Мы не проспали «горячих» дней

(Отрывки из воспоминаний краеведа с.Ивановское Михаила Никандровича Успенского и жителей села – первых комсомольцев).

Цель, которую мы ставили перед собой в этих воспоминаниях, – рассказать молодежи о комсомольской ячейке, организованной в Ивановском в 1924 году. Мы считаем, что сегодняшняя молодежь должна знать своих земляков, ребятишек – «деревенских голодранцев», которые первыми в селе получили комсомольские билеты.

Начало долгого пути

Наша ячейка была малочисленной, всего пять человек на такое солидное по количеству дворов село. В нее вошли Николай Иванович Моисеев, Вениамин Иванович Петров, Владимир Алексеевич Солдатов, Николай Никандрович и Михаил Никандрович Успенские.

Причина такой малочисленности не в том, что молодежь не хотела идти в комсомол, а в том, что большинство родителей были категорически против этого. А подросток того времени во всем зависел от родителя, начиная с куска хлеба и до рубахи. Особенно серьезно стоял вопрос в отношении церкви, так как мы – комсомольцы – в церковь по воскресным дням уже не ходили.

Не было никакой возможности привлечь в комсомол девушек – не пускали их тогда в комсомол бабушки и дедушки, боялись, как бы чего не вышло плохого. Тут и кулацкая агитация играла свою злую роль, и темнота-матушка давала себя знать…

И все же комсомольские ячейки создавались. Молодежь инстинктивно тянулась к комсомолу и хотела с ним работать. Такой малочисленной ячейке, как наша, в короткие сроки удалось создать вокруг себя молодежный актив, в котором насчитывалось до 30 человек, в том числе – 8 девушек. Это дало нам возможность развернуть на селе массово-воспитательную работу и начать борьбу с кулацким влиянием на молодежь, пережитками прошлого, невежеством и хулиганством.

И пошла работа!

Одной из первоочередных задач ячейки было подыскать помещение, где бы можно было собираться по вечерам. Мы частенько собирались в школе, проводили комсомольские собрания. Что касается общих собраний в дни революционных праздников, то таковые под руководством партийной ячейки проводились в бывшем волостном правлении. Там была комнатка площадью 15 кв.м с русской печкой, в ней мы и прижились. В комнате было сравнительно тепло, но она имела неприглядный вид. Пришлось нам ее приводить в нормальное состояние: побелили печку белой лысковской глиной, стены оклеили газетами, развесили плакаты, которые имелись, купили семилинейную лампу и посчитали себя очень довольными.

Следует похвастаться, что в зимние вечера наша изба-читальня была ежедневно переполнена не только молодежью, но и мужичками среднего возраста. Что делали? Читали газеты, курили самокрутку-самосад. Примерно через месяц наши газетные обои становились бурого цвета, и мы снова оклеивали стены новыми газетами, а печку мыли теплой водой. Все делали сами, только печку топила сторожиха, а дрова пилили, кололи и приносили в помещение тоже сами.

Много в эти вечера шло разговоров о многополье. До половины ивановских хлеборобов были согласны покончить с трехполкой. Этому способствовало и то, что наш супесок требовал навоза, а дать его в достаточном количестве ни одно хозяйство, даже крепкое, не могло. Каждый понимал, что выход из этого положения в травосеянии, что возможно только в условиях многополья. Но не хватало у передовой части крестьянства напористости свернуть на это дело наших закоренелых трехпольщиков, которые самонадеянно говорили: «Наши деды так пахали, и нам так приказали».

Одной из злободневных тем разговоров в избе-читальне была тема грязи в крестьянской избе с понедельника и до субботы… Земля, приносимая на лаптях, была повсюду: в сенях, на полу в доме и на печке, где эта неприхотливая обувь сушилась. Сходились на том, что начинать надо с самих себя. Часть грязи, в основном землю, оставлять при входе в сенях, а не разуваться в переднем углу, что частенько бывало.

