Весеннее обострение
Короткий рабочий визит Владимира Путина в Германию в конце прошлой – начале нынешней недели на открытие Ганноверской ярмарки оказался омрачен неожиданными сложностями в российско-германских отношениях. Что, впрочем, не только к России и Германии применимо. Но, по воле случая, именно между Москвой и Берлином эти сложности в международных отношениях проявились особенно наглядно и рельефно. И встреча в Ганновере стала лишь поводом для их выяснения – как на внешне‑, так и на внутриполитическом уровне.Преобладающие интересы По идее, в Ганновере было много всего любопытного – не только для экспертного сообщества и журналистской братии, но и для простого обывателя, мало интересующегося экономикой и политикой. Поверх собственно деловой части программы визита Путина, обывателя должны были порадовать и развлечь своими обнаженными телесами активистки FEMEN, в очередной раз устроившие демонстрацию протеста; заинтриговать появившиеся было в голландской прессе (и тут же опровергнутые российской стороной) сообщения, о якобы планировавшейся встрече Путина с дочерью и ее бойфрендом; насторожить размышления российского президента о нынешнем корейском кризисе – Путин признался, что не может полностью исключать его перерастания в полноценный ядерный конфликт.Всё это, однако, было отодвинуто на задний план нескончаемыми разговорами и комментариями о том, как тяжело сейчас приходится в России различным некоммерческим фондам и организациям, спонсируемым из зарубежных источников. Традиционное уже интервью Путина журналистам принимающей стороны в этот раз, по большей части, также состояло из жалоб интервьюера на преследования НКО и объяснений президента, что никто никого не преследует, а идет лишь проверка общественных организаций и фондов на предмет зарубежного финансирования и соответствия российскому законодательству. Снова и снова убеждал президент, что закрывать НКО, пусть и с зарубежным финансированием, никто не собирается, а речь идет лишь о том, чтобы оные организации, в соответствии с законодательством, официально поставили перед своими названиями два слова – «иностранный агент».На пресс-конференции в Ганновере по итогам визита преобладающей темой опять-таки было положение НКО в России и ужесточившаяся политика властей в отношении этих организаций. Журналисты спрашивали, Путин и Меркель отвечали, и было понятно, что не только на пресс-конференции интересы НКО стали преобладающей темой, но и на двусторонних переговорах она поднималась, к обоюдному неудовольствию сторон.Дело принципа Любопытно, однако, что подавляющее большинство обывателей – хоть немецких, хоть российских – не имеет ни малейшего представления, о чем, собственно, речь и с чего вдруг тема НКО приобрела такое непропорциональное значение в российско-немецких отношениях. Немногие и лишь весьма подкованные политически граждане осведомлены о деятельности таких организаций, как «Мемориал», Amnesty International, Transparency International и Human Rights Watch, «За права человека», «Общественный вердикт», «Гражданское содействие» или Московская Хельсинкская группа. Еще меньше граждан интересует, несмотря на все усилия СМИ, по какой причине все происходит. Причина, меж тем, имеет значение, и скандал разгорелся отнюдь не на пустом месте, как это бывает иногда. Немцев особенно разозлили проверки в московском филиале Фонда Фридриха Эберта и петербургском отделении Фонда Конрада Аденауэра, организаций, напрямую связанных с крупнейшими политическими партиями Германии – СДПГ и ХДС – и официально финансируемых из бюджета ФРГ. Кстати, эти фонды, в отличие от многих прочих, свою связь с заграницей не скрывали и наверняка попали под горячую руку силовиков всего лишь в связи с тотальностью всеподметающих проверок.Российских власти понять тоже можно. Уже четыре месяца действует закон об иностранных агентах, но в оном качестве практически еще ни одна общественная организация или фонд не зарегистрировались, несмотря на очевидное финансирование из-за рубежа и столь же очевидную политическую деятельность. Общественники пошли на принцип: регистрироваться в качестве «иностранных агентов» не будем, потому что не имеем никакого отношения либо к зарубежному финансированию, либо к политической деятельности. Несмотря на то, что и первое, и второе доказывается с легкостью на раз-два.Новые реалии Со стороны кажется, что дело не стоит выеденного яйца. Ведь реально никто не требует закрытия НКО и прекращения их деятельности – даже политической, даже финансируемой из-за рубежа. Всего-то и надо, что признать это официально и зафиксировать в уставных документах. И любая организация, удовлетворив соответствующие требования Минюста и Генпрокуратуры, может продолжить свою работу на вполне законных и легальных основаниях. Было бы из-за чего городить международный скандал!Однако, признав себя «иностранным агентом», любая некоммерческая и неправительственная организация в России рискует нарваться на несколько охлажденное отношение местного населения. Что не имело бы большого значения, если бы эти организации занимались исключительно благотворительными, культурными или социальными проектами, но весьма неприятно было бы, занимайся они политической деятельностью, для которой лояльность общества куда как более важна, чем для всего остального. Упорно отказываясь регистрироваться в качестве «иностранных агентов», соответствующие организации косвенно признают политическую подоплеку своей деятельности и важность для этой деятельности зарубежного финансирования.Собственно, весь этот шум, поднятый в России, Европе и США по довольно частному и неинтересному большинству населения вопросу, нагляднее прочего свидетельствует о неготовности большинства игроков играть по новым правилам в сфере, где, теперь очевидно, крутятся большие деньги и затронуты серьезные интересы. Россия установила новые реалии, и не все оказались готовы к ним.Прямая речьПрезидент Владимир Путин уверил нас, что речь не идет о том, чтобы ограничить деятельность этих фондов, но мы все равно выразили нашу озабоченность, потому что могут возникнуть опасения относительно того, что неправительственные организации могут развиваться, как им хотелось бы.Канцлер ФРГ Ангела Меркель.Я сказал, что в России деятельность немецких организаций никак не ограничивается. И более того, приветствуется. И более того, я надеюсь, что те организации, которые зарегистрированы в России, будут расширять свою деятельность.Президент РФ Владимир Путин.В большей своей части эти организации являются организациями международной левой бюрократии с левыми, социалистическими установками, которая заинтересована в максимизации количества зависящего от нее населения и в максимальном объеме регулирования.Журналист Юлия Латынина.По страницам СМИ«Владимир Путин и канцлер Германии Ангела Меркель открыли Ганноверскую ярмарку – крупнейшую промышленную выставку в мире. У обоих были претензии друг к другу, но удалось обойтись без обострений».«Взгляд».«Одной из основных тем на переговорах Владимира Путина и Ангелы Меркель в Германии, помимо ситуации в Сирии, Корее и на Кипре, стало положение НКО в России. Немцы посчитали, что их деятельность в нашей стране «зажимается». Президент их сомнения развеял».«Известия».Экспертное мнениеРоссийская общественно-политическая жизнь как будто зависла, словно заевшая пластинка. На поверхности мы видим противостояние двух медийных политических группировок: властной и радикально-протестной, условно «белоленточной». Власть проявляет себя через репрессии против активистов вчерашних протестных площадей, нагнетание истерии против «иностранных шпионов», НКО и т. п. «Белоленточный» лагерь активно выставляет себя жертвой, в апелляциях к обществу делает упор на жестокости переносимых репрессий, в отсутствие широкой общественной поддержки пытается искать внешние инструменты политического возмездия (закон Магнитского и т. п.).Глава Института энергетической политики Владимир Милов.
