Повторение пройденного
Завтра годовщина прошлогодней августовской войны. Именно завтра, поскольку реально война началась 7 августа за несколько минут до полуночи с ракетного обстрела Цхинвала грузинскими войсками. Конечно, цифра 08.08.08 выглядит красивее, но все же стоит придерживаться исторической правды. Поскольку даже такие незначительные нюансы, как дата начала войны, могут сыграть впоследствии решающую роль в определении правых и виноватых. 08.08.08 для всего мира связано с началом войны, которую Россия начала против Грузии. И не так уж многие будут знать впоследствии, что эта война была начата в ответ на грузинское вторжение в Южную Осетию, предпринятое 7.08.08. Взрыв эмоций Вот что любопытно, что поражает больше всего, когда оцениваешь итоги прошлогодней войны, — она уже стала нарицательной. Словосочетание «августовская война» стало устойчивой нарицательной идиомой, принятой в России и в мире без каких-либо корректирующих и уточняющих дополнений. «Августовская война» — и всем становится ясно, о чем речь. Видимо, такое незабываемое впечатление она произвела на мир, что вошла в устойчивый оборот политиков и широких народных масс. И самое время сейчас попытаться понять, чем же она так «зацепила» мир? Ведь, по большому счету, реальные последствия той скоротечной войны не столь уж и велики. Ну да, Абхазия и Южная Осетия окончательно перестали признавать свою целостность с Грузией и даже провозгласили государственный суверенитет, признанный, наконец, Россией. Но они и раньше были абсолютно самостоятельными республиками, и раньше Тбилиси не имел никакой власти в Абхазии и Южной Осетии, и точно так же Россия раньше поддерживала абхазов и осетин и оказывала им всяческую помощь. Да, отношения между Россией и Грузией ухудшились настолько, что были разорваны даже дипломатические отношения, а российское руководство раз и навсегда отказалось встречаться и о чем-либо разговаривать с нынешним грузинским руководством. Так эти отношения и раньше были не особо теплыми, а всяческие связи между Россией и Грузией медленно, но неуклонно рвались и до всякой войны. Ухудшились отношения с Западом, ухудшились отношения с соседями по СНГ? Ерунда, все это не выходило за пределы допустимых колебаний. Нет, на самом деле реальные итоги «августовской войны» были довольно скромны и не шли ни в какое сравнение с ее символичным и, особенно, эмоциональным значением. Вы помните, какие были эмоции? «Грузия начала войну!» — кричали российские СМИ. «Россия напала на Грузию!» — кричали западные СМИ. Вид колонны российских танков, шедших от Рокского тоннеля в сторону Джавы, производил неизгладимое впечатление. Еще большее впечатление производил грузинский президент, то прячущийся под собственными охранниками от налета российских бомбардировщиков, то слюнявящий свой галстук в ходе какого-то, явно незабываемого для него телефонного разговора. Собственно, эти кадры затмили в России все прочие и смикшировали трагичность ситуации. Не нужно было даже придумывать никаких карикатур — реальность выглядела причудливее. В том числе и тогда, когда премьер Путин в приватном, но ставшем потом широко известным разговоре, пообещал подвесить Саакашвили за одну интимную часть тела. Волей-неволей, но карикатурная сторона этой войны превалировала в России всеми остальными. Хотя, безусловно, и сочувствовали осетинам, и негодовали на грузин, и торжествовали маленькую, но столь нужную победу, все-таки в эмоциональном плане по поводу этой войны преобладали карикатурно-ироничные оттенки. И потому, что жертв было сравнительно немного, и потому, что противник был изначально несерьезен, не могло быть ни по настоящему великого горя или страха, ни великого торжества. За исключением некоторых частных интересов, «августовская война», и особенно победа в ней, была воспринята в России с удовлетворением — и только. Проучить зарвавшегося наглеца всегда считалось почетным делом, и в широкой своей массе население России вполне поддержало руководство в этом благородном начинании. За исключением, как уже говорилось, некоторых частных лиц и группировок, выразивших свое недовольство или войной, или даже победой. Частные интересы Конечно, были недовольны либералы-западники, считавшие, да и до сих пор считающие, что в войне виноват исключительно Кремль. Были недовольны дипломаты, прекрасно понимающие, что никакая война — хоть проигранная, хоть победоносная — не улучшает имиджа России на Западе. Были недовольны многие общественные деятели, искренне считавшие, что с Грузией надо налаживать дружеские добрососедские отношения, а война только все испортит и окончательно порвет последние связи между двумя народами. Были недовольны даже некоторые военные, по своим соображениям конечно. Война выявила ряд существенных недостатков и просчетов в