Обрученные с Арктикой
«…Выплыли годы из мрака…» Телефонный звонок из прошлого: — Это я, Сергей Кессель. На неделькузаглянул в Нижний повидать маму и старых друзей. Как ты относишься кидее дружеского междусобойчика с презентацией книги о дрейфующих льдахАрктики, на которых, помнится, остались следы и твоих унтов? — Идея — супер! Записываю место и время встречи. И как бы выразился поэтический тезкаКесселя: «Снова выплыли годы из мрака…» Если точнее, из мрака полярныхночей в арктическом поселке Черском, куда меня лет эдак 40 назад, чтоназывается, волею судеб, занесло в журналистскую командировку и словноприпечатало к этим правду-матку в рамках бдительнойпартийной цензуры о самоотверженном труде аборигенов тундры, отдаваядолжное и бессонной вахте ученых-полярников, дрейфующих по соседству сСеверным полюсом на ледовых островах. Здесь, в устье Колымы, дислоцировалосьавиа-предприятие, выполнявшее спецзадания Ленинградского НИИ Арктики иАнтарктики, полномочным представителем которого и был в Черском нашземляк Сергей Аркадьевич Кессель. Внимательным читателям «Нижегородскойправды» эта довольно редкая фамилия наверняка хорошо знакома поувлекательным краеведческим эссе мамы Сергея Альбертины Васильевны,признанного специалиста в области нижегородской культуры и архитектуры.Так получилось, что ее сын вопреки пословице, утверждающей, что яблокоот яблони падает недалеко, нашел свое призвание за тридевять земель отродного дома — в высоких широтах Арктики. В Черском он обычно появлялся на исходе,казалось, бесконечной полярной ночи, чтобы возглавить подготовку кочередной высокоширотной воздушной экспедиции. Ее штаб располагался вкомфортной двухэтажке гостиницы авиаторов, из окон которой было видно,как, стремительно оттолкнувшись от ледяной ладони Колымы, воздушные суда берут курс на макушку планеты. Об этом легко говорилось в рифму: По далеким облакам, как по тропе, Ил-14 карабкается где-то. Улетают самолеты на «СП» — Это верная весенняя примета. «СП» значит Северный полюс. Такой емкойаббревиатурой назывались все советские научно-исследовательские станции, начиная с 1937 года, когда в приполюсном районе Земли высадилсялегендарный экипаж «СП‑1» во главе с Иваном Папаниным и его коллегаЕвгений Федоров отправил на большую землю первую метеорологическуюрадиограмму. «Чай, земляки!» В Черском мне посчастливилось взятьинтервью и сняться на память с метеорологом «СП‑1» ЕвгениемКонстантиновичем Федоровым. Академик, Герой Труда и лауреатГосударственной премии, бессменный руководитель главного управленияГидрометслужбы СССР, мне он был интересен еще и тем, что начинал своюблистательную карьеру в Приволжской столице. Но это тема отдельногоповествования… Обрученные с Арктикой «парни из нашегогорода» были любимыми персонажами моих газетных публикаций. Среди них — хирург, что называется, милостью божьей, заслуженный врач республикиОлег Семенович Кригштейн, полярный летчик высшего класса кавалер орденаЛенина Лев Афанасьевич Вепрев, достойный продолжатель его арктическойэстафеты Александр Червоненко. Естественно, Сергей Кессель пополнил моюжурналистскую коллекцию северян-земляков. Правда, получить у негоинтервью удалось не сразу. Слишком много хлопот у начальника «Севера» на земле, в небе и на дрейфующих островах. Но как бы сказал мой мудрыйпоэтический наставник Борис Ефремович Пильник: «Чай, шабры, чай,земляки!» Со временем наши сугубо деловые встречи обрели статусдружеских посиделок за чашкой чая и других бодрящих напитков. Пути Господни и впрямь неисповедимы. Было бы логично, если б мы познакомились с Сергеем «под городом Горьким, где ясные зорьки», а не в арктическом поселке за полярным кругом. Но влюбой случайности, как известно, проявляется некая закономерность, а она состоит в том, что мы оба, кто раньше, кто позже, заболели Севером.Сергей еще в мальчишеские годы представлял себя в будущем не иначе, какэтаким бывалым бородатым полярником, дрейфующим на льдине в Северномокеане. Но жизнь поначалу складывалась не стольромантично. Не закончив среднюю школу, он продолжил грызть гранит науки в машиностроительном техникуме. Потом служба в армии, случайная работа по добыче хлеба насущного. И вот, как в модном шлягере, новый поворот:решение поступить в Ленинградское высшее морское училище имени адмиралаМакарова. До мальчишеской мечты было уже рукой подать. Дипломнуюпрактику он проходил на научно-исследовательской станции «Северный полюс-22» в качестве рядового техника, а через пять лет ступил наледовый остров уже полноправным