая цена, все, мы никуда не инвестируем. Более того, в электроэнергетику стали инвестировать еще быстрее. Поэтому первый барьер, в который мы упираемся — это потолок ограничения роста цены по инфляции», — подчеркнула Александра Панина.
С ней согласились и другие спикеры. В частности, председатель правления АО «Системный оператор Единой энергетической системы» Федор Опадчий отметил, что инфляционный потолок — это отправная точка всех инвестиционных проблем в секторе.
«У нас существуют механизмы, которые позволяют фиксировать потребность в новых электростанциях и сетях, планировать, координировать одно с другим и строить. Есть все нормативные документы, нормативная конструкция, договоры, применяется генерация во всех видах. И вроде бы все работает. Но проблема в том, что есть рынок и рыночные механизмы, которые предполагают финансирование и возврат капитала на эти проекты. А цена на электроэнергию у нас живет в логике инфляции. Проблема не в том, что инвесторов нет, а в том, что экономика проектов не сходится», — уверен Опадчий.
Что касается механизмов, здесь тоже есть свои нюансы. По словам председателя правления некоммерческой ассоциации «Совет Рынка» Максима Быстрова, единственный рабочий инструмент на рынке сегодня — это договор о предоставлении мощностей (ДПМ) и его вариации. Однако те, кто работает по этой схеме, — по большому счету не инвесторы, а скорее финансовые операторы, которые сначала берут средства в банках, потом строят и затем получают деньги с рынка. При этом Быстров обращает внимание на тот факт, что предпринимательские риски, которые возникают в ходе строительства, инвесторы нередко стараются переложить на регулирующие органы.
«Есть единственный рабочий механизм, и то инвесторы пытаются его сломать. Давайте думать над новыми схемами, например, инвестиционными соглашениями», — предложил спикер.
Как отметил операционный директор Эн+ Михаил Хардиков, сейчас никто не берется за энергетические проекты без ДПМ — ни за частные, ни за государственные деньги. И ввиду того, что частные инвесторы обладают большей гибкостью, таких инвестиций в энергетике должно быть больше. Поэтому механизм необходимо совершенствовать, считает Хардиков. Одно из его предложений заключается в том, чтобы расширить инвестиционный горизонт до 15-20 лет. Это расширит спектр проектов — например, за такой срок будет возможно построить ГЭС, в то время как за пять лет можно возвести только ТЭЦ. Также он предложил дисциплинировать крупных потребителей, под которых строятся мощности — они должны подтверждать свои серьезные намерения инвестициями.
«Я понимаю, что устоявшийся рынок не хочется менять, но мы должны это сделать. У нас уже сейчас есть промышленные предприятия, которые готовы на определенных условиях заключать инвестиционные договоры без дополнительной нагрузки на других потребителей, что важно. Готовы вкладывать деньги в строительство новых источников генерации. Поэтому нужно внедрять новые механизмы привлечения дополнительных инвестиций в отрасль», — добавил Хардиков.
Александра Панина также отметила, что работе рыночных механизмов сегодня в первую очередь мешает отсутствие стабильности. Поэтому новые инструменты — единственная возможность сделать так, чтобы всем, включая потребителей, было легче.
«Мы постоянно живем под гнетом того, что цена на электроэнергию — это основной индикатор экономического развития. Не вздумайте никаким образом изменить цену на электроэнергию выше инфляции, диктуют нам. Но сейчас мы должны изменить эту парадигму. Если мы хотим дальше развивать экономику, должна сформироваться новая ценность. Нам нужно преодолеть жизненный цикл строительства в пять-шесть лет, и деньги на него должны прийти до того, как это как стройка начнется. И потом начнутся изменения в виде феерического роста потребления, в который мы всегда верим. Экономика нам всегда дает этот отклик. Этот рост снизит удельные издержки, и экономическая ситуация выровняется. Новая ценность, новая цена, новые инвестиции», — резюмировал заместитель министра энергетики РФ Павел Сниккарс.