Перед Рождеством

Зато, как и другие малыши, с нетерпением ждал Нового года, появления елки в игровой комнате детского сада, прихода Деда Мороза со Снегурочкой и, конечно же, подарков.

После этого торжества еще несколько дней жили в какой-то сказочной атмосфере, елку сразу не убирали, и казалось, вот-вот снова придут к нам и Кот ученый, и Баба-яга, но те не появлялись. А когда однажды, придя в садик, мы не обнаруживали хвойной красавицы, разочарованию не было предела, некоторые даже плакали. Помню, расстроившись по этому поводу, уговорил родителей не водить меня в детсад, а отправить к бабушке. И вот уже знакомый палисадник, наполовину забитый снегом, крыльцо, в уголочке веник. Сметя с меня снег, отец открывает дверь в коридор, говорит: «Беги, я не буду заходить, спешу на работу». Мчусь по скользкому крашеному полу, дотягиваюсь до ручки двери, ведущей в дом, дергаю, но та поддается не с первого раза. Увидев меня на пороге, бабушка всплескивает руками, смеется, целует в холодную щеку: «Ай да явление! Кто привел-то?» Отвечаю: «Папа! Он на работу побежал». Та снимает с меня шапку, пальто, валенки, и вот я уже на печке. После мороза и ветра, бьющего в лицо ледяными колючками, здесь просто рай. А вот и Мунька. Полностью черная кошка помахивает хвостом, приветствуя меня. Играть мы с ней могли часами, пока та не тяпнет за палец или расцарапает до крови. Бабушка, журя кошку, вытирала мне слезы и поучала: «Не доводи ее до такой-то злости, умей вовремя остановиться». Взаимные обиды мы с Мунькой забывали быстро. Когда я уже сидел за столом и рисовал, та прыгала на колени и напевала свои кошачьи песни.

Дед, придя с работы и увидев меня, тоже порадовался: «Нам веселее будет». Бабушка нас покормила, после чего все занимались своими делами. Она готовила на кухне, дед ушел убирать снег, а я лепил из пластилина человечков. Когда это занятие надоело, пошел к бабушке. Та чистила картошку, увидев на тарелке мытую морковь, я взял одну, откусил. Посмотрев на меня, бабушка улыбнулась: «Хочешь помочь? Потри морковь» – и дает мне терку. Трудился я с усердием, не обращая внимания на пораненные об решетку пальцы. Когда вся морковь превратилась в оранжевую горку стружки, бабушка похвалила: «Молодец!», достала из шкафа мешочек и протянула мне горсть лесных орехов: «Иди, поколоти». На полу была выемка от выпавшего сучка, кладя в нее орехи, я молоточком расправлялся с ними.

Вечером дед сидел за столом, надев очки, читал газету. Увидев на шестке чугунки и сковородки, я спросил бабушку, вернувшуюся из магазина: «Зачем ты так много готовишь?» «Так завтра же Рождество», – отвечала она. «А что это такое?» – меня интересовало искренне. Такой праздник. День рождения Иисуса. Про него я раньше кое-что слышал от бабушки и нашей соседки, а для себя усвоил – это человек, который творит для других добро, то есть хороший человек. Хоть религиозные праздники в те времена официально не отмечались, о них никогда не забывали. Они были поводом собраться семьям, родственникам вместе. Бабушка с дедом ждали в гости своих детей с внучатами.

Короткий зимний день уже угасал. Снежинки продолжали биться в окно, ветер быстро выхолаживал помещение. Дед принес со двора дров, часть уложил в топку голландки, что стояла в зале, поджег бересту и подложил ее под поленья. «Следите!» – сказал он нам с бабушкой. В трубе гудел ветер, щелчок, другой – березовые дрова взялись быстро, они горели, потрескивая, пляшущие языки огня отражались на противоположной стене. Свет в зале был выключен, завывание вьюги за окном придавало происходящему волнующую таинственность. Бабушка вязала, она вообще никогда не сидела без дела. Вспомнив о разговоре про Рождество, я спросил ее: «А где родился Иисус?». Та думала о чем-то своем, но вопрос мой не застал ее врасплох. «Родился он в Вифлееме. Это далеко, очень далеко отсюда». Глядя на одухотворенное лицо бабушки, я слушал ее рассказ, как интересно было узнать о том, что родился сын Божий в пещере, как царь Ирод, желая его найти и расправиться, казнил многих-многих других младенцев. Какие испытания выпали на долю Иисуса и матери его Марии. Как вознесся он на небеса, завещая людям жить, соблюдая Божьи заповеди. Ближе к завершению своего повествования бабушка сказала: «В рождественскую ночь ко всем деткам приходит с неба ангел, он беседует с ними и рассказывает о жизни небесной. Если ребенок добрый, послушный, помогает старшим, не хвалится, не врет, с таким ангелочек начинает дружить и оставляет ему подарок. Так и сидели мы у печки, пока за бабушкой не зашла соседка. Они отправились на ночную службу, а у меня в голове рисовались исторические картины: древний Вифлеем, пустыня, распятый Иисус. Как же хотелось мне поскорее уснуть в эту ночь, чтобы встретиться с ангелом, поговорить с ним. Постукивал лист железа на крыше, выл ветер в трубе, а сон все не приходил. А проснувшись, я открыл глаза и едва не заревел. Ангел ночью ко мне не явился. Снилось, как мы с другом Витькой летом бегали купаться, обожглись крапивой, пробираясь через заросший сад, как, прыгая с обрыва в воду, подолгу парили в воздухе. Грустный, обиженный, перевернулся я на другой бок и вдруг вижу, на столе лежит украшенная сверкающим дождем еловая веточка, а под ней большое, словно налитое медом, яблоко, несколько грецких орешков, три мандарина и большая конфета «Гулливер». Спрыгнув с койки, я босиком побежал на кухню: «Бабушка, бабушка, иди-ка сюда». Взяв за руку, веду ее к столу в зал, спрашиваю: «Это кто принес?» Та удивляется: «Откуда мне знать, я ведь на службе была». Дед, вернувшись, тоже подивился подарку: «Ангелочек что ли одарил?»

Вечером в Рождество в доме стало шумно, вся родня собралась, но я был, пожалуй, самый счастливый. На следующий день мчался в детский сад, очень уж хотелось поделиться с другими своим счастьем и радостью.

Много лет прошло с той поры, давно ушли из жизни бабушка с дедом, но тепло топившейся накануне Рождества печки и сегодня согревает душу. Назад ничего не вернуть, но как же хорошо, что все это однажды у меня было.