Госпитальный роман
Раз, два, три, четыре… на каком вздохе отключается сознаниепри наркозе? С каждым разом этот размеренный счёт продолжается всё дольше идольше. Для одного он становится последним воспоминанием в жизни, а для другого– началом новой любви.Сны раздвоенного герояРежиссёр посвящённого юбилею Победы спектакля «Звездопад»театра «Комедiя» Надежда Ковалёва сама написала инсценировку по одной из самыхпронзительных повестей о войне Виктора Астафьева. Во многом биографичная – егогерой тоже сибиряк, воспитывался в детском доме и учился на составителяпоездов, – она напоминает исповедь. В итоге на сцене мы видим главного герояМихаила Ерофеева сразу в двух лицах: того, что в 1961 году увидев счастливыхвыпускников, вспоминает о своей первой любви (Валерий Кондратьев), и того, что,очнувшись после операции в госпитале, влюбляется в такую же юную, как и он,медсестру Лиду (Иван Гапонов и Виктория Беликова). Незримо для окружающих геройпереносится в своё прошлое и заново переживает события бок о бок с собой –девятнадцатилетним.Актёры создали перед зрителем своеобразную галереюсолдатских характеров и судеб, маленький мирок, в котором все равны.У окнаПалата тяжелораненых. Каждый старается выжить сам и помочьтому, кто рядом. Подарить частичку обычной радости, затяжку фронтового табака,или возможность увидеть птичку на ветке за окном. Тут нет различий по возрастуили национальности. Жизнелюбивый Коля-азербайджанец, поющий по утрам (ЕвгенийПыхтин), – собирательный образ южанина, в котором ничто не сломит жажду жизни,желание любить и наслаждаться миром. Быть может, черты его излишнепреувеличены, но вызывают искреннюю симпатию. Гусаков Дмитрия Ерина – забравадой скрывает желание обычного семейного счастья. Сцена его объяснения смедичкой Паней (Татьяна Дорофеева) трогает до слёз глубиной лиризма. Но главное– актёры передают истинно фронтовое единение перед лицом смерти, готовностьпомочь. Каждый из их героев понимает, что, победив её сегодня, вполне можетпроиграть ей завтра. Любая пауза на сцене – напоминание и предчувствие чьей-тогибели. Убедительная суровая врачиха Агния Власьевна, обобщённый образ из всехвоенных фильмов, получилась у Евгении Кондратьевой. За суровостью – настоящеечувство любви к людям. Трагизм спектакля точно уравновешен юмором. Он и в«Сталинском соколе» (Николай Пономарёв), перед уходом на фронт готовомочаровывать дам и демонстрировать свою удаль всему госпиталю, и в товарищегероя по палате Рюрике (Игорь Михельсон), сыгравшем на новогоднем вечере фрица.Яркий, карикатурный, сделанный талантливо и точно, он вызывает шквал смеха насцене и в зале. Дмитрий Заботин в роли контуженного, не выносящего музыки,сделал своего героя одновременно и смешным, и вызывающим огромное сочувствие.Причём с каждым последующим его появлением зритель понимает, что смешного-тосовсем нет.Первая любовьИ на фоне этого быта госпиталя – первая любовь, чистая инезабываемая. Она перевешивает все тяготы жизни, становится главной темойспектакля. Молодым актёрам удалось передать десятки тончайших переживаний:желание понравиться, трепет предчувствия встречи, радость от осознания своейлюбви, волшебство первого неумелого поцелуя, потребность защищать, сострадание,осознание ответственности за того, кого любишь, страх навредить ему и сделатьнесчастным. Противоположную сторону, невозможность найти любовь в войну, ярко ибезапелляционно показала Алёна Щеблева в роли Женьки. Многоликая и беспощаднаяона – военная любовь. Своего героя режиссёр намеренно сделала куда старше, чемон должен быть, и это придало финалу спектакля ещё больше пронзительности. Еслив 40 лет надежда встретиться со своей утерянной любовью и обрести счастье ещёреальна, то для шестидесятилетнего героя на закате жизни, растерявшего иллюзии,мечта так и останется мечтой…