начальником высокоширотной воздушнойэкспедиции «Север». Если бы его арктической биографией заинтересовалисьсоставители книги рекордов Гиннесса, то он попал бы на ее страницы сразу по двум ипостасям: как самый молодой — 33 лет от роду — и самыймногоопытный начальник «Севера» — пять экспедиций подряд и еще пятьпосле некоторого перерыва. На макушке планеты А в книгу Гиннесса я бы поместил его хотя б за то, что вместе с ним первым из нижегородских журналистов побывална уже упомянутой научной станции «Северный полюс-22». Этот долгожданный рейс я назвал для себя «Операция «Земляки». Командирское место заштурвалом надежного Ли‑2 занимал бывший автозаводец Лев Вепрев, а бывший сормович Сергей Кессель терпеливо удовлетворял мое журналистскоелюбопытство. Лучшего гида по Арктике, по ее настоящему и прошлому найтибыло бы трудно. Нам предстояло за какие-то 10 — 12 часовдобраться до макушки планеты. В то время как первопроходцы этойвздыбленной торосами ледяной пустыни пробивались с риском для жизни копасно-манящей цели месяцами и годами. Пешком, на лыжах, в нартах насобачьих упряжках. …Самолет слегка тряхнуло, и он пошел на снижение. — Неужто прилетели? Что-то слишком быстро. — Прилетели, но пока на остров Жохова. Дозаправимся, а там без остановок — до самого полюса, — пояснил ситуацию Сергей Кессель. Пока с борта самолета выгружались коробки с научным оборудованием, продуктами, почтой, начальник «СП-22» ГеоргийКизино обстоятельно знакомил нас со своим ледовым государством. Мы побывали в домике метеорологов,наблюдали запуск радиозонда, в палатке гидрологов попробовали из лункина вкус экологически чистую океанскую воду. А вечером попарились внастоящей русской баньке, названной в честь механика «СП-22»кунделевкой. Отменный пар, размякшие от кипятка дубовые и можжевеловыевеники… «Сандуны», да и только, разве что меньше габаритами. Разомлев от живительного тепла, я собрался было одеваться и обуваться, но не тут-то было: куда-то запропастился меховой ботинок. Обшарил все углы — пустыехлопоты. Окончательно расстроившись, я заметил, как еле сдерживаются отсмеха бородатые аборигены острова. Похоже, они знали, чьих это рук, аточнее лап, дело. Подозрение пало на общую любимицу — лайку Генриетту,склонную к клептомании. «Приватизированные» вещи, как правило меховые,она уволакивала в укромное местечко, где и была обнаружена моя пропажа,правильнее сказать-то, что от нее осталось. Клочья меха и подметка. Но худа без добра, как известно, не бывает. Как невинно пострадавшемуадминистрацией станции мне были вручены новые, с иголочки, унты, следыот которых и отпечатались на ледовом острове «СП-22». «Какой он сейчас, узнаю ли?» — засомневался я по пути к месту нашей встречи на Волжском откосе. Бородач с глазами мальчишки Узнал, конечно. Даже без верногоориентира — черной, как смоль, бороды. Начальник «Севера» в отставке еще более возмужал, раздался в плечах, слегка поседел. А глаза все-такие же — по-мальчишески смеющиеся. Вечер воспоминаний в уютной кафешке наБольшой Покровке под ностальгические тосты как-то незаметно перетек заполночь. Мы помянули безвременно ушедшего из жизни Льва Афанасьевича Вепрева. Полярный ас, оставшись без летной работы,так и не смог привыкнуть к слишком земной специальности авиатехника вГорьковском аэропорту. А неутомимый Сергей Кессель по-прежнемуначальствует, правда, в небольшой частной фирме «Полярные линии» софисом в Кейптауне, оттуда он и залетел в Нижний повидаться с мамой и друзьями. Он продолжает по-прежнему выполнять свои привычныеобязанности. Правда, не в том объеме, как раньше: берет на себяматериальное обеспечение спонтанно возникающих научных экспедиций вАрктике и Антарктиде. И не теряет веры, что придет время, когда Россиябудет вновь прирастать Севером. А в ближних планах Сергея организоватьтуристический центр на острове Жохова, где сохранилась в хорошемсостоянии база, способная разместить до 150 желающих побывать налегендарной Земле Санникова, хотя и гипотетически. Есть у Сергея любимое хобби, которое в период простоя фирмы становится главным занятием.Вместе с коллегами-полярниками он пишет ледовую летопись Арктики. Пятьлет назад вышла в свет книга «Арктика: острова-загадки», в которойКессель убедительно обосновал версию: остров Жохова — Земля Санникова. А вышедшее к читателям в этом году богато иллюстрированное издание«Российские исследования на дрейфующих льдах Арктики» — кладезьинформации о деятельности научных десантов, от «СП‑1» до «СП-30», и всех высокоширотных воздушных экспедиций.