«Я планов наших люблю громадье»

Мечтали о времени, когда в Ивановском будет добротная изба-читальня, а также клуб с несколькими комнатами для работы кружков и сценой, в котором вместо нашей семилинейки будет гореть лампочка Ильича. Мечтали и о лаптях под углом их рационализации, чтобы носить их не неделю, а хотя бы две.
Увлеченно и с молодым задором думали об учебе. Многим хотелось учиться на рабфаке. Кто-то хотел быть учителем, фельдшером, а в основном агрономом. К сожалению, ни одному комсомольцу того периода не улыбнулось счастье поступить на рабфак. Основная причина такой неприятности заключалась в том, что в порядке разнарядки на волость предоставлялось одно место-путевка.

В 1925 г. на Нижегородский рабфак был отправлен из с. Валки Иван Кириллов – активный комсомолец, а в 1926 г. на рабфак отправили комсомольца из Сельской Мазы. И только в 1929 – 30 гг., когда рабфак был открыт в Лыскове, наши ивановские ребята оказались счастливее своих предшественников. На рабфаке в Лыскове учились братья Петр и Григорий Карташовы (Глаголевы) и многие другие.

В нашем «Красном уголке» не замолкал задушевный разговор о том, что нас ожидает и к чему мы должны упорно и настойчиво идти сегодня. Для каждого было ясно, что коренная перестройка и ломка старого уклада села зависит от нас, от нашего активного участия в этих мероприятиях. Мы хотели видеть наше село опрятным, с хорошим внешним видом, для чего мели улицы перед своими домами, проявляли заботу и о том, чтобы наши мамаши не выливали помои из шаек на дорогу посередине улицы (хотя это продолжается и сегодня). Сажали сами и добивались от соседей около домов производить озеленение березами и липами. Думали и о парке со строго спланированными аллеями, тропками, посыпанными белым керженским песком, скамейками, лужайкой с полевыми цветами. Многие хотели в церкви сделать клуб. Из этих соображений и парк планировали разбить на «горке» с выходом на берег озера. В 1925 ‑м или 1926 г., в День леса были произведены посадки деревьев между церковью и школой. Как бы заложили основы парка, но не сумели своевременно огородить, и скотина, вежливо выражаясь, «слопала» наши молодые деревца.

Заводили разговор на собраниях и о коммуне, но она представлялась нам слишком туманно, и мы решили: до тех пор, пока в Ивановском не будет домов – казарм, коммуны организовывать не будем. А вот в вопросах коллективной обработки земли, совместного приобретения несколькими хозяйствами трактора, молотилки, ручных веялок и других сельхозорудий, находили своих единомышленников и среди крестьян общества. Все эти сельхозорудия побудили крестьянина-единоличника приобретать их артельно и коллективно на них работать.

Комсомольцы и часть несоюзной молодежи являлись застрельщиками в этой новой организации труда в поле и на току. Не знали и не думали они тогда о том, что этот коллективный труд с конной молотьбой есть предшественник коллектива сельхозартели – колхоз. Постоянными посетителями Красного уголка были члены Ивановской партийной ячейки: М.А.Марков, М.Ф.Каширин, П.Ф.Петров, П.М.Марков, которые в непринужденной обстановке вели разговор об обстановке сегодняшнего дня, о решениях партии и правительства по крестьянскому вопросу.

Стенная газета

Комсомольская ячейка, обзаведясь помещением, оглядевшись и собравшись с силами, взялась за организацию стенной газеты. Назвали ее «Юный пахарь». При помощи партячейки выполняли первый номер, в котором (да и в последующих номерах) помещали злободневный материал из жизни села в меру наших сил. Рисовали карикатуры, помещали вырезки из газет и т. д. Одним словом, газета получила прописку и привлекла к себе внимание местного населения. Ответственным редактором и «машинисткой» (газету писали от руки печатными буквами) был В.И.Петров. Большую роль в редактировании газеты оказывали учительницы Ивановской школы.