российской армии, которые в спешном порядке пришлось исправлять, затеяв очередную военную реформу. Кстати, подобное недовольство российских генералов делает им честь. Другие бы после такого оглушительного успеха пятидневной войны и полного разгрома вражеской армии никаких проблем в собственной армии не усмотрели и принялись бы почивать на лаврах. А наши вот нет. Успех их нисколько не вдохновил и не затуманили головы. Напротив, едва ли не сразу после окончания войны они принялись брюзжать, что вот, мол, и связь плоха, и организация устарела, и авиация подвела, и обмундирование дрянь, и вообще все не то и не так и все надо менять и модернизировать. Подобная самокритичность наших генералов весьма похвальна, особенно учитывая, что они не ограничились одним разговорами, а приступили к реальному реформированию и модернизации. За пределами России «августовская война», естественно, воспринималась несколько по-другому. Что касается грузин, то здесь все понятно. Они расстроены, обижены и напуганы. Расстроены из-за проигрыша и потери территории, обижены на Запад, отказавший в помощи, напуганы Россией и российской армией, чьи передовые посты стоят сейчас всего в нескольких десятках километров от Тбилиси. С грузинами все понятно. Военные поражения забываются не скоро, и вряд ли доброе чувство к России появится у грузин раньше, чем забудется это позорное поражение. С Западом сложнее. За «августовской войной» Запад наблюдал со смешанным чувством недоверия, изумления, растерянности, открытого недовольства и затаенного страха. Лучше всего реакцию Запада тех дней характеризует западная же пресса. Именно пресса, которая может высказывать все что ей вздумается, а не политики, которые вынуждены сдерживать себя и говорить подчас не то, что хочется, а то, что положено, или то, что хотят услышать. Так что, дабы составить себе адекватное представление о реакции Запада на «августовскую войну», полезнее перечитать не политиков, а журналистов, как бы пристрастны и эмоциональны те ни были. Итак, несколько цитат… Перелистывая подшивки Neatkarigas Rita Avize: «8 августа Россия сама ввела себя в клуб государств, где уже находятся Израиль и США. Теперь Россия обещает самостоятельно оценивать, насколько адекватно ей надо отвечать на любое военное действие против ее армии или граждан.… 8 августа произошел перелом. Россия показала, что она в международных отношениях будет руководствоваться теми же стандартами, которые демонстрируют остальному миру США и Израиль. С 8 августа в мире совершенно другая геополитическая ситуация». «Le Monde: «Российские военные операции в Грузии, по сути, открывают новый этап постсоветской истории. Настал час российского реванша: Москва выбрала этот момент для перехода к радикальным методам, превентивной войне. Цель которой, похоже, — решительно положить конец расширению НАТО на восток и смыть все военные унижения 1990‑х».. The Mail on Sunday: «Саакашвили навлек катастрофу на свою собственную голову, необдуманно начав вторжение в Южную Осетию. Он переоценил свои возможности и сейчас расплачивается, видя, как бомбят его столицу». Times: «На прошлой неделе мир увидел блестящую и жестокую шахматную партию, и в этой национальной российской игре Москва только что объявила шах и мат. Атака была короткой, резкой и смертоносной — достаточной для того, чтобы заставить грузин бежать в унизительной панике под объективами глобального телевидения. Разрушений хватило для того, чтобы сделать больно, но они не достигли тех масштабов, чтобы заставить мир подняться в возмущении. Время прекращения огня было выбрано точно: за несколько часов до того, как президент Саркози мог бы выразить протест Запада. Москва дала понять, что инициатива остается за ней». The Guardian: «ЦРУ активно работало в Грузии с момента развала Советского Союза, а после прихода к власти администрации Буша Грузия стала полноценным сателлитом США. Грузинские войска вооружают и тренируют Америка и Израиль. По всем разумным оценкам, речь идет не о российской агрессии, а об американской имперской экспансии и все более плотном окружении России потенциально враждебной державой. Не стоит удивляться, что усилившаяся Россия использовала конфликт в Южной Осетии, чтобы обуздать эту экспансию». И самое характерное: «Европа должна принять во внимание — с мурашками по коже, — если бы сегодня Саакашвили уже был членом НАТО, как это горячо желают и на чем настаивают неоконы, мы были бы уже в состоянии войны с Россией, в бомбоубежищах Милана и Берлина под рокот мотора «Сухого», и без всякой пристойной на это причины. К счастью — и не по заслугам Европы, — мы не в такой ситуации, а Саакашвили принимает «Сухих» на себя. Но до каких пор?» Этот последний вопрос и есть главный урок, итог и вывод для всего мира из «августовской войны».
