Недавно я без всякой на то, в общем-то, необходимости и, что характерно, по доброй воле встала в очередь. Причём не за каким-нибудь дефицитом и тем более (упаси Боже!) ни на какую-нибудь медицинскую манипуляцию. Я встала в очередь за картиной (любой!), написанной человеком, который ещё пять лет назад не знал, как правильно держать карандаш.
Плоды воображения
– Но этого же не может быть! – я смотрю на работы Татьяны Васильевны Ворожбянской и не верю, что она никогда (слышите: никогда!) раньше не рисовала. Даже в изостудию в детстве не ходила! А, проработав всю жизнь на Горьковском автозаводе инженером и выйдя на пенсию, пришла в только что тогда созданную изостудию при автозаводском Доме ветеранов. И вот пожалуйста! Теперь уже сама мастер-классы ведёт.
– Сегодня я рисую всё и в разных стилях, – улыбается Татьяна Васильевна. – Люблю натюрморты. Вот этот рисунок в стиле прованс – видите, какие нежные краски. А это я хулиганю, – новоиспечённая художница кивает на работы в стиле примитивизма, на которые я, откровенно говоря, просто запала.
Практически всё нарисованное – из головы. В смысле не перерисованное с картины или фотографии, а плод её, Ворожбянской, воображения.
– Научиться рисовать можно в любом возрасте, даже если ты всегда считал, что у тебя нет к этому вообще никаких склонностей, – уверена моя собеседница. – Ну, вы же сами видите. Было бы желание. К нам приходят люди порой с подготовкой и – не остаются. Нет желания. Здесь работы тех, у кого оно есть.
Ах, вернисаж…
Вообще-то в очередь за столь бесценными подарками я готова была встать к любой из художниц, чьи работы были представлены в Доме ветеранов на выставке «Бабушки и внуки», посвящённой на этот раз пятилетию студии. Возьми любую, выстави на таком вернисаже, какой был долгие годы на Покровке, уверена: покупатели бы нашлись непременно.
– Я как-то нарисовала пастелью много цветов, сделали мою персональную выставку, и у меня тогда 19 рисунков купили, – наклоняется к моему уху, точно стесняясь такого успеха, Елена Павловна Панасевич. – Но вообще я картины свои не продаю. Дарю – да.
У Елены Павловны за плечами – тоже работа на ГАЗе и… полугодовой опыт изостудии в глубоком детстве. Ей так хотелось рисовать (даром, что двое братьев были художниками)! Но у родителей не стало возможности давать дочке денег на дорогу в студию, и пришлось распрощаться с мечтой. Вернулась к ней она только в… 69 лет.
– Это моё утешение, отрада моя, – мягко, скромно улыбается она. – Дома я часто рисую. Вот, смотрите, – показывает свои работы. – Это ягоды из моего сада, это там же у нас росли подсолнухи… У нас, знаете, участок, за ним дорога и лес. Вот тебе и природа, пейзажи. Люблю их писать. А за портреты всегда берусь с опаской: получится – не получится.
– Мама прямо расцвела, когда рисовать начала, – дочка Елены Павловны Марина Каменева искренне радуется. – Мне очень нравится, что она делает.
В этот момент к Панасевич подходит женщина, дарит цветы. На этой юбилейной выставке вообще много цветов, и не только на картинах. А что – вернисаж, он и есть вернисаж.
Клуб по интересам
– Студия существует всего пять лет, а мне кажется, она была здесь всю жизнь, – признается мне чуть позже председатель Совета ветеранов Горьковского автозавода Владимир Николаевич Свешников. – И посмотрите: всего за пять лет – такой прогресс! Знаете, когда мы говорим, что талант этих людей проявился после их ухода на заслуженный отдых, все удивляются. Я и сам до сих пор удивляюсь. Но что меня особенно радует – что это уже не просто изостудия. Это клуб по интересам. А ещё то, что многие, увидев вот такие выставки, задумываются: а может, попробовать себя в чём-то новом, необычном?
Задумалась об этом и Людмила Ивановна Серова. К моменту нашего знакомства она отходила в студию всего несколько занятий.
