Защитить детей… от взрослых
В России, как мы сообщали, решением совета при президенте началась кампания против жестокого обращения с детьми. Поставлена задача привлечь внимание общества к проблеме, чтобы всем вместе попытаться вести борьбу с этим явлением. Нижегородская область, как и другие регионы страны, включилась в кампанию. От чего же будем защищать юных жителей региона? На наши вопросы отвечает Уполномоченный по правам ребенка в Нижегородской области Светлана Барабанова. — Светлана Васильевна, кампания развернута против жестокости. Что понимается под этим словом? — Законодательно это понятие не раскрыто. Отсюда сложности и при определении этого явления, и при борьбе с ним. В Уголовном кодексе есть статья «Жестокое обращение с животными», но не говорится о жестоком обращении с детьми. Считаю, это неправильно. Вообще жестокость, насилие многолики. Например, если отец много лет скрывается, не платит алименты — что это, как не экономическое насилие? Если учитель унижает ребенка, называя перед всем классом тупицей, никчемным человеком, — это насилие психологическое. И обращения по таким фактам у нас есть. Но обычно жестокость, насилие понимают как физическое воздействие — «воспитание» ремнем, кулаком. — Вообще кто и с какими проблемами к вам обращается как к уполномоченному по правам ребенка? — Сами дети обращаются редко.Наверное, не решаются или просто не знают, как это сделать. Вот один из немногих случаев. О своей проблеме рассказал воспитанник детского дома Андрей. Подросток хочет, чтобы его бывшая воспитательница стала для него опекуном. Она тоже просит об этом, но им отказывают, ссылаясь на недостаточную площадь ее квартиры. В этой ситуации можно поискать варианты решения, и мы будем добиваться этого. Пока же логика тех, кто должен заниматься этим вопросом, видимо, такова: парню через год 18, детский дом он покинет, зачем же сейчас ломать голову, что-то решать? А он из детдома уже не раз сбегал. Мальчишка прекрасно танцует, мечтает о сцене. Поможем ему поступить в культпросветучилище.- А есть истории, связанные именно с жестоким обращением с детьми? Так сказать, для иллюстрации… — Несколько дней назад у меня побывали жительницы Дзержинска — мама и бабушка девятилетнего мальчика. Третьеклассники на перемене, как это нередко бывает, затеяли возню, и он нечаянно толкнул другого мальчика так сильно, что тот упал и ударился головой. Тот ученик пожаловался отцу — высокопоставленному сотруднику милиции. Отец, как рассказали мне эти женщины, пришел в школу во время урока, заглянул в класс и вызвал обидчика своего сына. И учительница не стала возражать, чтобы ребенок вышел к постороннему человеку! В коридоре майор милиции, по словам ребенка, указывая на него, сказал своему сыну: бей. Тот слегка толкнул и услышал от отца: «Разве так бьют?» Сын оказался послушным. Одноклассник получил несколько ударов ногами. У меня вопрос: чему отец научит сына, с какими установками тот пойдет по жизни? После этой экзекуции выяснилось, что «наказанный» ученик к тому же взят на учет в инспекции по делам несовершеннолетних, а в его дневнике мама и бабушка неожиданно обнаружили множество сделанных учительницей записей, которых раньше не было: получалось, что их сын и внук чуть не каждый день буквально терроризировал того случайно пострадавшего при драке мальчика. В общем, был готов портрет настоящего школьного хулигана. Сейчас женщины пытаются добиться, чтобы ребенка сняли с позорного для их семьи учета в подразделении по делам несовершеннолетних и — хоть каких-то извинений. Будем разбираться. Но чаще всего если взрослые и обращаются с проблемными историями, то разговор получается таким: вы примите меры, только так, чтобы никто не догадался, что было обращение, а уж тем более, что именно мы звонили, поэтому фамилию не скажем. Как тут поможешь? Разве что советом. Соседи, знакомые, воспитатели или учителя, а иногда и представители надзорных органов, как правило, не хотят вмешиваться в чьи-то семейные проблемы, даже если очевидно, что ребенок страдает: опасаются нежелательных для себя последствий или просто из равнодушия. Поэтому и надо внушать нетерпимость к жестокости, насилию. — Как это