Трагедия гения: почему разработки Ростислава Алексеева вызывают восхищение по всему миру

К 800‑летию Нижнего Новгорода мы продолжаем изучать историю региона по публикациям в прессе. Сегодня завершаем наш рассказ о легендарном нижегородском конструкторе Ростиславе Алексееве, разработки которого до сих пор вызывают восхищение по всему миру.

Назойливый учёный

В 1968 году «Ростислава Евгеньевича снимают с поста начальника ЦКБ (запланированная акция партийных недоброжелателей), но оставляют в его подчинении сверхсекретное направление по экранопланам. … Москва давно хочет избавиться от назойливого «гения», как его называют в министерских кабинетах» (журнал Yachting, сентябрь-октябрь 2015). Как отмечается во многих публикациях, от закрытия проектов Алексеева спасал секретарь ЦК КПСС, курировавший оборонные отрасли, впоследствии министр обороны СССР Дмитрий Фёдорович Устинов.

Нередко отмечается, что виновником опалы и косвенным виновником гибели Ростислава Алексеева является Борис Бутома, министр судостроительной промышленности СССР, герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, прошедший путь от слесаря до министра.

Очевидно, что Бутома недолюбливал Алексеева, но дело здесь несколько сложнее: объективно у Алексеева было много недоброжелателей, возникновение которых во многом объясняет его послужной список.

Карьера феерическая: в 27 лет – руководитель секретной лаборатории по разработке собственного научно-технического направления, в 35 – Сталинская премия, в 41 год – спуск на воду первой «Ракеты», в 42 года – начальник большого коллектива СКБ по СПК, в 46 лет – Ленинская премия, защита учёной степени доктора наук, принимается программа по экранопланостроению.

Обгоняя время

Следует отметить, что все демонстрации, организованные Алексеевым, пользовались колоссальным успехом, и после них разработки коллектива, возглавляемого им, получали новый импульс развития. При этом Алексеев нарушал субординацию и через голову начальства «решал вопросы на самом верху». Такие темпы возможны при наличии авторитета и строгой дисциплины. В некоторых публикациях проскальзывает мысль о том, что Алексеев был строгим руководителем. К этому надо добавить, что у гениев нередко сложный характер – вспомним Генри Форда и Эдисона, Караваджо и Репина, Паганини и Вагнера.

Такие темпы, такие успехи и такое поведение не могли не породить большого количества завистников. Каждый из них делал свой вклад в создание проблем, и любой проступок давал им возможность как-то притормозить активность «капризного гения». Очевидно, что злоключения Алексеева и его сподвижников не ограничиваются влиянием Бутомы: после кончины последнего ещё три года Алексеев возглавлял очень небольшой коллектив и не смог возродиться в своём прежнем статусе.

Есть ещё одно обстоятельство, на которое многие не обращают внимания. В ряде статей говорится о том, что «американский конструктор экранопланов Стивен Хукер сказал про работы ЦКБ Алексеева: «Они опередили нас на 30 лет!» Но в них не отмечается, что данный специалист произнёс эти слова после посещения группой американских сотрудников ЦРУ ранее секретной базы на Каспийском море. Необходимо добавить, что в 1960 – 1980‑х годах в иностранной технической прессе публикуется масса статей, доказывающих бесперспективность работ по экранопланам. Нам представляется, что отстранение Алексеева от работ, связанных с доказавшими свою перспективность СПК, и оставление за ним малоперспективных, по мнению людей, доверяющих этим солидным зарубежным публикациям, секретных разработок по экранопланам укладывается в эту логику.

Символ города

Важно отметить, что, начав свою трудовую деятельность в период войны, Ростислав Алексеев сохранил фронтовой режим работы: подъём в 5 – 5.30, отбой – в 23.00, работал по 10 – 12 часов, без выходных. В таком режиме работал и весь его коллектив, что не могло не порождать чувства недовольства у части сотрудников СКБ. Но именно в таком режиме работы стали возможны активные инициативные разработки пассажирских СПК, а позднее и начало инициативных работ по экранопланам. Татьяна Ростиславовна Алексеева отмечала, что сама идея экранопланостроения всё время находится под сомнением в своей дееспособности, потому что «тех успехов, которых достигла наша организация, ни у кого не получается достичь».

В заключение необходимо пояснить, почему Ростислав Евгеньевич Алексеев может рассматриваться как символ Нижнего Новгорода. В последние годы в городе было немало разговоров о бренде Нижнего Новгорода. Часто вспоминают о «кармане России», но это ушедший бренд периода Нижегородской ярмарки. Начиная с художественной и промышленной выставки 1896 года бренд города постепенно обретает черты научно-инженерного центра.

Именно здесь получает широкую известность и признание Владимир Григорьевич Шухов, инженер, создавший массу интересных проектов.

Этот бренд укрепляется и находит своё развитие во время Великой Отечественной войны, когда город Горький становится кузницей победы. Понятно, что бренд города засекречивается в годы холодной войны, но сегодня стоит вспомнить, что в нашем городе и области находят своё развитие громадное количество отраслей, в том числе наиболее наукоёмких, представленных известными и развивающимися предприятиями. Именно в этот бренд вписывается инженер, гений, победитель – в общем, символ города. Важно отметить и то, что все публикации об Алексееве позитивны по отношению к городу и его жителям.

Есть и литература о работе и достижениях Ростислава Евгеньевича. Особенно интересны книги последних лет, с которых снят гриф секретности. Однако тиражи ограниченные и цены заоблачные. Многие из этих книг – библиографическая редкость. Очевидно, что популяризация бренда требует очень доступных и широко представленных печатных источников: эти книги должны быть в каждой школьной библиотеке Нижнего Новгорода и области.