Разбор

Рублёвый занавесВ Крыму выдвинули идею ввести специальный сбор дляроссийских туристов, отправляющихся на отдых за границу, – ради большейпопулярности отечественных курортов.Михаил Рыхтик, доктор политических наук:– Мне непонятна эта инициатива. Как они будут собирать этотналог? Пограничнику при выезде надо давать купюру? Турагентствам? А если самедешь, то что? Идиотизм этой идеи просто зашкаливает. При введении любогоналога нужно организовать его обслуживание, в первую очередь. Во вторую очередь– наладить его распределение… В общем, непонятно. Если это ещё один инструментконтроля граждан, то далеко не лучший инструмент.Андрей Дахин, доктор философских наук:– Согласен. Регулировать рынок такими административнымимеханизмами – это просто его разрушать и уводить в тень. Все будут ездить, номенее заметными тропами: через знакомых, через приглашения. В итоге туризмбудет только увядать. Если цель именно такая, то эта мера хорошая, конечно. А вотроста нашим курортам вряд ли даст, так как качество услуг там пока остаётсянизким.Александр Прудник, социолог:– Более того, это сильнейший удар по имиджу страны. Поэтомутакая инициатива так и останется инициативой, это вздор.Террористы в Нижнем?В минувшее воскресенье спецслужбы провели спецоперацию позадержанию и уничтожению людей, которые якобы готовили теракты в НижнемНовгороде. Так ли это на самом деле – официальной информации нет, но самаситуация дала повод поговорить о том, какую угрозу сегодня представляют длянижегородцев радикальные экстремистские группировки и как с этим бороться.Андрей Дахин:– Такие угрозы есть, и мы на прошлой неделе на общественномсовете при министерстве внутренней политики Нижегородской области обсуждали ихс представителями диаспор и общественниками. Особенно эти риски велики в средемигрантов, которые и на родине не смогли устроиться, и здесь (многие) ненаходят себе места – я имею в виду не столько рабочее, сколько место в социуме.Молодые люди, не адаптированные к жизни в России, сбиваютсяв кучки и не делают ничего, просто болтаются по улицам. Они отличная мишень дляразных радикальных течений. И наша задача – создавать конкуренцию этим «злым»идеологиям, создавать социокультурные центры притяжения для таких людей, местаи мероприятия, на которых они могли бы почувствовать себя частью целого,понять, что они тут не одни. Это очень поможет в борьбе с радикализмом.То же самое относится и к нижегородцам. Сейчас строитсямного новых кварталов, но с социальной точки зрения это «пустыри»: там малокаких-то центров сосредоточения культуры и досуга, люди разобщены. Застройщикамнужно учитывать этот факт при планировании – заселять первые этажинекоммерческими организациями, устраивать социальную инфраструктуру, создаватьсообщество.Александр Прудник:– Современный терроризм, с которым сталкиваются в разныхевропейских странах, носит черты так называемого «городского партизанскогодвижения». Он зародился в 60‑е годы XX века в Германии, в крупных городах, там,где появлялись кварталы однотипных высоток, построенных после войны, – там таки не сложилась привычная для Европы городская среда. Даже наоборот, эта средастала почвой для развития «городских партизан», с ярко выраженным социальнымпротестом. На новом этапе движение приобрело этнический и религиозный характер,но причина так же – массовая концентрация разобщённого «внутри себя» населения.И как только появляется какой-то центр притяжения, молодёжь начинает туда«подтягиваться». Сейчас этими «точками кристаллизации» в подобных районахевропейских городов становятся радикальные исламисты. Аналогичные процессывозможны и у нас.Михаил Рыхтик:– Может, это и так, но я считаю, что когда планируется такаязастройка (десятки типовых многоэтажных домов с одинаковыми квартирами), тоизначально не может быть никакой комфортной социокультурной среды. И никакихсообществ, ведь застройщик вложил деньги, ему нужно их отбить с прибылью, этобизнес. Поэтому в наших реалиях такое практически невозможно.