Политграмота

Одним из своеобразных моментов жизни нашей ячейки было неподдельное стремление комсомольцев к познанию основ политграмоты. Организованная в зимний период 1925 – 26 гг. Укомом РКП(б) политшкола (рук. А.Мулин из Макарьева) аккуратно посещалась коммунистами, комсомольцами, беспартийными мужичками и частью несоюзной молодежи. Занимались по вечерам три раза в неделю. Собравшиеся внимательно слушали пропагандиста. Потом вели разговор о внутренней и внешней обстановке в нашей стране.

Занятия велись по учебнику «Политграмота» Леонтьева, которого имелось всего девять экземпляров, но это не смущало слушателей, пользовались по очереди… Помогали в политическом самообразовании газеты «Беднота» и «Нижегородская коммуна», которые читали вслух, некоторые статьи обсуждали. Потом газеты делились между присутствующими на курево.

Не так часто приезжали с докладами товарищи из уезда. Желающих послушать было много, одним словом, правление заполнялось до отказа.

Комсомольские собрания и конференции

Комсомольские собрания проводили своеобразно: курили, располагались на полу, не обходилось без крепкого словечка, что тоже не особенно возбранялось. Собрания проводились ежемесячно и еще участвовали на собраниях, проводимых партячейкой.

На повестке дня ставились в основном вопросы внутренней жизни комсомольской ячейки, относящихся к организации и проведению массово-воспитательной работы на селе среди молодежи.
Ставили и обсуждали политические вопросы, хотя они для нас были тяжеловаты, но мы их решали и были довольны своими решениями.

Как мы решали? Лучшего ответа, который дал в повести «Великие голодранцы» автор Касаткин, не найти: «На повестке дня стоял единственный вопрос: Можно ли построить социализм в одной стране? «Социализм построим, дело ясное, а кулакам дадим последний и решительный бой».

Других мнений не было, правда, какой он социализм, представляли смутно, знали, что жизнь будет хорошей, и никакой эксплуатации, никаких кулаков . Так и записали в постановлении.

И нам с высоты 70‑х годов кажется чуть наивной, но достойной большого уважения серьезная решительность юных комсомольцев захудалой деревни 1927 года. Трудно им, читающим по слогам, разобраться в сложной политической обстановке, но безошибочное классовое чутье подсказывает ребятам , что жить по старому нельзя, а за новую лучшую жизнь надо бороться. Потому и объединяются они в комсомольскую ячейку. Комсомольцы 20‑х годов имели немало прозвищ. Нас в Ивановском звали «Сопляки», «Управители беспортошные», «Голодаишники бесхозные».

От нашей комсомольской организации посылались делегаты на уездные комсомольские конференции, в частности секретарю ячейки Успенскому М.Н. посчастливилось быть на двух комсомольских конференциях. Проходили конференции с большим молодежным подъемом, в котором сосредотачивалась вся сила и задор комсомольцев. Всегда было много желающих выступить по отчетному докладу секретаря Укома комсомола.
В перерывах конференции выпускались стенные газеты с сатирическим уклоном, пели, плясали, одним словом, было здорово. Молодежь показывала свою энергию в полной мере.

Волостных комсомольских конференций не созывалось. В волости было что – то 20 – 25 комсомольцев Ивановского, Макарьевского и Сельскомазского кустов. Созывались общие волостные комсомольские собрания, на которых обсуждались вопросы комсомольской волостной организации, избирался секретарь Волкома комсомола. За период 1924 – 27 гг. секретарями Волкома комсомола были Раздаев Сергей из Сормова, потом Мурзин Иван из Макарьева. Секретари Волкома комсомола были платные. На этих же собраниях избирались делегаты на уездные конференции.

