Руководитель территориального органа по охране лесов Кулебакского районного лесничества Котынов Евгений Алексеевич встретил меня в своем кабинете, будучи одетым в охотничий камуфляж. — Есть новые сигналы о задымлении в Навашинском и Выксунском районах, так что через некоторое время отправляемся в лес на проверку, — пояснил он наличие походной формы одежды. Этого времени оказалось достаточно, чтобы Евгений Алексеевич ответил на все интересующие меня вопросы. — Какой материальный ущерб понес Кулебакский район вследствие лесных пожаров? — Конкретных данных пока нет, поскольку работа по оценке нанесенного ущерба еще не завершена. Предварительно можно сказать, что убытки составляют где-то примерно 32 тыс. рублей на гектар сгоревшего леса. Общая площадь охваченных у нас пожарами лесов составила 4811 гектаров, так что считайте сами. Но лес к тому же, пострадал не везде, во многих кварталах он уже стоит зеленый. Инспекционные проверки укажут нам, где необходима будет вырубка, а где нет. И вы знаете, основная масса погибших деревьев — это молодняк, высаженный после пожаров 1972-го года. — Сколько лет нужно на то, чтобы вырастить новый лес? — Три человеческих поколения пройдет, пока лес достигнет своей зрелости. Посадки 72-го года относятся на данный момент пока еще ко второму классу возраста. — Понятно. Высаживаться на месте горельника будут вновь хвойные деревья? — Нет, на этот раз мы намерены высаживать хвойный и лиственный лес таким образом, чтобы лиственные посадки разграничивали хвойные — это в дальнейшем резко уменьшит и скорость и саму возможность прохождения огня на огромные территории. Пожаров, конечно, не нужно больше допускать, но снизить риски на будущее мы обязаны. — Много читал о кедре как об уникальном дереве, коэффициент полезности которого составляет чуть ли не сто процентов. Если кедр растет в Сибири, почему бы не растить кедровые леса у нас, на Нижегородчине? — Мы пробовали высаживать кедр, но дальше нескольких карт посадок дело не пошло. Здесь, наверное, уместно сравнение с путешественником, отправляющимся из средней полосы России куда-нибудь в Африку. Такой путешественник делает целую кучу прививок от африканских болезней, поскольку у него нет к ним иммунитета. Но речь идет всего лишь об одном путешественнике; если же попытаться переселить в Африку целый народ — он там если и выживет, то утратит все свои предыдущие качества. Так же и кедр у нас столкнулся с целым перечнем неведомых ему в Сибири вредителей, от которых он чах и не приживался. Возможно, у нас к тому же совсем другой состав почвы. — Насколько в результате пожаров пострадала дикая лесная живность? — К счастью, огонь прошелся не вдоль лесных ручьев, рек и озер. Животные ведь всегда тяготеют к воде. Я побывал на всех участках сгоревшего леса и нигде не видел погибших ежей, зайцев или птиц. Я видел глухарей, но опять же не сгоревших, а от задымленности каких-то чумовых. Так что в этом плане урона не произошло, зверье всегда знает, в какую сторону уйти от пожара. Правда, ходили разговоры, что в Выксунском районе находили сгоревших лосят или волчат, но у нас этого не было точно. — Быть может, в связи с проблемой восстановления лесов есть смысл создать новую традицию — торжественную посадку новобрачными своих родовых деревьев? Жених сажает, невеста водой поливает… — Идея хорошая, но малореализуемая — такой лес разновозрастный получится. Молодым людям пожелал бы после выхода в лесные зоны просто-напросто не оставлять после себя гору пакетов с разносортным мусором, беречь наши леса, не превращать их в одну большую помойку, из-за чего пожары становятся только интенсивнее.