Евгению Ивановичу МАКАРОВУ было 15, когда началась Великая Отечественная война. Сегодня на его груди около трёх десятков наград. Их металлический шёпот слышится каждый раз, когда ветеран приходит на урок мужества к школьникам, встречается с друзьями-фронтовиками или принимает участие в торжествах, посвящённых нашей Великой Победе. Голос одного из орденов ему особенно дорог – пятиконечной звезды на колодке, покрытой шёлковой муаровой лентой. Высшая солдатская награда – орден Славы.
Уроки от бывалых
– Когда в январе 1943 года в ряды Красной армии стали призывать моих ровесников, мне в отправке на фронт отказали, – вспоминает Евгений Иванович. – Уж больно я был маленький: 1 метр 48 сантиметров ростом, 38 с половиной килограммов вес. Но я стал убеждать комиссию, что меня непременно нужно взять: я немецкий хорошо знаю, в случае чего переводчиком могу.
В итоге меня определили в спецшколу радистов.
Свой первый бой он принял в ходе Спас-Дёминской наступательной операции Западного фронта.
– Под Ельней нас разбомбило, – рассказывает ветеран. – Многие погибли. А среди нас были опытные фронтовики, они нам кричат: «Копайте!» Мы давай наших ребят, кого землёй засыпало, откапывать. Человек пять-шесть вытащили. Без сознания, но живых. Я у этих бывалых солдат потом учился воевать. Ведь смерть всё время была рядом. Не раз мне приходилось вместе с рацией перемещаться под обстрелом. А помню, зашли в Смоленскую область, я ужаснулся: кругом трупы – старики, женщины, дети. Немцы не щадили никого. Домов нет – одни печные трубы торчат. Повсюду запах гари. Страшная была война…
Удар «Багратиона»
В составе 42‑й стрелковой дивизии он прошёл с боями всю страну. Воевал на Западном и 2‑м Белорусском фронтах, участвовал в освобождении Белоруссии.
– Это была наша знаменитая операция «Багратион», – загораются глаза ветерана мальчишеским задором. – Мы пошли в наступление 23 июня 1944 года, а 20‑го в войска приехал Рокоссовский.
Очень хорошо его запомнил: высокий, статный, в кожаной куртке. И вот на протяжении 600 километров наши войска начали движение. Я находился в отряде преследования противника. На 15 машинах мы въехали в деревню, которая стояла у реки Проня. А тут немецкие «Фердинанды»! Все машины наши подбили, потери были очень большие, в живых осталось человек 15, среди них я. Хотя был ранен в руку, в ногу, поля боя не покинул. На следующий день отбил две контратаки немцев, а чтобы окончательно их уничтожить, вызвал огонь на себя.
Это был тот самый бой, за который Евгений Иванович потом получит орден Славы. А в это время ему домой уже шла похоронка – бойца посчитали погибшим.
– Мама письмо получила, но не поверила в мою смерть, – замечает фронтовик. – Продолжала ждать. А через пару недель и от меня «треугольник» прилетел, мол, жив, почти здоров.
Сдавались под «Катюшу»
Своё второе ранение Макаров получил под Варшавой. Там же ему был вручён орден Красной Звезды: в ходе боя он вытащил из-под обстрела радиостанцию и держал постоянную связь.
– Немцы драпали, мы быстрыми темпами продвигались на запад, – рассказывает ветеран. – Я пять или шесть рек форсировал. Только через Неман несколько раз пришлось переправляться.
Сначала мы немцев за него отогнали, потом они перешли в контрнаступление, и уже мы были вынуждены отходить. Но потом мы снова перешли через реку, нас уже было не остановить.
Фронтовик с гордостью вспоминал, какой сильной к этому времени была Красная армия.
Вспоминал, и с какими трудностями пришлось столкнуться, прежде чем наши войска добрались до Европы.
– Было время, кормили нас два раза в день: в шесть утра и в шесть вечера. Дадут буханку хлеба мёрзлую – и всё. У меня к обеду от неё уже ничего не оставалось. Как-то даже и хлеба не было, выдали муку. Я из неё пытался какие-то блины печь, – рассказывает Евгений Иванович. – А ещё настоящей напастью были вши. Я же всё время на передовой, помыться некогда. Как-то под Витебском всю ночь ждал, чтобы сполоснуться. Нас в баню, а всё бельё – в жарилку, чтобы от насекомых избавиться.
Помнит он до сих пор и глаза 15‑летней украинской девочки, когда советские солдаты освободили один из концлагерей на территории Польши. Помнит, и как стреляли из всех видов оружия, когда объявили об окончании войны. Дивизия, в которой воевал Макаров, вошла в Берлин 4 мая.
– Фашисты в массовом порядке сдавались в плен и пели песню «Катюша». Как-то мне срочно понадобилось отойти, а из ближайших кустов мне навстречу с поднятыми руками выходят четыре немца, – улыбается ветеран.
В Москву, на парад!
Он оставался в Германии до 1951 года. После демобилизации вернулся в Горький, окончил институт, четверть века работал военпредом на заводе имени Ленина. 27 октября Евгению Ивановичу Макарову исполнится 95 лет, но дома его не застать. Утром и вечером он обязательно гуляет по часу на свежем воздухе. Пока не случился коронавирус, часто бывал в школах – сегодня в 46‑й, завтра – в 54‑й, через день – в 173‑й, потому что уверен: дети должны знать правду о Великой Отечественной войне.
– 173‑я школа носит имя моего друга Героя Советского Союза Дмитрия Аврамовича Аристархова, мы с ним воевали в соседних дивизиях, как я в неё не приду? – недоумевает фронтовик. – Был как-то в 44‑й, директор школы Елена Евгеньевна Булатова – молодец, большое внимание уделяет патриотическому воспитанию ребят. В учебном заведении хороший музей военно-морской славы, его руководитель, историк Михаил Михайлович Михайлов, отлично знает своё дело.
Евгений Иванович с нетерпением ждёт мая. Именно он будет представлять Нижегородскую область на параде Победы в Москве.
– Приеду из столицы, расскажу, как там всё было, – счастливо улыбается ветеран, который 75 лет назад палил из автомата в голубое небо Берлина, ставя свою точку в самой кровопролитной войне человечества.