В поисках роста

Завершившийся в китайском Ханчжоу саммит G20 в очередной разпродемонстрировал готовность мировых лидеров к поиску путей преодоленияэкономического кризиса, всё более напоминающего вялотекущую рецессию,захватывающую всё новые и новые страны. Особенно старались хозяева саммита.Китайцы приняли гостей с восточной щедростью и размахом, предложили обсудить иподписать свои инициативы по преодолению кризиса, старались совместить рольвоодушевляющего лидера с ролью равноправного партнёра. Саммит, конечно, удался.Вопрос в том, что будет дальше.Середина на половинуОдин политический обозреватель в преддверии саммита вХанчжоу пошутил, что у китайских инициатив шансов на успех 50 на 50: либопримут, либо нет. Но в каждой шутке лишь доля шутки. Поскольку даже в случаепринятия, оформленного подписанием соответствующих деклараций, шансов на ихвыполнение тоже примерно 50%.Накануне саммита МВФ выпустил специальную аналитическуюзаписку, из которой следует, что за два года было выполнено лишь 55%обязательств, взятых лидерами стран «двадцатки» в Брисбене в 2014 году, и 45%обязательств, которые они приняли годом позже в турецкой Анталье. Следствиемтакой необязательности стало то, что задача, поставленная в Брисбене – увеличитьсуммарный ВВП стран G20 на 2% к 2018 году (в реальном выражении – на $2 трлн),– сейчас представляется невыполнимой. Теперь МВФ признаёт, что в случаереализации всех мер, запланированных два года назад, ВВП стран G20 вырастет к2018 году лишь на 1%. Аккурат половина того, что задумывалось.Так что сколько бы ни было запланировано и подписано вХанчжоу действий и мероприятий, делить их, исходя из опыта, надо минимум наполовину. И на ту же половину (минимум!) нужно делить все планы по увеличениюмирового ВВП силами «большой двадцатки». По мнению главы МВФ Кристин Лагард,прогноз по росту мирового ВВП в 2016 году, скорее всего, будет ухудшен,поскольку фонд получает «не очень хорошие сигналы» по макроэкономическойстатистике. В то же время МВФ отмечает, что порядка 60% ожидаемого роста ВВП«двадцатки» к 2018 году будет обеспечено за счёт усилий развивающихся рынков,на которые приходится больше половины ВВП G20.Тающие надеждыНа развивающиеся экономики инвесторы и экономистыпо-прежнему надеются; особенно же, по привычке, надеются на Китай. Но именно впоследний год надежды эти стали таять, и тот же МВФ бесстрастно отмечает, чтопадение темпов роста Китая вызвано переориентацией его экономики с инвестицийна потребление и с внешнего спроса на внутренний. Каковой процесс дорогообходится торговым партнёрам Китая, зависящим от спроса на их экспорт в КНР, иможет вызывать – вызывает! – всплески финансовой волатильности.С другой стороны, у Китая нет никаких обязательств перед«мировой экономикой», и он никогда не обещал поддерживать мировой ВВП за свойсобственный счёт. Учитывать интересы других мировых игроков в контексте сосвоими собственными допустимо, но ставить их в приоритет – вряд ли. Сейчас уКитая в приоритете другое: он не намерен больше работать глобальнымэкономическим локомотивом и хочет перебраться в салон-вагон или, как минимум, вкупе. Даже «плацкарт» китайцев больше не устраивает, они хотят начать жить постандартам развитого мира. Меньше «грязной» дешёвой работы, больше высокихтехнологий, кредитов и потребления – так, если вкратце, можно сформулироватьновую экономическую доктрину.Издержки благосостоянияПравда, переход к высокотехнологичной экономике, автоматизация,роботизация – всё это приводит в Китае к закрытию тысяч устаревших производстви серьёзному увеличению безработицы. Социальная поддержка до сих пор ещё весьмаслабо развита, если не сказать больше, по сравнению с ведущими развитымистранами. И десятки миллионов неквалифицированных безработных автоматическиоказываются на пороге нищеты, что повышает социальное, а затем и политическоенапряжение в обществе.Ставка на рост качественного потребительского импорта,сделанная китайским руководством, придётся по вкусу среднему классу, ноприведёт к оттоку валюты, во-первых; а, во-вторых, к проигранной конкуренциимногих национальных предприятий, их закрытию и опять-таки росту безработицы.Стимуляции внутреннего спроса и потребления, чем озабочен сейчас Пекин, этопоможет вряд ли.