Казус прокурора Лучкина

В пик репрессий 1937 года пост прокурора Горьковской области занял Александр Павлович Лучкин. В составе пресловутой «тройки» молодому юристу пришлось визировать множество приговоров.

Печать правового нигилизма — по меньшей мере на трех первых десятилетиях советской эпохи. Революция упразднила закон как таковой, и людские судьбы стали заложниками бесчеловечных доктрин и произвола ВЧК. Последнего прокурора Нижегородского окружного суда Н. П. Чернявского прогнали с должности. Вместе с судьями. После Гражданской войны под прессом социальной дискриминации оказались целые классы и группы, на множестве граждан висел ярлык если не врагов, то «социально чуждых». В середине 1930‑х гг. дошла очередь до советской номенклатуры.

В июле 1937 года вышел приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». Но в отличие от бойни 1918 – 1922 и 1929 — 1933 гг. теперь молох обрушился на саму элиту, впавшую в пароксизм самоистребления, отчего год 1937‑й более известен.

По приказу 00447 в Горьковскую область был спущен план на репрессии 4500 человек, в том числе по первой категории (расстрел) — 1500 и по второй (концлагерь) — 3000. Исполнение возлагалось на «тройки» из числа членов Особого совещания при УНКВД, одну из которых составили главный чекист И. Я. Лаврушин, глава обкома Ю. М. Каганович и прокурор области А. З. Устюжанинов. Последнего в ноябре перевели в Хабаровск.

Вакансию и занял Лучкин, служивший ранее прокурором г. Горького. Чтобы прокуратура с ее тягой к закону не стала помехой, Генеральный прокурор СССР Вышинский разослал на места шифрограмму, которая гласила: «Соблюдение процессуальных норм и предварительные санкции на арест не требуются».

В этих условиях каждый прокурор стоял перед моральным выбором: подчиняться правилам игры или нет. Одних подгонять не требовалось. Были и те, кто проявлял непомерное рвение. Вышинский даже издал приказ, запрещающий, в частности, производить аресты лиц, явившихся с жалобой на прием к прокурору.

Ну, а тем, кто был неугоден, пощады не было. По данным историков А. Звягинцева и Ю. Орлова, в 1937 — 1938 гг. было осуждено 44 и расстреляно 23 областных и краевых прокурора. Из числа пострадавших известныпрокуроры области А. П. Фадеев, Г. И. Лейман, А. З. Устюжанинов, зампрокурора М. П. Овощников.

На VII областной партконференции Александр Лучкин был подвергнут критике за то, что «штамповал» приговоры, заготовленные УНКВД. Видимо, он и впрямь был покладистым членом «тройки», поскольку оставался в кресле прокурора всю активную фазутеррора. В 1938‑м его даже отправили на повышение, сделав главой облисполкома. Правда, ненадолго. Менее чем через год Александр Павлович вернулся в прокуратуру, сначала транспортную, затем военную. Уцелев в горниле сталинских чисток, он погиб при бомбежке 22 августа 1941 года.

Станислав Смирнов