Когда черви — не козыри
Даже подумать было невозможно, что глобальный финансовый кризис доберется до такого медвежьего угла, как деревня Мурзино, которая затерялась в лесах Сокольского района. Ну чем, казалось бы, могли грозить эти всемирные напасти, подрезавшие в первую очередь самые мощные корпорации и банки, небольшому крестьянско-фермерскому хозяйству супругов Сироткиных? Вся-то их деятельность связана в основном с заготовкой леса и его простейшей переработкой. Имея в аренде сроком на пять лет делянку лесного фонда, они более или менее сносно поддерживали свое нехитрое производство. Помимо того в разные годы заводили скотину, в общем-то, безбедно сводя концы с концами. Но вот угораздило их осенью прошлого года включиться в, казалось бы, перспективный проект «Биологическое земледелие», предполагающее производство высоко эффективного и концентрированного органического удобрения — биогумуса. Технология же предполагает переработку всевозможных органических отходов с помощью жизнедеятельности… червей. Заманчиво и вроде бы несложно, но не стали черви козырной картой. Последние романтики деревни Вообще-то, рассказ об этих замечательных людях, Николае Ивановиче и Тамаре Витальевне Сироткиных, надо начать с предыстории. Они удивительным образом сохранили в себе чисто русскую доверчивость и простоту, открытость и даже наивную непосредственность. Хотя к нынешним своим летам не раз и не два приходилось им преодолевать сложные, а порой и драматические ситуации. Сам Николай Иванович родом из Мурзино, где в былые годы без преувеличения процветал колхоз «Красный партизан» — тогда одно из лучших хозяйств Ивановской области, в которую ранее и входил Сокольский район. Как ностальгически вспоминает в нашем сегодняшнем разговоре Николай Иванович, тогда в колхозе насчитывалось 370 работающих, успешно развивалось и растениеводство, и животноводство. И даже была звероферма по разведению песцов. Выделанные роскошные шкурки шли нарасхват, а из обрезков на местной швейной мастерской шили теплые красивые тапочки. Морская рыба — основной корм зверушек — стоила копейки. Это уже потом, в годы недоброй памяти перестройки, когда даже сорная рыбешка вздорожала в разы, а народу стало не до меховой роскоши, звероферма стала абсолютно нерентабельной и перестала существовать. Однако мы отвлеклись. По целевому направлению колхоза Николай поступил учиться в знаменитый Караваевский сельхозинститут Костромской области. Знаменитый тем, что именно здесь ученые создавали уникальную породу молочного скота. Как раз коровкам караваевской породы принадлежали в те годы всесоюзные рекорды молочной продуктивности. А легендарный костромской председатель колхоза Прасковья Малинина стала дважды Героем Социалистического Труда. Героями стали и 19 доярок ее хозяйства. Когда Николай учился, Малинина была уже на пенсии, но со студентами часто встречалась, и те естественно впитывали на примере ее героического труда чувство сопричастности к судьбе родной земли. А еще надо добавить, что и родители Николая были для него примером крестьянского трудолюбия и исконной благовоспитанности. Иван Федулович всю жизнь проработал механизатором, Валентина Леонидовна — дояркой. Ныне в живых их уже нет. Николай учился на инженерном факультете, Тамара параллельно — на экономическом. Ее корни — костромские. Ну и, сами понимаете, молодость, чувства. Поженились рано, и вскоре в студенческой семье родился первенец. Всего же у Сироткиных трое детей. В 1979 году после окончания учебы прибыли в Мурзино, начали обустраиваться, работать — он главным инженером «Красного партизана», она — главным бухгалтером. И о тех, первых годах работы ныне Сироткины вспоминают как о самом счастливом времени в своей жизни. Но история и судьбами страны, и их личными судьбами распорядилась по-своему. Жестоко и непонятно. В самом начале 90‑х она безжалостно опрокинула навзничь весь ясный и предсказуемый ранее хозяйственный уклад, да и весь уклад жизненный. На поводу у авантюристов Пресловутая нижегородская земельная программа «ЗЕРНо» на волне либерально-рыночной эйфории только спустя годы осозналась нами как элементарный авантюристический замысел, напетый нам