Ветхость в статусе памятника
Проблема сноса и реконструкции ветхих строений в историческом центре Нижнего Новгорода с каждым годом встает все острее. В то же время реализуются масштабные проекты по реконструкции нижегородских памятников архитектуры. О принципах работы светхим жильем и памятниками архитектуры мы побеседовали с заслуженным строителем РФ, генеральным директором ЗАО «Старый Нижний Новгород» Валерием Камальдиновым. — Валерий Павлович, как вы оцениваете нынешнюю ситуацию с охраной памятников архитектуры? Всем ли памятникам оказывают должное внимание? — Законы, определяющие статус сооружений, которые называются памятниками, то есть подлежат сохранению для потомков, конечно, существовали и раньше, но надо отметить, что с приходом в 2005 году на пост губернатора Валерия Павлиновича Шанцева более системной стала работа управления по охране памятников. Управление по охране объектов культурного наследия провело обширный мониторинг всех имеющихся памятников. Он показал, что многие из памятников архитектуры находятся не в руках государства, как раньше, а в руках частных лиц. С одной стороны, собственнику это дает возможность получения льгот, но, с другой стороны, по закону, он еще должен и сохранить имеющийся в собственности памятник. Ну а то, что не подлежит восстановлению, конечно, надо убирать с улиц, перед этим исключив из реестра. — В городе много ветхих строений, имеющих статус памятников. Правомерно ли это? — В свое время, еще в Советском Союзе, этот статус присваивался некоторым зданиям не совсем, на мой взгляд, правильно. Так, некоторым домам он давался, например, только из-за того, что один раз там революционеры пили чай. Да, это здания 19 века, но жизнь сейчас очень динамичная, и те здания, которые потеряли свою конструктивную функцию, восстановлению не подлежат. Дело не только в устойчивости этих строений, но и в том, что иногда там живут люди, у которых до сих пор нет ни канализации, ни водопровода, газопровода. При этом статус памятника сохраняется. Я против такого подхода. Надо либо расселить людей, и при этом восстановить сам памятник, либо, если строение уже на 70 – 80 процентов обветшало, его сносить. Сами понимаете, что это слишком серьезный процент износа. — Какие сооружения не подлежат сносу ни в коем случае, помимо тех, конечно, которые составляют облик центральных улиц? — Конечно, надо сохранить для потомков знаковые здания прошлых веков, олицетворявшие целые эпохи в жизни города. Это, конечно, и улица Рождественская, и Октябрьская, по которой, еще согласно генплану города советских времен, должна была пройти магистраль от Лыковой Дамбы до Ковалихи и дальше — до Сенной площади. Проект включал в себя и подземные трамвайные путис выходом «наружу». Иработа по сохранению этих объектов проводится, но это дело не одного дня, это долгосрочный проект, включающий в себя массу нюансов. Конечно, меня иногда коробит при виде очередного высотного здания, которое появляется в городе. В этом смысле жаль, что архитекторы идут на поводу у инвесторов, ведь для нашего старого города появление таких «монстров» — это не совсем правильно. Но это уже политика города, а у города есть свои хозяева, которые принимают эти решения. Сейчас это глава города и сити-менеджер, а раньше, при старой схеме управления городом, это был мэр. И как раз в тот период началось строительство высотных современных домов, которые, при этом, не строились на месте снесенных старых домов, а буквально втискивались в среду памятников, чем основательно ее подпортили. — Какие конкретно проекты восстановления и реконструкции памятников архитектуры, реализованные в последнее время, вы можете выделить? ‑Что касается конкретных памятников, восстановленных или планирующихся к восстановлению, то по решению правительства Нижегородской области была реконструирована церковь Иоанна Предтечи, колоссальные деньги вложили, чтобы восстановить в первозданном виде усадьбу Рукавишникова, сейчас идет речь и о Зачатьевской башне Кремля, о том, чтобы «замкнуть» стену Кремля по периметру. Об этом мечтали краеведы, историки, архитекторыдесятилетиями! То есть в городе идет планомерный процесс восстановления памятников. Хотя, конечно, в результате того, что было сделано в последние 20 – 30 лет, из-за этих высоток в историческом центре город потерял некоторый шарм, который был у него раньше. — Недавно, кстати, из реестра памятников архитектуры было исключено 76 строений. Их можно было оставить в реестре? Что касается тех 76 зданий, которые были исключены из реестра памятников, то я видел их все и могу сказать, что решение об исключении было правильно. Взять, например, дом на Ошарской, 36. Это деревянный дом, утонувший в земле и поедаемый грибком. Как можно считать его памятником? Конечно, сносить его необязательно, и существуют различные технологии сохранения таких домов. Например, можно этот дом перевести в специальный заповедник деревянного зодчества, этакий моногород. Нельзя говорить только о том, что надо снести одни здания, а другие — оставить. В наше динамичное время, сохраняя памятники прошлого, нельзя забывать о настоящем, о задачах, которые в нем перед нами стоят. И губернатор об этом не забывает. Ведь наши исторические памятники — это примеры, по которым можно учиться современным архитекторам. Это были целые школы, были имена, известные на весь мир, — Микешин, Бойцов. — Если подытожить: какие здания достойны сохранения? — Сохранять надо то, что действительно достойно сохранения. Вот, например, есть дом, где Вера Фигнер пила чай на балконе, а сейчас он находится в отвратительном состоянии. Так какой же это памятник? Нам надо сохранять наше кирпичное зодчество, наши усадьбы в первую очередь, ну а что касается деревянных домов, то их исключение из реестра памятников ведь необязательно приведет к их сносу. Есть такое понятие, как архитектурная среда, и даже если дом, не являющийся памятником, окружен памятниками, то его, конечно, никто сносить не будет.
