Логиновы

Вот так, за одним столом в борской деревне Петухово, устаршего брата Альберта (по-родственному просто Алика) семейство Логиновыхтеперь собирается нечасто. «Причина банальная – возраст», – вздыхает жена АликаРая. Сёстры Надя, Валя, Вера – правда, давно не Логиновы, с тех пор как замужвышли. И у братьев жизнь по-разному сложилась. Один – художник, другой –токарь, третий всю жизнь за баранкой. Но фамилию отцовскую никто не посрамил.Каждый в своём деле мастером стал. Так что поговорить на таких семейныхпосиделках всегда есть о чём.Художником родилсяОткрываешь калитку и сразу понимаешь, что здесь живётхудожник. Ну где ещё в деревне увидишь летнюю веранду в японском стиле – свеерами, бумажными фонариками, яркими репродукциями. Поворачиваю к крыльцу и…буквально замираю на краю обрыва. Сзади дом, а внизу, за сугробами, застывшееозеро. Ещё дальше – лес без конца и без края. Не пейзаж, а сказка.– Впечатляет? – улыбается, спускаясь с крыльца, хозяин. –Меня тоже лет 27 назад это место заворожило. Понял, что только здесь и нужножить. Здесь душа моя расти будет.Пока поднимаемся по лестнице в мастерскую, АльбертНиколаевич рассказывает, как сын помог ему этот добротный дом построить. Аотделывал его он уже сам – не один год. И вот она, святая святых. Краски,кисти, мольберт. На стенах уголки старого Нижнего, пейзажи Кавказа, Израиля,Италии, петуховские окрестности во всей красе, натюрморты, портреты.– Я, вообще-то, реалист, но здесь есть и другие направления,– говорит мой собеседник, представляя свою художественную галерею.А меня так и тянет к морозной красоте за окном. Представляю,какое буйство красок здесь в иное время года.– Если летом приедете, я вам свою голландскую лужайку покажуи вот эти самые цветы с натюрморта живьём, – улыбается Альберт Николаевич,будто угадав мои мысли. – А чтобы на холст такую красоту перенести, её нетолько увидеть, но и почувствовать надо. Я почему-то уже в пять лет знал, чтобуду рисовать. Сначала в изостудии при Дворце Ленина занимался, потом в училищехудожественное поступил…Мой собеседник ещё долго рассказывает, как после училища вТЮЗе оформителем работал, Дедов Морозов на фабрике игрушки расписывал. Какпотом отец его гравёром по металлу на «Нижегородский печатник» устроил, как вВолго-Вятском издательстве полвека проработал.– Не только книжки иллюстрировал, между прочим, – признаётсяон с улыбкой. – На машины до сих пор мои номера штампуют. Московский монетныйдвор нам их заказал. Я и дизайн придумывал, и матрицы сам делал.– А картины?– Картины я всю жизнь писал. Сначала для себя. Членом Союзахудожников ведь сразу не становятся. Потом в выставках участвовать стал. До сихпор свои работы выставляю. Чаще на Бору. А знаете, что бы я сделал, если вдругнеслыханно разбогател? Построил зал, где бы постоянно шли какие-то выставки.Многие талантливые художники сегодня просто не имеют возможности заявить осебе.– Вы счастливый человек?– Наверное. Но не потому, что мы здесь с Раей живём как враю. Счастливый, потому что художник в душе. Меня иное, чем многих людей,греет. Счастливый, потому что коллеги по цеху часто приезжают, потому что самдо сих пор пишу, что жить мне в свои 82 по-прежнему интересно.Фамилия, как сказал Карнеги, – эта «самый сладостный и самыйважный звук для нас, можно сказать, третье имя».Токарь или скульптор?– Я, как и Альберт, тоже всю жизнь при любимом деле, –признаётся средний из братьев, Владислав Николаевич. – Десятилетку, потом ПТУ,техникум с отличием закончил. Работать начал в 18 лет, а на пенсию вышел в 75.В итоге 57 годков от звонка до звонка оттрубил, причём 42 из них – в ОКБМ –опытном конструкторском бюро машиностроения – токарем. Это и есть мояпрофессия. Разряд? Самый высокий. Задания выполнял самые серьёзные, от которыхдругие иногда отказывались. Люди руки мои ценили, а я себя за то, что ценят,уважал.