Страхи ЕвропыИностранные средства массовой информации пестрят статьями, вкоторых всерьёз рассматриваются возможные планы нападения России на различныеевропейские страны. Военные эксперты оценивают шансы их армий выстоять противрусского спецназа, пытаются разобраться, хватит ли им сил сдерживать атаку доприхода армии США. Показательным стало и то, что проход российских кораблейчерез Ла-Манш в прошлую пятницу заставил поднять в воздух самолёты и выйти вморе корабли вооружённых сил нескольких европейских стран (Бельгии, Франции,Великобритании). К чему это всё?Михаил Рыхтик:– В сентябре я участвовал в конференции в Вашингтоне ичестно могу сказать: этот визит выявил, неожиданно для меня, высочайший уровеньстраха и русофобских настроений в американском экспертном сообществе. За 25 летмоего пристального внимания к отношениям между США и Россией было разное, нотакого уровня абсолютного неприятия я ещё не встречал.Действительно, американские и европейские военные ианалитики всерьёз обсуждают силовое решение выхода из кризиса, в том числе и вситуации на Донбассе. При этом на вопрос, что вы будете делать с населением втаком случае, звучит ответ: «Ну а сколько там осталось?» Страшно…В связи с этим российские меры выглядят абсолютно адекватно:армия демонстрирует свою боеспособность, свою подготовленность, ведь степень ожиданияименно силового решения по разным спорным вопросам слишком велика. А этихспорных вопросов – множество. Мы ещё не вспоминаем Северную Корею. Ведь уКлинтон, которая, скорее всего, станет президентом, есть «пунктик» по этомуповоду: её муж не сумел решить вопрос в 90‑е прошлого века, хоть и пытался,теперь решать будет она. Здесь ещё Филиппины, Сирия, Йемен…К тому же этот страх помогает американцам сменить «повесткудня» в Европе: Европа со своим социализмом жёстко критиковалась США, и сейчасэтот социализм можно свернуть, прикрываясь российской угрозой.Александр Прудник:– Эти страхи в массовом сознании европейцев и американцевносят иррациональный характер, потому что есть ощущение накапливающихсяпроблем, которые переплетаются, а механизма решения – нет. Высок соблазнкаким-то одним решительным действием разрубить этот узел: общественное мнениепо отношению к России сформировано на таком высоком негативном градусе, чтолюбое политическое или силовое действие общественность примет. Иное дело, уэлит существует страх, что такая вот попытка «рубануть с плеча» приведёт к резкомуобострению ситуации, а не к разрешению. Тем более Европа за XX век дваждынатыкалась на эту иллюзию «простых решений» с катастрофическими последствиями.В целом же эти страхи связаны с их собственными проблемами,а не с нами. Мы им никаких угроз не несём.Андрей Дахин:– Вторая холодная война открыла свой счёт. Мы видим, чтосейчас немного другие механизмы, чем в предыдущей холодной войне, но сутьявления та же – охлаждение в системе международных отношений. Причём этиххолодных «поясов» несколько: Запад и Россия, Запад и Китай, Запад и Индия. Всёэто сложно сплетено, взаимодействует, но всё пересекается на нас, мы в центре.Обратите внимание, как мы сразу же «вспомнили» опыт прошлойвойны, перестроили свою информационную среду под новые задачи – отбиватьинформационные атаки (рефлекс ещё не угас). Отладили инструменты сдерживания:военный арсенал, армия, дипломатия – всё переведено в регистр напряжённости иохлаждения.Я бы не стал называть это «страхи Европы». Сейчас тампоколения, которые никогда не воевали, они забыли, что это такое, с какимилишениями это связано. А кто помнит – им не дают говорить. То есть это,наоборот, наивное бесстрашие, ведь люди, кроме как в компьютерных играх, нигдевойны не видели.У нас же не забывают, что такое мировая война. Да и воеватьмы, по сути, не переставали – Афганская, Чеченская … Так что российскоеобщество понимает, что это не игрушки, и это помогает нашей стране болееадекватно воспринимать действительность.