Хроники пикирующего МИДа

Куда отдвинем строй твердынь?За Буг, до Ворсклы, до Лимана?За кем останется Волынь?За кем наследие Богдана?Александр Пушкин.Знаете, что такое дипломатия? Это умение говорить: «Хороший песик!», пока под руку не подвернется подходящий булыжник. Определение похоже на анекдот, своего рода bon mot, но по сути с ним не поспоришь. Дипломатия — хорошая дипломатия! — нужна тем странам, у которых нет возможности осуществлять свою политику более простыми и грубыми средствами — скажем, военными. К таковым странам относится сейчас и Россия.Это довольно странно, но российское внешнеполитическое ведомство довольно редко бывало в такой профессиональной форме, как сейчас. Уже со времен Петра I российская военная мощь стала значительно превосходить дипломатический такт и изворотливость. В самом деле, к чему изощряться во всяких дипломатических хитростях, когда все спорные вопросы можно решить одной военной кампанией или даже всего лишь угрозой оной?! Так оно и было до поры до времени, и лишь изредка на фоне блестящих полководцев в России появлялись и блестящие дипломаты, вроде Толстого, Бестужева или Горчакова. Причем, нужда в талантливых и изощренных дипломатах ощущалась особенно остро либо в моменты внутриполитических кризисов, когда попросту не хватало ни сил, ни времени на очередную масштабную военную кампанию — и тогда появлялись люди, вроде канцлера Бестужева, либо в моменты серьезных внешнеполитических провалов, вроде Крымской войны, — и тогда призывались на службу дипломаты уровня князя Горчакова, способные свести к минимуму последствия поражения и добиться в итоге пересмотра унизительного мира.Те же тенденции сохранились и при советской власти. Пока большевики были слабы и страна не представляла из себя на международной арене ничего значительного, были востребованы блестящие дипломаты уровня Чичерина, наркома иностранных дел, подобного Горчакову, способного вывести страну из международной изоляции. Когда же сила и мощь СССР стала неоспоримой, особенно после Второй мировой войны и создания атомной бомбы, внешнюю политику возглавили прямолинейные и не особо изящные люди, вроде Громыко. Они не видели необходимости в тонкой дипломатической игре на противоречиях противников (или попросту разучились в нее играть) и в результате сплотили противников и оттолкнули союзников. Ну точь-в-точь, как граф Нессельроде, бессменный министр иностранных дел Николая I, чересчур полагавшийся на военную мощь империи, и в результате оставивший страну без союзников и приведший ее к поражению в Крымской войне.Конечно, подобными просчетами грешат не только российские дипломаты. Такова объективная реальность, что пока страна сильна в экономическом и военном плане, дипломаты не считают нужным особо изощряться и напрягаться. К чему кого-то уговаривать, когда можно просто приказать?! К чему искать союзников, когда можно сколотить коалицию сателлитов?! К чему выискивать тайные слабости противников и играть на их противоречиях, когда достаточно пригрозить санкциями или войной?! Таков ход мысли руководства и дипломатов любой великой страны, и было бы странно, если бы они думали иначе.Думать иначе они начинают не от хорошей жизни, а, как правило, от потери прежнего влияния, либо какого-нибудь сокрушительного поражения, также приведшего к ослаблению влияния и могущества. Расцвет византийской дипломатии пришелся на период упадка ее политического и военного могущества. Крах британской империи, парадоксальным образом поспособствовал явному увеличению значения английской дипломатии. Аналогичная ситуация складывается сейчас и в России.Будем честны, Россия сейчас слаба. И в военном отношении, и в политическом, и в экономическом. Что бы ни пели сейчас записные кремлевские пропагандисты о небывалых успехах, подъеме и прочем, очевидно, что Россия пока не способна на равных конкурировать с такими глобальными субъектами международной политики, как США, Евросоюз или Китай. На данном этапе мы проигрываем им по всем показателям — экономическим, демографическим, социальным и многим другим, кроме… Да, кроме дипломатии. Дипломатия у нас сейчас на высоком, если не сказать высочайшем уровне, и не только не уступает американской или европейской, но и во многом превосходит их.Особенно успешно российская дипломатия действует на европейском направлении. Евросоюз до сих пор не сформировался как единый внешнеполитический субъект, и у России имеются прекрасные возможности для игры на постоянных внутриевропейских противоречиях. И наши дипломаты эти возможности прекрасно используют.Вот, взять, например, проекты газопроводов — Северный и Южный поток — один по дну Балтийского моря, другой по дну Черного. И оба — в обход восточноевропейских стран-транзитеров. Естественно, тем эти самые газопроводы, как кость в горле. Они же лишаются значительной части бюджетных поступлений, плюс возможности влияния на Россию. Правда, об этом говорить как-то стесняются; предпочитают рассуждать об общеевропейской энергетической безопасности. И давить на своих старших партнеров заклинаниями о старой (и новой!) российской угрозе.Но профессионалы со Смоленской площади тоже не лыком шиты и знают, как убедить своих недоверчивых европейских коллег. Почти каждому из серьезных, значимых игроков на европейской сцене была предложена своя подачка, сделано предложение, от которого они не смогли отказаться. Германии был предложен эксклюзивный энергетический договор и прямые газовые поставки в обход ненадежных и капризных стран-транзитеров. Немцы согласились. Французам предложили долю в разработке гигантского Штокмановского месторождения. Французы согласились. Итальянцев также взяли в долю, но уже в проект прокладки газопровода Южный поток. Согласились и итальянцы. Ну, а дальше уж дело техники. Ни одно принципиальное общеевропейское решение нельзя принять без согласия хотя бы одного из ключевых членов ЕС. И теперь ни одно такое антироссийское решение в Европе принято быть не может, поскольку оно угрожает экономическим интересам Франции, Италии и Германии, а, стало быть, и интересам всей Европы. Что же касается до интересов Латвии или Польши, то кто ж их спрашивать-то будет? Пока что они получают пособия от старых членов ЕС, а не наоборот. Схожим образом действуют российские дипломаты и на других направлениях. К чему сейчас напрямую конфликтовать с США, когда можно исподволь, тихой сапой, подрывать их влияние, как в западном, так и в восточном полушарии. Главный враг США в западном полушарии — Венесуэла — активно сотрудничает с Россией. А еще десять лет назад подобной ситуации и вообразить было нельзя. Главные враги США в восточном полушарии — Иран и Китай — также предпочитают сотрудничать с Россией. Не из любви к ней, разумеется, а из чисто прагматических соображений — ради ослабления общего конкурента. Зря что ли Китай совместно с Россией наложил вето на предложение Совбеза ООН о введении санкций против Зимбабве?! Зря что ли, министр иностранных дел Сергей Лавров колесит сейчас по странам Восточной Азии, развивая и укрепляя региональное сотрудничество? И зря что ли на ближайшем заседании Шанхайской организации сотрудничества решено отменить вето на вступление в организацию новых членов. Индия с Ираном давно уже просились в ШОС. Может, теперь-то и примут. Дипломатия сейчас, знаете ли, эффективнее любой войны.