Ювенальная юстиция: за и против
На прошлой неделе в Москве руководители 27 общественных организаций подписали обращение к Президенту России с требованием остановить «ювенальный проект». Приложили очередную партию собранных в регионах подписей — их 30 тысяч. Прошел митинг протеста. Его участники критиковали Общественную палату, поторапливающую Госдуму с принятием закона о ювенальной юстиции по западному образцу. Противники предложенных новаций считают, что они губительны для нашего общества с устоявшейся системой нравственных ценностей. Сторонники, напротив, уверены, что новации спасительны. Предлагаем два взгляда на проблему. О ювенальной модели рассуждают председатель Нижегородского областного суда Борис Каневский и первый проректор Нижегородского педуниверситета профессор Лев Шапошников. Борис Каневский: полезный опыт- Борис Сергеевич, имеет ли для судьи значение, взрослый человек на скамье подсудимых или несовершеннолетний? — Конечно. В отношении несовершеннолетних закон вводит особый порядок судопроизводства. Расширен предмет доказывания: кроме времени, места, способа, мотива преступления устанавливаются такие дополнительные обстоятельства, как условия жизни, воспитания подростка, влияние старших по возрасту лиц.- С несовершеннолетними проще или сложнее работать? — И проще, и сложнее. Сложнее, потому что подростки совершают преступления, как правило, в группе. Незрелые как личности, они подвержены, скажем так, стадному инстинкту, отсюда их психология — держаться друг за друга. Внутри их групп действуют жесткие, даже жестокие законы. Поэтому, опасаясь подельников, несовершеннолетние подсудимые зачастую выдают мало информации. Но зато если уж удалось получить от них какие-то сведения, то дело пойдет: подростков, как правило, в силу их неопытности легко поймать на противоречиях, уличить во лжи и в результате получить максимум информации. — Может быть, запомнилось какое-то уголовное дело в отношении подростков, которое вам лично довелось рассматривать? — Да. Я тогда работал в Саратовском областном суде. На скамье подсудимых оказалась группа старшеклассников. Они поехали отдыхать на дачу к одному из подростков и поссорились там с подвыпившим соседом. Приятели начали избивать мужчину, затащив в его домик, устроили настоящий погром. На соседа несколько раз бросили шкаф. А потом использовали его голову в качестве футбольного мяча. — Борис Сергеевич, это просто маньяки какие-то. — Да нет. Все эти подростки были из хороших семей, прилично учились, закон до сих пор не нарушали. На суде вели себя спокойно, корректно.- Как же они могли ТАКОЕ совершить?! — Подростковая бравада друг перед другом. — Они хотя бы раскаивались? — Раскаяние у несовершеннолетних подсудимых возникает редко. К тому же они знают, что какое бы преступление ни совершили, по закону больше 10 лет лишения свободы им не дадут. — «Удобная» позиция. И сторонники введения ювенальной юстиции, ставящие превыше всего права ребенка, предлагают обходиться с несовершеннолетними нарушителями закона еще мягче: мол, в колонии они только ожесточатся… — Если говорить в самых общих чертах, ювенальная юстиция — это работа с несовершеннолетним с момента совершения запрещенного законом деяния до выхода из колонии, если уж так получилось, что он отбывал наказание. Я даже затрудняюсь сказать, что важнее: провести работу сразу после совершения противоправного деяния, например какие-то примирительные процедуры, или правильно встретить его из мест лишения свободы, вырвать из прежнего круга общения.- Но ведь за ручку не будешь водить. Как вы себе это представляете? — Надо чем-то заинтересовать таких подростков — учебой, работой. Предусмотреть квоту в каких-то организациях, на предприятиях, чтобы их трудоустраивали, гарантировав предпринимателям при этом льготы. Одним словом, нужно создать целую систему с большим штатом социальных педагогов и других специалистов. Нужна законодательная база, нужно финансирование для участия в судебных процессах психологов, педагогов. — Сторонники принципов ювенальной юстиции говорят, что эта модель — шанс для несовершеннолетних осознать ошибку, чтобы больше не повторить ее. Противники — что это лазейка для ухода от справедливой кары, ведущая к безнаказанности. А как вы считаете? — Речь не идет об отмене наказания вообще, тем более за особо тяжкие преступления. Что же касается предлагаемых в качестве наказания, например, за хулиганство, кражу принудительных мер воспитательного характера, то они очень даже действенны. — Ага, обязать подростка книжки читать, уроки делать… — А для многих это похуже, чем в колонию попасть! Тем более если подросток не будет эти обязательства исполнять, то как раз в колонии и окажется как не оправдавший доверия. — Какое наказание получили подростки, о которых вы рассказывали? — Все — до 10 лет лишения свободы.- Ясно, что вы руководствовались законом. А если по совести: достаточно этого за такое преступление? — Думаю, да. Все-таки это дети — они еще не могут в полной мере сознавать, что совершают. — Ничего себе, дети… Они уже наверняка освободились. Думаете, больше не совершат преступлений? — Я не сторонник теории Ломброзо, не считаю, что есть преступники по природе, и верю в исправление человека, если говорить о несовершеннолетних нарушителях закона. Что же касается принципов ювенальной юстиции, то опыт, например, Ростовской области показывает: с их введением уровень подростковой преступности сокращается.