западными «доброжелателями». Но тогда-то мало кто что понимал. Сейчас ясно высветилось, что те хозяйства, которые добровольно или под нажимом ринулись в этот непродуманный, а то и злонамеренный проект, большей частью подверглись разорению. Печальная участь постигла и «Красный партизан». Сироткин подозревал, что добром это не кончится. Так и получилось. Прекрасное хозяйство разделили на пять мелких самостоятельных (как напевалось реформаторами) хозяйств. В четырех образовались фермерские хозяйства, пятое, как правопреемник бывшего колхоза, получил статус акционерного общества и название «Колос». Четверо фермеров, обретя земельные и имущественные паи в натуре, избежали долговой финансовой тяжести. Все это осталось на «Колосе». А значит, на Сироткине, как его руководителе. Ну и, естественно, вскоре попал под процедуру банкротства. Явился конкурсный управляющий и моментально все (технику, скот, прочее имущество)начал распродавать. Чтоб гасить те самые долги. На этом хозяйственная единица и прекратила свое существование. Сироткины этот крах переживали болезненно — на глазах рушился последний оплот их нормальной жизни. И остались не у дел. Какое-то время спасались, разводя скотину, но деятельная натура Николая Ивановича не могла смириться с такой участью. Отобрал он пять нормальных мужиков и сорганизовал небольшое частное предприятие на паевых началах, у которого и названия-то пока не было. Вся энерговооруженность — трактор да пила «Дружба». Скинулись новоявленные акционеры — выкупили делянку. На заготовку дров выходили семьями, с детьми и женами. Два года адского труда принесли однако кое-какие денежки. Оборудовали пилораму. Дело пошло. На их счастье нашелся оптовый покупатель на лесоматериалы — фермер из Ростовской области. За доски, тес, прочий подтоварник рассчитывался зерном. Помните слово «бартер»? А коли зерно, то и скотине корм. Значит, завели свиноматок. Поросяток продавали населению. Да и часть зерна. Ну чем еще русского мужика прижать? По земельным паям 28 гектаров земли досталось. Татьяна Николаевна Котова, еще в колхозе работавшая агрономом, так к Сироткиным и присоединилась. Беда пришла в 1999 году. Сейчас уже трудно сказать, что тогда приключилось, только проснулись ранним утром вольные собственники от криков — глядь, полыхает их пилорама. После-то никто особо и не доискивался причин пожара. То ли что в проводке замкнуло, то ли подожгли завистники. Сидели на пепелище обездоленные и отрешенные и не знали, за что взяться. Мужики-соратники потолкались, потолкались, да и разбрелись кто куда. Для Сироткиных это было отчаянное время. Но не сдались, крестьянская жизнестойкость выручила. Опять с нуля начали. Организовали теперь уже фермерское хозяйство и вопреки всему и с неугасающей надеждой назвали его «Весна». Приличный кредит оформили, взяли в аренду на пять лет участок леса с годовым объемом лесосеки в тысячу кубов. Осилили строительство новой пилорамы. В Мурзино рабочих рук хватало — снова мужики потянулись к Сироткиным. Как-никак, двадцать рабочих мест. Техники подкупили, и в который уже раз опять прочно встали на ноги. Помимо лесопереработки снова решили разводить кое-какую скотинку. Кроликов, например. Уже и клеток для них понаделали, место для кроликофермы отвели. А тут еще наведались к ним представители Нижегородской Торгово-промышленной палаты, движимые благородной идеей продвижения в нашей области амбициоз ного проекта «Биологическое земледелие». В двух словах его суть заключается в том, чтоб вернуть нашим землям природное естество и отказаться от губящей в плодородном слое пашни все живое химии. Симбиоз живых микроорганизмов в почве сам способен создавать баланс плодородия. А выращенные на ней растения вернут экологическую естественную чистоту и безопасность продуктам. Только помочь надо этим организмам. С помощью… червей. Ведь именно они формируют структуру почвы, давая тем мельчайшим организмам возможность творить натуральное плодородие земли. В природе это обычные дождевые черви и привнесенные в нашу среду так называемые калифорнийские черви, более жизнеспособные и активные, получившие название технологических. Их уже можно выращивать в промышленных