Укрощение строптивых. Эдгард Запашный рассказал, кого проще укротить – тигра или женщину
Эдгард Запашный – представитель известной цирковой династии Запашных в четвёртом поколении. Его имя, как и имя брата Аскольда, известно во всём мире. И судя по тому, как успешно складывается карьера и жизнь знаменитого дрессировщика, судьбу он умеет укрощать не хуже, чем тигров.
Как навыки дрессировщика помогают в жизни, есть ли в его сердце место страху? Об этом и о многом другом мы побеседовали с Эдгардом ЗАПАШНЫМ.
Арена жизни
– Вы представитель известной династии Запашных. Ваше цирковое будущее было изначально предопределено. Не возникало желание заняться чем то другим?
– Буквально неделю назад мы с братом вошли в Книгу рекордов Гиннесса с номером жонглирования.
Есть стереотип, что дрессировщики ничего не умеют. Однако кто углубляется в наше творчество, тот понимает и видит, что мы прекрасно владеем жонглированием, хождением по канату и ездой на лошади.
Я проявлял себя в совершенно другом амплуа, выиграл спортивные соревнования. Например, в «Короле ринга», участвовал в «Больших гонках». Времени не хватает, чтобы стать кем-то другим.
– Существует ли у вас с братом творческая ревность?
– Нет. Была конкуренция в детстве. Кто лучше жонглирует или еще что-то делает.
Страна советов
– Эдгард, вы вошли в Совет при президенте по культуре и искусству… Для многих это стало неожиданностью. Как вы вообще туда попали?
– Мы с братом впервые вошли в состав этого Совета. В декабре в Санкт-Петербурге у нас будет встреча с президентом. Мы уже получили вызов. В этот совет входят лучшие представители российской культуры, люди абсолютного авторитета, профессионалы с большой буквы – директор Большого театра Владимир Урин, председатель СТД Александр Калягин, режиссёр Фёдор Бондарчук, актёр Владимир Машков, певица Полина Гагарина, Михаил Швыдкой и другие представители искусства.
Мы с братом достигли определённого успеха, определённого признания и уважения, поэтому нас туда пригласили. Хотя на протяжении пары десятков лет представителей цирка в этом Совете не было.
– И каких целей вы собираетесь в этом Совете добиваться?
– Тот факт, что культура на протяжении многих лет финансируется по остаточному принципу – сколько денег в бюджете остаётся, столько и выделяется на культуру, – уже говорит о недостаточном внимании. Всё стало меняться при Владимире Путине. Президент осознает, что культура – это инвестиции в самого человека.
Сомали и Южная Корея были на одном экономическом уровне, и бюджет стран был примерно одинаковым. Но все заработанные деньги Южная Корея вкладывала в культуру, а в Сомали жили по принципу одного дня. Прошло много десятков лет. Сомали осталось на одном уровне, Южная Корея шагнула далеко вперёд. Они являются лидерами и в компьютерной технике, и в машиностроении, и во многих других направлениях.
Изменение сознания очень важно. Изменение отношения к понятию культуры очень важно. Президент должен слышать проблемы от первоисточников. Есть ряд вопросов, которые до него не доходят. Я могу привести один пример.
В спорте отношения между спортсменом и работодателем чётко прописаны в определённых контрактах. Например, клуб «Зенит» вкладывает в обучение молодых ребят, выделяет талантливых, и они начинают играть в футбол. Клуб «Барселона» решает купить талантливого игрока питерского «Зенита», и клуб продает его. И итоге «Зенит» возвращает государственные инвестиции и даже зарабатывает.
На протяжении многих лет выпускники цирковых училищ, выпускники балета и оперы получают господдержку, на них выделяются серьёзные средства. Далее цирк «Дю Солей» или театр «Ла Скала» кого-то подмечают и приглашают их на работу. И ребята уезжают трудиться за рубеж. Всё! На протяжении многих лет мы возлагали надежды на этого человека, думали, что он будет работать у нас, а он поехал работать за границу, даже спасибо не сказав. Это несправедливо. Эту систему надо менять.
– Каким образом? Тоже продавать талантливых ребят, как в футболе?
– Естественно. А почему нет? Хочет канадский цирк, чтобы акробаты Московского цирка поработали у них, пожалуйста – платите деньги. Заключайте контракты с Московским цирком, а не с артистами напрямую.
Артист, естественно, будет получать те же самые деньги, а вот канадскому цирку придётся раскошелиться побольше. Платить отступные, и это правильно.
Сейчас даже понятию патриотизм хотят придать негативную окраску. Я недавно вернулся из Соединённых Штатов Америки. Так там через каждые 200 метров висит национальный флаг.
Я через весь Нижний Новгород проехал и ни одного российского флага не увидел. Потому что мы даже в эту сторону не думаем, что это наша страна, это наша держава, это наше будущее. Мы по-прежнему либо ждём, что у нас появится шанс куда-то свалить, либо мы просто вынуждены здесь жить. А ведь всё начинается с мелочей. Когда ты начинает гордиться своей семьёй, городом, страной. Ты и относиться к этому начинаешь по-другому.
– Достаточно ли одних флагов, развешанных по городу, для поднятия патриотизма?
– Нет, конечно. Например, в Америке уроки в школе начинаются с гимна. У нас сейчас это дикостью покажется. А там это нормально. У нас многие депутаты гимн не знают.
Самый главный
– Есть женщины, которые сами кого хочешь выдрессируют. Правильная женщина всё сделает так, чтобы мужчина жил в иллюзии, что он главный, и будет делать так, как она хочет.
Это и есть семья. Мужчина ответственен за происходящее в семье, и мужчина должен сам принимать решения.
– А вы в своей семье дрессировщик или тигр?
– Я однозначно главный. И папа был таким. Но это не значит, что я не иду на уступки. Это не означает, что я какой-то диктатор или тиран. Я ставлю знак равенства между дрессурой и воспитанием.
Воспитывая своих детей, мы пользуемся теми же приемами, которые используем для воспитания животного. Мы точно так же навязываем свои правила. Ребенка надо научить ходить в туалет. Не там, где он решил, а там, где положено. Держать вилку, а не есть руками. Ходить в детский сад, школу. Получить образование.
Впервые ребенок никуда не хочет идти. И ты берёшь его за руку и идёшь с ним в школу или детский сад. В школе ребёнка приучают встать, когда в класс заходит. Это ведь всё тоже дрессура.
Главного дрессировщика мы выбираем раз в шесть лет.
Нам спустили сверху команду, что машины стали не левосторонние, а правосторонние. Может, мы и подчинимся, но если нам что-то не понравится, то мы его сожрем. Мы все – и дрессировщики, и дрессируемые.