- Критики этих принципов говорят об опасности вмешательства в семейную жизнь. Мол, дети будут жаловаться на родителей, обвиняя в жестокости, если, например, гулять не отпустили. — Они и сейчас могут жаловаться. — Но предлагается эту практику узаконить. — Мне кажется, это надуманные опасения. Судом будут разбираться только те случаи, которые свидетельствуют о нарушении прав ребенка.- А если он, например, заявит, что имеет право пить, курить, не ночевать дома? — Тогда пусть назовет закон, который дает ему это право. — Предполагалось, что ювенальный суд в Нижнем Новгороде откроется в следующем году на территории бывшего училища тыла. Все уже решено? — Здания переданы в оперативное управление судебного департамента, но денег на осуществление этого проекта, к сожалению, пока нет. — Что ж, будем ждать развития событий. Только цифры В прошлом году в Нижегородской области суды городов и районов рассмотрели 20482 уголовных дела, из которых 1349 в отношении несовершеннолетних. Областным судом было рассмотрено шесть дел по обвинению подростков. Чаще всего они попадают на скамью подсудимых за имущественные преступления. По статье «Кража» в прошлом году были осуждены 5336 несовершеннолетних. Еще 1543 — за грабеж. Лев Шапошников: надо идти своим путем — Лев Евгеньевич, вы изучили проект внедрения в России принципов ювенальной юстиции, в стенах вашего вуза тема неоднократно поднималась, проводился «круглый стол». Что вы думаете о предложенных новациях? — Цель заявлена благая, возвышенная — защитить ребенка. Но возникает вопрос: как и от кого? Речь, как мне представляется, в первую очередь о такой тонкой материи, как семейные отношения. Охватить всю их гамму, сложность с помощью неких формальных норм, которые и предложены, невозможно. Формализуя отношения между детьми и родителями, приходим к нескольким негативным моментам. Прежде всего, к передаче контроля над взаимоотношениями взрослых и детей в семье, а также, например, в образовательных учреждениях неким сторонним организациям. Возникает опасность субъективной трактовки, ошибочных выводов. В Финляндии, например, в прошлом году, насколько мне известно,по обвинению в нарушении прав ребенка от родителей было отторгнуто несколько тысяч детей. — В чем обвиняли взрослых? — Например, в том, что, с точки зрения контролирующих структур, они не могут должным образом организовать детский досуг. Или вспомним нашумевшую историю с семьей Рантала. Ребенка забрали у родителей после того, как он пожаловался: мама шлепнула. Родителей тут же обвинили в жестоком обращении с сыном и направили его в приют. Но ребенок — существо эмоциональное. Он может кому-то пожаловаться на взрослых, но очень скоро забыть обиду. Родители могут наказать, но они же и заботятся, защищают. Православная церковь призывает к почитанию родителей. А требовать от ребенка адекватного восприятия наказания невозможно. И что же предлагается? Дать детям возможность жаловаться на взрослых с последующим разбором ситуации и принятием мер, как на Западе. И все это — во имя соблюдения прав ребенка. Считаю, что последствия будут плачевными.- Но есть действительно проблемные семьи, где дети голодают, страдают от побоев. — Эти семьи на контроле подразделений по делам несовершеннолетних, и если действительно возникает опасность для здоровья и жизни ребенка, то его забирают из семьи. Есть соответствующие статьи в административном и уголовном законодательстве. Так что ничего нового здесь придумывать не нужно. — Зачем же тогда нам предложена ювенальная модель и почему так активно продвигается? — Я думаю, что система защиты прав ребенка у нас создана, надо только, чтобы все ее звенья действовали. Но ведь легче вместо реальной работы продемонстрировать кипучую деятельность с принятием каких-то новых законов. Дело хотят заменить бумаготворчеством. К позитивным результатам это не приведет. — Может быть, имеет место чье-то желание насадить в нашем обществе иные, чуждые ценности? — В продвижении ювенальной модели я не склонен усматривать чей-то злой умысел. Думаю, это делают люди либо некомпетентные, либо слишком «влюбленные» в западные ценности.- К сожалению, примеров жестокого обращения с детьми немало. На улицах — армия беспризорников. Они сбегают из дома не от хорошей жизни. Что же делать? — Повторю, использовать собственный опыт. Например, обратиться к трудам Макаренко. Их, между прочим, во всем мире изучают! Восстановить связь семьи и школы, убрать с телеэкранов насилие, жестокость. Есть интересные примеры, когда напряжение между родителями и детьми снималось после посещения взрослыми специальных курсов, которые организует Православная церковь. Именно церковь, считаю, могла бы быть надежным союзником в деле воспитания и защиты прав детей. И, насколько я знаю, такие проекты обсуждаются.Есть, например, идея создания института социальных педагогов при приходах. Кстати, Православная церковь пусть открыто не критикует, но и не поддерживает ювенальный проект. — Только вот почему-то даже предложение ввести в школах, пусть хоть факультативно, основы православной культуры встретило мощное сопротивление… — Василий Розанов говорил, что Россия гибнет оттого, что не уважает себя. — Ювенальная модель предполагает и особый порядок рассмотрения уголовных дел в отношении несовершеннолетних, более мягкие, щадящие подходы. Ваше мнение об этом? — Мне кажется, наша судебная система и так достаточно мягко относится к несовершеннолетним. В колонии подростков направляют только в крайних случаях. А всепрощение, считаю, может обернуться вседозволенностью.