масштабах в специальных буртах, а создаваемый их жизнедеятельностью биогумус использовать как концентрированное органическое удобрение. Вот на эту-то идею Сироткины и откликнулись. И складывалось поначалу все прекрасно. Проект оказался ловушкой 25 сентября 2008 года по предварительной договоренности к Сироткиным прибыла целая делегация представителей Нижегородской ТПП, в составе которой был и главный идеолог продвижения в жизнь проекта «Биологическое земледелие» Иван Павлович Пантелейчук, ученый практик, имевший богатый опыт работы фермером в южных регионах России и создавший к тому времени промышленное выращивание чудо-червей в ряде других областей. В частности, в соседней Владимирской области. Своей уверенностью он сумел заразить и Сироткиных. А о подводных камнях начинания тогда они как-то и не задумывались. Да и закрутилось все стремительно. Всю осень Пантелейчук жил в Мурзино безвылазно, форсируя работы. Создать бурты для размножения червей дело нехитрое. «Корма» — органических отходов (зрелого навоза от старых ферм, опилок, соломы и прочее) в хозяйстве достаточно. 260 мешков с готовым гумусом, в которых кишмя кишели черви, вселяя надежду в первопроходцев, Сироткиным доставили бесплатно. Дело в осень закрутилось. Чтоб в зиму черви не потеряли активность, над буртами соорудили утепленный «саркофаг», сложили внутри печь для поддержания нужной температуры. До плюс десяти градусов те энергичны и жизнедеятельны, ниже — просто засыпают до весеннего тепла. Так и перезимовали. Когда мы были у Сироткиных 2 июня, могли воочию наблюдать, как бурлила невидимая жизнь внутри буртов, именуемых червятниками. Стоило только выгрести пригоршню гумуса, пронизанного сотнями бодро извивающихся красных червей, чтоб убедиться: процесс идет. И уже на ближнем участке были подготовлены вторичные грядки для летнего переселения червей, сделаны специальные поддоны для получения жидкой органической вытяжки из готового биогумуса… На базе «Весны» даже семинар провели для потенциальных продолжателей проекта. Но дальше начались непредвиденные трудности. Вернее, непросчитанные, неспрогнозированные. Когда осенью здесь начался этот эксперимент, Сироткиным обещали всемерную поддержку — и на районном, и на областном уровнях. Но грянул кризис, и обещанной помощи фермеры так и не дождались. Вся финансовая тяжесть обеспечения проекта легла на них. Ловушка захлопнулась. Пантелейчук, переключившись на работу во Владимирской области, конечно, постоянно звонит Николаю Ивановичу, сочувствует. Как и другие инициаторы проекта: мол, держитесь… И продержались бы Сироткины самостоятельно, если бы не настигла другая беда. После нового года закончился срок аренды их лесосеки, и нынешних сто ранее заготовленных кубов древесины для переработки хватит едва до конца июня. А на ней все благополучие фермеров и держалось. И сейчас они стучатся во все инстанции, чтоб только продлили им срок лесной аренды. Они не просят никаких дополнительных денежных средств под проект, им нужно единственное: древесина. База переработки есть, рабочие руки есть, необходимая техника для свала и вывозки леса тоже. Нет объекта приложения сил. Положение и впрямь отчаянное. И биопроект под угрозой срыва. А Сироткины уже почувствовали вкус к новому начинанию, в простоте своей не предполагая, что окажется он с червоточинкой. И хотя знают они о том, что правительство области приняло решение о возврате части лесного фонда в межхозяйственное пользование для поддержания сельхозпредприятий северных районов, но их небольшое хозяйство под эту спасительную программу не подходит. Только надеются, что, может быть, в порядке исключения и им выделят столь спасительный и для них, и для биопроекта участок леса. Трудно сказать, чем кончится эта в чем-то необыкновенная, но в чем-то знакомая история. Новых кредитов Сироткины взять не могут — не погашены еще и старые. Поджимают налоговые платежи, есть уже и задолженности и по зарплате работникам. И мы, публикуя этот материал, преследуем, может быть, пока единственную цель: привлечь внимание к серьезной проблеме как можно большее число заинтересованных лиц и ведомств. Чтоб не оказались черви битой картой.
