Мать их… «оно»
3 сентября на лентах информагентств появилось следующее сообщение. «В борьбе с сексизмом Совет Европы склоняется к словам, нейтральным в гендерном отношении, и рекомендует всем своим 47 членам отказаться в официальном обращении от «сексистского языка». Поводом для появления подобного требования послужило обращение швейцарского депутата Дорис Штамп, которая потребовала, чтобы женщин больше не изображали «пассивными и второсортными существами, матерями или сексуальными объектами». Отмечается, что Швейцария первой приступила к преобразованиям. В столичном Берне из официального обращения уже исчезли слова «мать» и «отец». Теперь они именуются только «родителями». Когда я впервые это прочел, не поверил своим глазам. Подумал, очередная газетная утка, розыгрыш или кто-то кого-то не так понял. Спешно все перепроверил, нашел источник публикации, зашел на сайт Совета Европы — все так. Совет Европы, членом которого и одним из крупнейших спонсоров является Россия, рекомендует своим членам запретить в обращении слова «мама» и «папа». Пришлось поверить. После этого захотелось выругаться. Да как-то не решился, боязно вдруг стало. Подавляющее большинство матерных выражений в русском языке связано с половыми признаками и определениями человека, а ведь это же «сексизм»! С которым так рьяно борются сейчас в Европе, вплоть, надо полагать, до уголовного наказания за несоблюдение новых законодательных норм. Вдруг еще посадят, да не за само непечатное слово, а за его половое обозначение. Что же делать, когда ругаться уже нельзя? Остается смеяться. Или думать. Можно и то, и другое. Но смеяться над этим уже невозможно. Когда полтора года назад в рамках все той же «борьбы с сексизмом» европейский парламент запретил в официальных документах Евросоюза употреблять слова, обозначающие половую принадлежность человека, я еще смеялся. Но уже тогда мне становилось нехорошо при мысли о логическом продолжении этой кампании.Ведь не только в документах, но и в устной речи было запрещено использование слов типа «мистер» и «миссис», «месье» и «мадам», «синьор» и «синьора», «дон» и «донна» и прочих аналогов, обширно представленных в разнообразных европейских языках. Может, вы еще не знаете, но теперь в Европе нельзя обратиться к официальному лицу с обозначением его половой принадлежности — вроде «месье Саркози» или «фрау Меркель». Обращаться теперь положено только по имени и фамилии, на прежнюю половую титулатуру наложен строжайший запрет. Теперь добрались до «мамы» и «папы». Теперь какая-то швейцарка решила, что ее унижают, называя мамой. В рамках обычного человеческого разумения подобное не укладывается. И, казалось бы, ну, ладно, каждый имеет право сходить с ума по-своему. Но ведь тут речь идет об огромной официальной структуре, чьи решения имеют рекомендательный вес и законодательную силу. И эта структура — Совет Европы — последовательно и планомерно стирает грань между людьми, уравнивая их во всем, до чего только могут дотянуться в каждый конкретный исторический период. Сначала шла борьба за политическое равноправие — и она уже выиграна. От сословного порядка ничего не осталось. Люди перестали быть мещанами или дворянами, крестьянами или священниками, с разными правами и разными обязанностями. Теперь они все равны, неотличимы друг от друга, теперь они все — «избиратели», все — «электорат». Потом взялись за ликвидацию национальных и религиозных барьеров и отличий. И тут тоже вполне преуспели, хотя тоже еще не до конца. Какие-то жалкие националисты еще пытаются цепляться за какие-то клочки земли, которые когда-то именовались Родиной, пытаются отстаивать какие-то национальные особенности, но о национальной независимости речи уже не идет совсем. Скоро все многообразие европейских стран сольется в один большой Союз, с одной властью, одним языком, одной верой… Какой, кстати? А неважно. Ведь открыто демонстрировать свою религиозную принадлежность скоро будет запрещено. Кое-где запрещено уже сейчас. Запрещено носить исламскую паранджу, христианские кресты напоказ, буддистские четки, иудейские пейсы. Это не шутка, это так и есть. Во Франции и многих других странах Евросоюза, вовсю идет кампания по запрету на открытую демонстрацию религиозной символики. Человеку еще разрешено верить во что угодно. Но демонстрировать свою религиозную принадлежность ему уже не разрешается. Уже нельзя показаться на улице в расстегнутой на груди рубахе, из-за которой поблескивает крестик, без риска быть обвиненным в оскорблении чувств других верующих. Или неверующих. Кстати, нынешняя «борьба с сексизмом» идет с отчетливо антирелигиозным душком. Если запретят употреблять слова «мать» и «отец», то как же тогда мирянам обращаться к священникам? Или как молиться в церкви Отцу Небесному или Богоматери? Ведь если в семье замена «матери» или «отца» на безликое «родитель» еще как-то, хотя бы логически, уместно, то «святой отец» это еще явно не «родитель». А кто же тогда? «Святой мужчина»? «Святой представитель мужского рода»? Да ведь любое определение рода, мужского или женского, следует считать проявлением «сексистского неравенства» и требовать его полного изничтожения. И как тогда называть вещи, если своими именами этого делать уже будет нельзя? А никак! Всему на свете придет на смену одно безликое «оно». Потому что даже простейшая тупейшая нумерация (Родитель №1, Родитель №2), и та является признаком неравенства. Ведь 2 либо ниже, либо больше 1. И в любом случае одно число не равно другому. Так, вслед за уничтожением понятия произойдет уничтожение сущности. Человек не может помыслить то, что не названо. Попробуйте представить себе нечто, чему нет названия. Попробовали? Получилось? Думаю, нет. А если вы что-то там себе и представили, то немедленно определили, а стало быть, и назвали. Назвать же вы могли лишь словом, которое знаете, стало быть, наш эксперимент закончился предсказуемо. Как молиться Богу, если не знаешь, как Его назвать? Как общаться с матерью, если нельзя назвать ее мамой? Как почитать отца, если тебе с младенчества объяснили, что отца нет, а есть безликий родитель? А то ведь и родителя нет, а тебя из пробирки вырастили. И взяли, как игрушку, в семейную парочку лесбиянок или гомосексуалистов? Да какая там семья?! Семья предполагает мужчину и женщину, семья предполагает иерархию, различные права и обязанности. Ничего этого в тех коллективах, которые формируются сейчас в Европе, нет, а значит, нет и семьи. Семьи нет. Отца нет. Матери нет. Мужчины нет. Женщины нет. А что же есть? А ничего! Происходит расчеловечение человечества в полном смысле этого слова. Европейская цивилизация губит сама себя, упрощая до немыслимых пределов, в идеале — до неделимых частиц некогда сложнейшую и разнообразнейшую систему организации собственного бытия. Когда сложноорганизованную систему упрощают до неделимых равнозначных элементов, она перестает существовать. Это закон физики. Это закон истории. Это закон бытия. Я в такую Европу не хочу.