сделать? Разруха, как известно, в головах, а мозги людям не поменяешь. — Взрослым — к сожалению, да. А вот детям можно привить здоровые ориентиры. Пока не поздно. Пятиклассникам одной из нижегородских школ предложили ответить на вопрос: на кого хотите быть похожими, кто ваш герой? Большинство написали: Бэтмэн… Стираются традиционные для нашего общества представления о широте души, мудрости, гуманности, человеколюбии, подлинном героизме. Вместо этого появляются такие опасные фильмы, как «Бригада». Признаюсь, мой сын, как многие подростки, увлекся им, хотел быть похожим на Сашу Белого. Тогда мы с мужем ему объяснили, что этот «положительный» герой на самом деле преступник. Сын понял, «болезнь» прошла.Родителям надо разговаривать с детьми, объяснять им, что к чему в нашей жизни! Но ведь взрослым сейчас так некогда… Когда-то в школах был предмет «Этика и психология семейной жизни». Было бы неплохо вернуть его. Недавно я проводила занятие по этой теме для нижегородских школьников. У них было столько вопросов, и так они были благодарны за этот разговор! Подростков сейчас, к сожалению, никто не готовит к тому, что им предстоит быть родителями, что это труд и ответственность. Конечно, найти нужные слова гораздо сложнее, чем, как говорится, просто взять ремень, да и всыпать чаду для разума. Многие так и делают. А их дети, когда вырастают, так же поступают со своими детьми. — Многие, говоря о правах и интересах ребенка, уповают сегодня на внедрение принципов ювенальной юстиции. Но тема вызывает большие споры. — Да, есть противники и сторонники. Я из числа последних. Ювенальные суды нужны, тем более что это для России не новшество. Они существовали до революции. Действовали принципы ювенальной юстиции и в советских судах в 1960 – 80‑е годы. Уголовные дела в отношении несовершеннолетних, я считаю, должны рассматривать только специально подготовленные судьи, знающие психологию подростка. В процессе должны участвовать психологи, социальные педагоги. Если подросток оступился, надо ему помочь осознать содеянное, чтобы не повторил ошибку. Но никто не говорит об освобождении от наказания, если совершено действительно тяжкое преступление. — Но критики ювенальной юстиции, ставящей в центр личность ребенка,выступают главным образом против того, что начнется активное вмешательство в жизнь семьи. Как, например, в известной истории с семьей Рантала, когда мама шлепнула сына и финские власти отобрали мальчика у «жестоких» родителей, отправив в приют. — В нашем обществе есть свои традиции, представления о семье, важности родственных отношений. Никто не говорит о бездумном копировании западного опыта. — И все же: не возникнет ли превратное понимание жестокости, когда ребенку будет казаться, что с ним жестоко обошлись, не купив дорогую игрушку или не отпустив гулять в наказание за двойку? Один школьный психолог рассказывал, что к нему обратился ученик — пожаловался на отца. Мальчишка стащил у родителя деньги, а тот, узнав, отругал и надавал подзатыльников. Школьник не считал себя виноватым, а вот отца обвинял в жестокости. Ваша оценка ситуации. — Вряд ли можно осуждать отца, наказавшего ребенка фактически за кражу. С другой стороны, лично я против рукоприкладства. Почему ребенок украл деньги? Надо разобраться. Может, оказался в сложной ситуации? Но почему тогда не рассказал об этом родителям? И почему в семье ему не объяснили, что воровать нельзя? Что же касается мнения, будто внедрение элементов ювенальной юстиции породит отряды павликов морозовых, которые будут доносить на своих родителей, то я считаю, что это заблуждение.- Как говорится, жизнь покажет. Кампания против жестокого обращения с детьми объявлена уже сейчас. Что могут сделать государство, местные власти, каждый из нас? — Прежде всего начать с себя. Жестокость порождает обиду, агрессию. Это тупик. А для ребенка — еще и психологическая травма, последствия которой непредсказуемы. Власти могут и должны совершенствовать работу служб, защищающих интересы семьи, детей, разрабатывать единые подходы к решению проблем. Нужны центры реабилитации для детей, пострадавших от насилия, телефоны доверия. Надеюсь, в Нижегородской области все это появится.
