Один день с Иваном Кожедубом
«Даже если сегодня нам приходится что-то в своих взглядах менять, пересматривать, это никак не отражается на главном чувстве обостренном чувстве любви к Родине»Иван Кожедуб.Прохожу через главный вход «советского Пентагона» Министерства обороны СССР. Строгие, но вежливые часовые внимательно изучают пропуск, сравнивают фото на журналистском удостоверении с оригиналом. Но вот наконец-то формальности завершены, и я в сопровождении маршальского адъютанта поднимаюсь на пятый этаж. В длинном светлом коридоре на четком строю тяжелых дверей кабинетов красные таблички: маршал С. Ф. Ахромеев, маршал Н. В. Огарков, генерал М. А. Моисеев, генерал А. Ф. Лизичев, генерал И. М. Третьяк… и, наконец, маршал И. Н. Кожедуб.За годы Великой Отечественной войны ни один советский пилот не имел такого победного счета, как Иван Кожедуб. Он совершил 336 боевых вылетов, участвовал в 120 воздушных боях, лично сбил 62 немецких самолета. В летных училищах и академиях до сих пор изучают его боевой опыт применительно к настоящему времени, к современной технике. Поколения мальчишек играли в «Кожедуба». Он стал поистине всенародным героем, гордостью советской авиации.…Просторный кабинет с массой книг, альбомов военной тематики. Ну а на подоконниках, полках, штативах стоят, летят, пикируют входят в «штопор» десятка полтора макетов боевых машин.А вот и хозяин кабинета. Из-за стола энергично выходит Кожедуб. Он приветлив, по-военному подтянут, гостеприимен, очень крепкое у него рукопожатие…Так вот он каков, легендарный ас. Среднего роста, быстрый, косая сажень в плечах. О таких сразу говорят: «Силен дядя!». Иван Никитович первым начинает разговор.С ним легко и просто, как со старым добрым знакомым:? С нижегородской землей я познакомился еще в 1942 году, в самые тяжелые дни войны. Привезли наш авиаполк глубокой ночью на незнакомую нам, молодым авиаторам, станцию Сейма. Разместили во временной казарме. Очень сложно было с питанием и вообще с бытом. Но, несмотря ни на что, мы все, можно сказать, мальчишки, влюбленные в небо, успешно осваивали новую и сложную машину Ла‑5. Зачеты сдали на «отлично». Наш комполка, герой испанского неба И. Солдатенко был доволен своими «зелеными» питомцами. Он, как и все мы в то время, горел одним желанием побыстрее на фронт.? Иван Никитович, в своей автобиографии «Служу Родине» вы неожиданно предстали лириком и романтиком. Помните: заросшие осокой два маленьких озерца, заливные луга, красавица Десна, сельская улочка, за околицей опушка леса.…? Да, это моя родная Ображевка, она в Сумской области. Все это и родимая сторона, и люди-соседи, и небо голубое! Одно слово Родина!У каждого из нас был личный счет к врагам. Оккупанты разграбили и наполовину сожгли мою Ображевку, брата Григория угнали в неволю, а другого брата, Яшу, убили под Сталинградом. Так что счет у меня к фашистам был великий и до конца не оплаченный.? А как вы пришли в авиацию?? Летчиком я и не помышлял быть, все хотел стать музыкантом играть на трубе. Шестнадцатилетним пареньком поступил в Шосткинский химико-технологический техникум. И там на одном из комсомольских собраний записался в аэроклуб. Тогда одним из самых действенных призывов был: «Комсомолец, на самолет!»К концу 38-го аэроклуб окончил, а в начале 1940-го меня вызвали в военкомат и направили в Чугуевское училище, которое готовило летчиков-истребителей.На письменном столе маршала записная книжка. Спустя полвека первые страницы суворовские заповеди из «Науки побеждать». Дальше расчеты, сложные схемы, тактические новинки воздушного боя.Мастерски выполненные силуэты «юнкерсов», «мессершмиттов», их технические характеристики. Записана повестка дня одного из партийных собраний в наступающем уже 1994 году: «Воспитание личного состава на традициях старого русского воина».А вот уникальный документ, где воедино собраны сведения о первых 34 победах Кожедуба в горячем небе Великой Отечественной. Это же целый авиаполк, уничтоженный одним человеком! Вот некоторые строки:«1) 6.7.43 в 19 ч. 15 м. Ю‑87.2) 7.7.43 в 15 ч. 20 м. Ю‑87.3) 9.7.43 в 9 ч. 25 м. МЕ-109.4) 9.7.43 в 13 ч. 50 м. МЕ-109″.Последние странички этого своеобразного боевого дневника (как сказала бы нынешняя молодежь «блога») подводят итог войны Кожедуба с Гитлером:«Всего лично сбито 62 фашистских стервятника: ?Мессеров-109? 17 штук, ?Фокке-Вульфов-190? 21, ?Юнкерсов-87? 18, ?Хейнкелей-111? 2, ?Хеншелей-129? 3, реактивный ?МЕ-262? 1…»А между последней страничкой и корочкой переплета совсем неожиданное: засушенный цветок бессмертника и… бабочка?!? Товарищ маршал, неужели с тех времен, с войны?? Да, фронтовые реликвии, с войны. Это у меня нечто вроде талисмана…? Иван Никитович, сейчас меняют окраску многие «белые пятна». В некоторых изданиях промелькнуло сообщение о немецком асе, сбившем 352 самолета (5 американских и 347 наших), в то время как у Кожедуба на двоих с Покрышкиным 121 победа. Как это расценить?? Я всегда ценил немецких летчиков за профессионализм, у противника была возможность готовить пилотов на протяжении двух лет как минимум. Это, считайте, по тому времени высшее пилотское образование. А до первого боя его на фронте еще «обкатывали», пичкали теорией уже в боевой обстановке, знакомили с нашими методами ведения боя.