Анализируя комсомольскую работу того периода сегодня, можно сделать вывод, что… работали мы стихийно, беспланово — так, как нам подсказывала наша революционная совесть… Мы были преисполнены одним желанием: сделать все, что в наших силах для Советской власти…

Драматический кружок

Ивановская комсомолия может похвастаться работоспособностью нашего драмкружка. Что отрадно – в кружок было вовлечено до 20 человек несоюзной молодежи и среди них 8 девушек, принимавших непосредственное участие в постановках. В репертуаре были пьесы современного содержания. Ставили пьесы Чехова и других авторов. Постоянным руководителем кружка был М.Н.Успенский. Следует отдать должное Лысковскому Укому РКП(б), который помог нам в организации режиссерской работы. Трудно сказать, как мы играли по качеству, но помещение школы, а потом правления, где мы имели оборудованную сцену, всегда было переполнено зрителями, которые были довольны нашими постановками. Спектакли посещались не только молодежью, среди зрителей было до 50% крестьян среднего возраста, в большинстве вернувшихся из рядов Красной Армии.
В среднем за год кружок ставил 8 – 10 спектаклей в основном в зимний период. Считали своей обязанностью готовить постановки к революционным праздникам… В первый период деятельности кружка мы пользовались сценой, изготовленной в школе кружком, организованным в 1920году. Потом мы перебрались в помещение бывшего волостного правления… В дальнейшем мы произвели необходимые преобразования в этом помещении: выпилили стену, сделали сцену, оклеили ее обоями. Потом эта сцена служила не только кружковцам, но и сельсовету при проведении сходов и других совещаний… Драмкружок сильно страдал в экипировке, фактически ничего не было. Занавесью служили одеяла, которые приносили из дома (родители за это ругали). Потом мы малость разбогатели, потому что некоторые спектакли ставили платными. И на вырученные деньги мы приобрели добротную занавесь , и со стороны зрительного зала наша сцена выглядела внушительно и культурно. Плохо было с гримом: мазались сажей, помадой, румянами и краской. Порой наши артисты с признаками грима ходили по 2 – 3 дня. Помогла нам газета «Нижегородская коммуна». В одном из номеров был помещен вопросник для сельских драмкружков и приписка: «Драмкружки, которые пришлют ответы на эти вопросы, получат коробку грима или пьесу». Мы быстро ответили на вопросы и просили прислать нам коробку грима. Редакция оказалась очень аккуратной и выслала нам две коробки грима и банку вазелина. Мы были вне себя от радости, как дети прыгали, кричали, пели.

Костюмы для своей роли каждый приносил сам и сам проявлял смекалку. Способностью одеваться, гримироваться отличался Григорий Каширин (Папилов), у которого замечательно получались персонажи служилого люда, чиновники. Павел Карташов отлично выполнял роли кулаков, лавочников. Николай Моисеев – нерасторопных, как бы с вида глуповатых, но в то же время хитрых, разбирающихся в жизни мужичков.
Из девушек нашего кружка следует отметить Агафью Ермилову, Марию Ермилову, Елизавету Ермилову, Лидию Карташову, Анастасию Солдатову, Нину Сидорову…

Большую помощь оказывала кружковцам Ольга Григорьевна Маркова. Это была расторопная и энергичная женщина. Проводя работу среди женщин в кружках ликбеза, она сумела убедить женщин – матерей в том, что играть на сцене никакого греха нет, чем способствовала вовлечению в кружок девушек. Матери после этого не притесняли своих дочерей принимать участие в постановках.

Все перечисленные товарищи составляли ядро нашего кружка, являлись классными ведущими артистами, хотя каждый из них в лучшем случае имел три класса сельской земской школы. Драмкружок являлся ядром комсомольской ячейки по воспитанию Ивановской молодежи.

Хочется закончить наши воспоминания словами Н.Островского из книги « Как закалялась сталь», т.к. она имеет некоторое отношение к нашему периоду молодости: «Жизнь прожита не так уж плохо, но было немало и ошибок, сделанных по дури, по молодости, а больше по незнанию… Но самое главное — мы не проспали горячих дней, нашли свое место в полезной схватке за власть, и на багряном знамени революции есть и наших несколько капель крови». Трудно и тяжело было в те времена, но нам , современникам 20‑х годов, нравился такой бешеный ритм жизни. И если бы была такая возможность, мы бы, не задумываясь, повторили все это сначала.

Подготовила Татьяна Парамонова (использованы материалы архивов Борского краеведческого музея и рукописи М.Н. Успенского).

Источник: «Борское Информационное Агентство»