Об Александре Николаевиче Фролове мы попросили рассказать его сына Александра и бывшего нападающего «Торпедо» Романа Малова, которому Фролов-старший тоже дал многое. Сегодня Малов – директор автозаводской хоккейной СДЮШОР, Фролов-младший трудится там тренером.
«Я В ТЕБЯ ВЕРЮ»
– Александр Николаевич требовал полной самоотдачи, был строгим, но справедливым, – вспоминает Роман Викторович. – Под его руководством я играл за «Торпедо» в сезоне 1999 – 2000 годов, первом после возвращения команды в суперлигу. Сложился хороший состав, было много местных воспитанников. Плюс сильный тренерский триумвират: Фролову помогали Вячеслав Серафимович Рьянов и Виктор Петрович Доброхотов. Тренеры увлекли работой, но при этом здорово нагружали и поблажек никому не делали. За два месяца предсезонки я похудел на пять-шесть килограммов. В девять утра мы приезжали из Зелёного Города во Дворец спорта имени Коноваленко, выходили оттуда около двух и возвращались на базу. Обед, час, чтобы отлежаться, и снова в путь на Автозавод. Получалось в общей сложности пять тренировок в день. Тем не менее в тот период я испытывал эмоциональный подъём, в контрольных матчах забивал, кажется, больше всех. А вот по ходу сезона наступил спад, я перестал попадать в состав.
Оказавшись в такой ситуации, попросил Фролова об откровенном разговоре. Только что бурливший эмоциями, он сразу переменился, стал спокойным. Я спросил: может, мне лучше уйти из команды? И Александр Николаевич нашёл нужные слова. Ключевой была фраза «Я в тебя верю». В итоге всё получилось так, как он говорил: сыграв несколько матчей за «Торпедо-2» и почувствовав там уверенность, я вернулся в главную команду и больше из обоймы не выпадал.
Фролов вообще доходчиво всё объяснял. Нередко – со свойственной ему прямотой, по-мужски. Кого-то это заводило, кого-то задевало, а в целом – работало. Любил он и пошутить. Командные собрания могли длиться полтора-два часа – шутками Александр Николаевич давал нам разрядку, все смеялись. Хотя порой – с опаской, держа в голове то, что от тренера любому может достаться.
СЕБЯ НЕ ЖАЛЕЛ
– Жил ли Фролов хоккеем? Вне всякого сомнения, – продолжает Роман Малов. – На базе в Зелёном Городе мы жили с вратарём Сергеем Фадеевым, над нами находилась тренерская комната, так Александр Николаевич просматривал видеозаписи матчей до двух-трёх часов ночи. Бывало, в это время сверху доносились громкие голоса – тренеры спорили, разбирая игровые моменты.
Фролов целиком отдавался делу, себя не жалел. Так было и на трагическом майском сборе в Турции. Сбор носил восстановительный характер, все приехали вроде как на отдых, с семьями, тем не менее игроки всё равно получали серьёзные физические нагрузки. Утренние зарядки были такими, что мы выползали с площадки! Занимался физподготовкой и сам Александр Николаевич. Я видел, как он вечером пахал в зале. Жара, весь мокрый от пота...
На том сборе находился президент клуба Виктор Владимирович Харитонов, игроки подписывали и переподписывали контракты. Я и ещё несколько человек должны были продлить соглашения с «Торпедо» 26 мая. Но Александр Николаевич словно предчувствовал свою смерть и пригласил нас на день раньше. 25-го он сказал, что видит мой потенциал и рассчитывает на меня. Вечером всё шло как обычно, ничто не предвещало трагедии. А утром 26-го доктор всем сообщил, что зарядка отменяется, за завтраком всё узнаете... В то роковое утро Александр Николаевич упал в номере, когда направлялся в ванную. Сердечный приступ. Помочь ему не успели...
Мы ещё несколько дней оставались в Турции, затем вылетели на похороны. В реальность происходящего невозможно было поверить.
ХОККЕЙ ДОЛЖЕН БЫТЬ В СЕРДЦЕ
– Конечно, именно благодаря Александру Николаевичу я полюбил «Торпедо», – убеждён нынешний директор СДЮШОР. – Когда приехал сюда, Нижний Новгород был для меня чужим городом, но постепенно становился родным, как и клуб. Я узнавал торпедовские традиции, проникался ими. Большое значение имели встречи команды с прославленными ветеранами – Робертом Серафимовичем Сахаровским, Игорем Борисовичем Чистовским, Львом Феоктистовичем Халаичевым, Валерием Ивановичем Кормаковым. В тяжёлые периоды, когда хоккеистам по несколько месяцев не платили зарплаты, я чувствовал ответственность перед клубом, понимал, что надо перетерпеть. Ради тех же ветеранов, ради легенд горьковского и советского хоккея. Ради искренних болельщиков, при которых мы просто не имели права играть плохо.
В трудные моменты вспоминал я и Фролова, его живое участие в моей судьбе. Ведь здесь я оказался на переломном этапе карьеры. Если бы в Нижнем не получилось, мог бы играть в одной из низших лиг или, вполне допускаю, даже закончить с профессиональным хоккеем. Очень повезло, что попал к Александру Николаевичу. Он помог мне совершить перезагрузку, научил ещё сильнее ценить наш вид спорта. Говорил, что хоккей должен быть в сердце, без этого ничего не добиться. И был абсолютно прав.
Сейчас я работаю с Фроловым-младшим. Сын совершенно не похож на отца по характеру, но профессиональные качества от него унаследовал. Желаю Саше больших успехов!
ПОРАДОВАЛСЯ ГОЛУ ВМЕСТЕ С ОТЦОМ
Разговор с самим Александром получился непродолжительным по причине его природной скромности. Он признался, что всегда был стеснительным. И хотя сейчас это проявляется в меньшей степени, чем раньше, какая-либо публичность всё равно не для него. Однако поделиться воспоминаниями об отце 38-летний детский тренер, разумеется, согласился.
– Дома папа был добрым, заботливым и в то же время строгим, приучал к дисциплине. Не оставался в стороне от моей учёбы. Рассказывал про тех, с кем играл за «Торпедо». Со Скворцовым, Ковиным и Варнаковым были приятельские отношения, они приходили к нам в гости, а мы бывали у них. Только вот помню всё, к сожалению, смутно. Слишком мало мне было лет. С раннего возраста я часто смотрел матчи во Дворце спорта имени Коноваленко, очень болел за нашу команду. Наверное, хоккей как род занятий был для меня предопределён.
В «Торпедо» дебютировал, когда мы ездили на товарищеские матчи со сборной Украины, готовившейся к чемпионату мира. Мне ещё не исполнилось восемнадцати, и я забил гол. Главным тренером нашей команды как раз работал отец. Порадовались вместе. А сыграть под его руководством в суперлиге уже не довелось. Папа так неожиданно ушёл от нас...
На тот последний сбор в Турцию я не поехал – остался в Нижнем Новгороде. Поехала мама. Думаю, на здоровье отца повлиял тренерский труд на уровне команд мастеров. Такие стрессы бесследно не проходят. Под моим началом в школе «Торпедо» – хоккеисты 2005 года рождения, так и то нервные затраты приличные. Но работа тренера – это именно то, что мне нужно.
Естественно, я использую опыт и знания, которые успел получить от отца. Все его лучшие качества постараюсь вложить в своего сына. Диме сейчас три года, и скорее всего, позже он захочет заниматься в нашей СДЮШОР...