Космос театра

Сергей КАБАЙЛО — актер, чей телефон звонит постоянно. Он успевает всё — играть в театре, вести телепрограммы, сниматься в кино, организовывать театральные фестивали, капустники, городские праздники и многое другое.Досье «НП»Сергей КАБАЙЛО — актер Нижегородского академического театра драмы. Родился 9 февраля 1965 года в Норильске Красноярского края. В 1988 году окончил Красноярский театральный институт. В его актерском репертуаре — Буланов в «Лесе», Барнаби в «Хелло, Долли!», Дмитрий Санин в «Вешних водах», Шаманов в «Прошлым летом в Чулимске», китаец Ганн-Дза-лин в «Зойкиной квартире», Гаев в «Вишневом саде», Ирод в «Саломее»… Заместитель председателя Нижегородского отделения Союза театральных деятелей России.МолниеносноНа вопрос «Как всё начиналось?» с улыбкой отвечает:— Очень хотелось поступить в институт, а учился я неважно. Поэтому выбрал вуз, где не надо было сдавать не только физику и химию, но и иностранный язык, — театральный. И мгновенно понял, что поступил туда, куда нужно.— Чем же очаровала профессия?— Я заболел театром молниеносно, хотя до этого он был мне безразличен. Это энергия, которая с тобой 24 часа в сутки. Работать, бегать на занятия, не спать ночами, играть эпизоды в театре… Это восторг!Учиться оставалось совсем немного, но после дюжины повесток нашего героя обрили наголо и призвали в армию. Он оказался на космодроме в Плесецке. Там Сергей стал свидетелем побед и поражений отечественной космонавтики. Но куда больше, чем космические ракеты, его привлекали клуб полигона и возможность лицедействовать.Картошка — повод для знакомства— В вашей семье двое лицедеев. Жена Светлана тоже играет в Нижегородском театре драмы. Как познакомились?— Очень просто: на картошке! Каждому учебному году предшествовал месяц сельхозработ в колхозе. Я вернулся из армии и отправился собирать картошку и турнепс, там и встретил Светлану. Так что картошка — место, где люди влюблялись и женились. Когда Света оканчивала последний курс института, а я работал в красноярском театре, родился наш сын. В Горький нас пригласил режиссер Ефим Табачников, он был у меня председателем экзаменационной комиссии.— Играть на одной сцене, в одном спектакле — это благо или…?— Когда партнер — жена, она как актриса тебе еще более интересна. Ты контролируешь себя, но еще и смотришь за ней, пытаешься увидеть что-то неожиданное и находишь его. И потом, кто еще искренне скажет, хорошо или плохо ты делаешь то, что делаешь? Жене можно верить!— Какое впечатление от нашего театра самое яркое?— Первое. Я шел по Свердловке с двумя огромными чемоданами, оглядывался восторженно, а когда увидел здание театра, то замер с открытым ртом и подумал: неужели я тут буду работать?Хочется необычного— В вашем репертуаре более 40 мастерски сделанных ролей. Что главное в работе с режиссером?— Мне не хватает нестандартных спектаклей, таких как «Вешние воды» Николая Дручека. Это совершенно другой подход к театру, уход от академизма, новая жизнь, новое видение. Я шел на этот спектакль с восторгом, но мне было крайне тяжело. Только спектаклю к десятому я понял, чего режиссер от меня хотел.Искандер Сакаев — очень интересный режиссер, я не был у него занят в «Острове грехов», но всё сложилось в «Саломее». Это серьезная философия, написанная на основе библейского сюжета психически неуравновешенным великим Уайльдом. Такого спектакля у нас еще не было. В нем совершенно другой способ существования. Сначала мы создаем форму, а потом погружаемся в историю.— Как театр должен удивлять?— Театр — это праздник, зритель должен увидеть и ахнуть. Глаз быстрее уха — есть у нас такое понятие. Человек всё воспринимает сначала зрительно. И театр, и актер должны быть праздником.— А если настроение плохое, но надо быть праздником?— А вот это уже ремесло. Не имею права быть грустным. Так в любой профессии: нужно работать, несмотря ни на что.Как Кабайло «Тирпиц» подбил— В многосерийном фильме «Конвой PQ-17», снятом по мотивам романа Валентина Пикуля «Реквием каравану PQ-17», вы сыграли Владимира Брамана. Чем важен этот опыт?— Кино — это восхитительно. Мне мало доводится сниматься, и я всегда делаю это с удовольствием. А съемки в «Конвое» — это Североморск, знаменитая подводная лодка К‑21. Она стоит на приколе, но все приборы функционируют. Причем мы не начинали снимать, пока нас всему не обучили профессиональные подводники-инструкторы. Режиссер Александр Котт добивался того, чтобы всё было по-настоящему. Чтобы мы во все подряд кнопки не тыкали и за ненужные ручки не хватались. Я даже научился выравнивать крен и дифферент подводной лодки! На съемках я, Андрей Мерзликин и Владимир Маслаков — наш экипаж — сдружились и до сих пор поддерживаем отношения.— Что читали для погружения в атмосферу военного времени?— До этого Пикуля не читал, пришлось прочитать и его, и другую историческую литературу о войне, я стал интересоваться этим. Во всем мире до сих пор спорят, был ли подбит линкор «Тирпиц».— И какова ваша версия?— Версия Кабайло — однозначно! Именно герой Кабайло в фильме его и подбивает!Многоликий— Кстати, что означает фамилия Кабайло?— Представления не имею. Это польско-литовская фамилия, корни по отцу у меня из Польши, а там был почти мой однофамилец — король Польши Ягайло!— Многие зрители до сих пор вспоминают, а некоторые и пересматривают на затертых кассетах ваши телевизионные передачи. Каков шанс их возвращения на экран?— Телевидение — это большой этап моей жизни, я его люблю, и я им болею. Сначала спектакли телевизионные ставил на ГТРК. Потом появились комедийные программы, которые мы делали с Сергеем Блохиным: «Вечерний звон», «Бесполезный патруль», «Помехи». Проекты были дорогие, с выездами на пленэр. А сейчас спонсорам веселые передачи неинтересны.— Всегда удивляют женские образы, созданные вами. В чем секрет?— Не скажу, что это значимая часть актерской биографии. Это ни разу не было серьезно, и не знаю, играл ли кто вообще их серьезно, даже Калягин и Табаков. Это может быть только иронично, весело, легко и с юмором. Никак иначе. Когда актер надевает юбку и парик, в основном это не смешно, а пошло. Тут не может быть погружения в роль и ее проживания. Женщину не переиграть.— Вы непревзойденный мастер грима, тогда как многие актеры вообще перестали гримироваться…— Я неплохо рисовал и в институте. Мне даже предлагали преподавать грим в институте в Красноярске. Я гримируюсь на каждый спектакль: театр — это не жизнь, так что тон на лице всегда должен быть. А что касается характерных гримов или масок, как в «Саломее» или «Опере нищих», — это отдельный разговор. Я люблю быть разным, сочиняю грим, гримируюсь сам — мне это доставляет огромное удовольствие.