Я и мои товарищи всегда гордились, когда выходили победителями престижно было сбить аса, а не слабачка. У нас же такой возможности обучать молодежь по два года не было. Большинство, как только прибывали на фронт, сразу же принимали боевое крещение. В основном новички и попадали под пушечный или пулеметный огонь профессионально натасканного фашистского летчика. Помните, как в классическом, прекрасном фильме Леонида Быкова «В бой идут одни старики»?Что же касается пилота-немца и разговора о 352 самолетах слышал. Читал, проверял. Речь идет о Хартманне. Но ведь у противника счет шел по моторам, сбил он, например, четырехмоторный самолет получай четыре единицы и т. д. У нас же была неимоверно строгая проверка с подтверждением и отчетная документация о достоверности победы. При сбитом самолете противника обязательно заполнялся такой отчетный листок из пяти граф: номер по порядку, дата, время решающего удара, тип сбитого самолета, фамилии летчиков, видевших и подтверждающих одержанную победу.Хочу вам напомнить, что до установки на самолетах-истребителях фотокинопулеметов сбитым считался только тот самолет, о котором докладывали летчики-свидетели боя или поступало подтверждение о факте победы в воздухе от наземных войск. И потом мы никогда не считали самолеты, уничтоженные совместно с новичками, так как те открывали свой личный боевой счет, а это было важно для их самоутверждения.Так что наша «высшая математика» подсчета боевых побед разительно отличается от немецкой. Будь наш метод подсчета иным, мягче, цифра на моем личном счету была бы объективно значительно выше.? Какими особыми качествами должен обладать военный летчик мастер воздушного боя?? Воздушный бой это наивысшее проявление интеллекта, напряжение нервов, тяжелейшая физическая нагрузка. Это и борьба со смертью. Бой это минуты, секунды, когда в полной мере проявляются мужество, смекалка, дерзость, отвага, инициатива. Головой надо научиться «вертеть» на все 360 градусов. Надо умело владеть машиной, переносить перегрузки, надо уметь слиться с самолетом. В бою машина и хозяин ее это единое целое. Думать же о смерти в воздушном бою считалось просто неприличным. Да и некогда было.Правда, был у меня такой случай, когда я буквально посмотрел смерти в глаза. Прикрывая переправу на Днепре, мы с обхода буквально врезались в строй вражеских «мессеров». Завязался бой круговерть! И вот, преследуя одного из пикировщиков, я ударил ему в хвост из пулемета. Фашистский самолет вспыхнул, но его стрелок успел длинной очередью достать и меня. Слышу крик ведомого: «Батя, горишь!»Я оглянулся, справа у бензобака шлейф пламени. Ну все, конец до взрыва несколько секунд…Мысль работает четко, внимание на пределе. Выбираю на земле место, где самое большое скопление немецкой техники и бросаю машину в крутое пике раз мне умирать, значит, надо на тот свет и фашистов побольше с собой взять…В самый последний момент бросаю взгляд вправо пламени нет. Его, оказывается, сбило встречным потоком воздуха. Моментально ручку управления на себя и над головами гитлеровцев самолет выходит в горизонт.…На аэродроме меня уже не ждали, видели, как мой «ястребок» падал, объятый пламенем…Представляете, какая была встреча?!? Иван Никитович, а кто же ваш кумир, путеводная звезда в авиации?? Я надеюсь, что ответ на этот вопрос будет для вас особенно приятен ваш земляк Валерий Чкалов! Я в свое время очень много читал о Валерии Павловиче, много сидел над картой, анализировал и изучал маршруты его выдающихся перелетов через Северный полюс в Америку, на Дальний Восток, на остов Удд, неосуществленную разработку его мечты («вокруг шарика»), неоднократно смотрел художественный фильм о нем.В общем, просто и интуитивно старался подражать Чкалову во всем. И вы можете представить себе душевное состояние молодого, не обстрелянного еще лейтенанта Кожедуба, только прибывшего на фронт, когда ему вручили новехонький «Ла‑5» с надписью на борту «Имени Валерия Чкалова»?!На войне зачастую одно имя звало на подвиг, даже на смерть ради победы, звало сильнее иных приказов. Восторженно и неимоверно ответственно принял я этот истребитель, построенный на трудовые сбережения горьковчан.В письме ваши земляки просили быть достойным В. Чкалова. Мог ли я не выполнить этот наказ нижегородцев?! Вся эскадрилья воевала и громила врага по-чкаловски. Так, 6 июля на Курской дуге я сбил первый вражеский самолет за погибшего командира нашего полка Игнатия Солдатенко. Затем, менее чем за два месяца вогнал в землю восемь гитлеровских асов…От автора жеК величайшему сожалению, через несколько месяцев после этого интервью маршала Кожедуба не стало.Во время очередной командировки в столицу я приехал в дом в переулке Сивцев Вражек и передал вдове фотографии маршала авиации, которые я сделал во время нашего разговора.