– Классный токарь – тоже своего рода художник…– Скорее скульптор. Из грубой заготовки надо ведь не простодеталь сделать – само совершенство. Правда, по готовым чертежам. Нохудожественное видение, поверьте, не помешает. Любая работа становитсятворческой, если человек стремится выполнить её как можно лучше.– А руки золотые от кого в наследство достались?– От отца. Он у нас самородок был. Мастер по наладкеоборудования, изобретатель, рационализатор. Умел, кажется, всё на свете. Аобразование всего два класса. Таких на Руси раньше розмыслами называли. Дажемашину для резки бумаги сам придумал! Я, когда в десятом классе учился, помню,чертежи для него делал. Знаете, вот на пенсию вышел и понял: точно в отца. Бездела, как оказалось, сидеть не могу. Работал, работал – и вдруг всёзакончилось. Только дача и спасает. Как начну пилить, строить… Хотя, побольшому счёту, я человек счастливый. Некоторые до конца дней своих так и непонимают – своим делом всю жизнь занимались или нет. Я же всегда знал, чтосвоим. А талант в любом возрасте может проснуться. Сестра моя Надя тоже вдетстве рисовать любила. Потом это увлечение забылось. В на пенсию вышла иопять творчеством увлеклась. Видели бы вы, какие она пейзажи из солёного теста«рисует».До своей вершины– А мне и рассказать-то особо нечего, – признаётся третийбрат, Николай Николаевич. – С детства шофёром быть хотел. Им и стал. Послешколы в автобусный парк слесарем устроился, потом курсы водителей при ДОСААФКанавинском окончил, там поработал, на базу хлебопечения перешёл. В армии (я вГорьком служил) тоже баранку крутил. И на ЗИЛах, и на ГАЗ-63. А замполитом унас, между прочим, сам Герой Советского Союза Аристархов был. До сих пор еговыучку вспоминаю.После армии Николай, правда, любимому делу изменил – вкомбинат торговой рекламы устроился. Но ненадолго. Потом опять вавтопредприятие ушёл. Машины в разные города перегонял. Ещё три года вСпецдорстрое проработал. А вот в тресте «Отделстрой» (позже фирма «Промикс»)на20 с лишним лет задержался. Зама по снабжению возил.– В общем, всю жизнь баранку крутил и ничего эдакого в своейработе не видел. Просто нравилась она мне. Но когда в 2006‑м инсульт разбил,решил: «Всё. Отъездился». И вдруг года через полтора звонят: «Возвращайся,Николаич. Ты у нас самый ценный кадр». Как я тогда себя зауважал! А сегодня вдругвот о чём подумал. Мы с братьями, конечно, птицы разного полёта. Но каждый донужной, до своей вершины взлетел. И знаете, почему? Отец нам хороший старт дал.Про многие его таланты я только по рассказам братьев знал. И что машинкушвейную запросто собрать мог, и что какой-то центр музыкальный сам сделал – онпотом в ресторане «Антей» стоял. А вот что мебель своими руками мастерил,помню. Сервант, к примеру. Я ему шкурить помогал, хоть и мал был. И братья встороне не стояли. Так что мы ещё в детстве поняли, что человек, если захочет,может всё, да и без дела сидеть не привыкли. А детская привычка, как известно,самая прочная.Третье имяГоворят, человек оставляет после себя то, с чем связываютего имя.Братьям Логиновым, на этот счёт не стоит беспокоиться. Богомданный талант в землю не зарыли, фамильную честь не запятнали. Да и к фамилиисвоей по-прежнему с трепетом относятся (когда-то, кстати, это считалосьпризнаком хорошего тона). А вот что она означает, откуда корни – не знают. Отлатинского «логгин», что означает «высокий»? Но высоких в роду вроде нет. Отрусского «логовина» – широкий овраг? Как сказать. Художник Логинов примерно втаком месте сейчас и проживает. А может, когда-то деревня их предков Логиновоназывалось? Но мне почему-то кажется, что все Логиновы – трудяги. И не тольконаши. Сколько ещё людей с этой фамилией свой яркий след в истории оставили – ине сосчитать. Скажете, не фамилия красит человека? Так почему же тогда на Русив былые времена у ребёнка при встрече не имя спрашивали, а фамилию. И знаетечью? Деда. Поневоле захочешь соответствовать.