– Никогда в жизни не рисовала, – признаётся она, – а тут знакомая в соцсетях выставила свои картины, и я заинтересовалась. Бросила вязание и начала рисовать. Правда, близкие к моему новому увлечению относятся пока не очень серьёзно. Но я надеюсь, что у меня будет получаться так же, как у этих прекрасных девушек, – улыбается она. – Во всяком случае, то, что у меня уже сейчас выходит, после того, как рассказали азы… Сама себе удивляюсь.
«Как я могла без этого жить?»
Антонина Ивановна Леонтьева тоже удивляется, но другому:
– Постоянно себя спрашиваю: как я в принципе могла без этого жить?
Я прошу её подвести к своим работам, и она показывает. Цветы… Такие, что хочется просто сунуть свой нос в этот жёлто-васильковый букет, закрыть глаза, вдохнуть глубоко-глубоко и нырнуть, хотя бы мысленно, в лето.
Леонтьева занимается в студии совсем недавно – с осени прошлого года, но на стенде юбилейной выставки уже с десяток её работ.
– Рисовать мне хотелось всегда, – признаётся она, – но было совершенно некогда. А осенью я ушла, наконец, на пенсию. Правда, мне тут же предложили другую работу, и я крепко задумалась: зарабатывать деньги или пойти сюда? Выбрала студию. Внучки одобрили.
Они, кстати, постоянно ей твердят: «Бабушка, ты у нас такая продвинутая! И в Интернете, и онлайн-услугами пользуешься».
– Приходится за ними тянуться. Чтобы уважение было, желание с нами, стариками, общаться. Потому что если ты не будешь за ними успевать, значит, станешь им неинтересна. Вот и стараешься бежать впереди паровоза, – смеётся. – Но, конечно, это Вероничке нашей спасибо – она нас всех сплотила.
Студия вместо мастерской
Веронику Шашолину – основательницу и руководительницу студии – они так и называют: Вероничка. Любят её просто безумно. А она категорически не соглашается, когда спрашиваю её про группу для пожилых. Со словом «пожилые» не соглашается:
– Я говорю «старшая группа». У них столько азарта – молодёжь позавидовать может. Удивительно, но их желание рисовать творит чудеса. Моя задача лишь создать атмосферу и чуть-чуть подсказать, показать, что-то подправить. Всё остальное они делают сами.
Ну, здесь Вероника, конечно, немного лукавит. А, может, и нет. Может, и правда, создай атмосферу – и появится творчество. Хотя… Та же атмосфера создавалась, между прочим, в помещении склада, которое нужно было очистить, привести в порядок… Вообще-то пять лет назад эта молодая женщина пришла к Владимиру Николаевичу Свешникову с просьбой выделить ей в Доме ветеранов место под мастерскую. Он выделил – тот самый склад. С условием – что будет вести студию для пенсионеров. Она решила попробовать. С тех пор студия существует. А пишет картины Вероника по-прежнему… дома. При этом не ропщет. Наоборот, кажется, просто счастлива, что у неё есть такие ученицы. Когда стало трудно, не стало хватать времени, Шашолина просто… попросила уменьшить ей нагрузку на основном месте работы – в университете.
Творчество по крупицам
– Ну, уж вы-то точно раньше рисовали! – я просто уверена в этом, обращаясь к Татьяне Ефимовне Салганской.
– Никогда! – она категорична. – Вот здесь и начала – четыре года назад.
И опять мне трудно поверить, глядя на её работы – графику, масло, пастель, тушь…
– Вот в акварели я не сильна, – признаётся она, – но стараюсь. Меня вдохновляет всё красивое. И хочется передать эту красоту. У нас на даче есть красивое озеро, я его уже нафотографировала, но перенести на бумагу эту воду, заросли камышей, ивняка пока не удаётся.
Дома у Татьяны Ефимовны всего несколько её работ – остальные все подарены.
– Для этой выставки пришлось собирать их по крупицам, – улыбается. – По родственникам и знакомым.
А я всё смотрю и не могу наглядеться на портрет прадеда её мужа – истинно русское лицо, мудрый взгляд…
– У нас дома нашлась крошечная его фотография, и я перерисовала, – говорит Салганская. – Получился портрет.
И так здесь у всех. Созрели в саду ягоды, выложили на блюдо – получился натюрморт. Сфотографировали зимнюю дорогу в обрамлении деревьев, укрытых серебряным покрывалом, – получите пейзаж. И, кажется, я уже верю в то, что действительно всё возможно, если очень захотеть. Даже если ты никогда ничего подобного не делал.
