Что известно о судьбе русского контрразведчика Василия Ерандакова
Газета "Новое дело" №30 от 01.08.24
Подписка на газету
Полковник Ерандаков был профессионалом своего дела
Ровно 110 лет назад, 1 августа 1914 года, Россия вступила в Первую мировую войну… Когда я работал над книгой «Империя под охраной», рассказывающей о работе Нижегородского охранного отделения царской полиции, пришлось ознакомиться с многими документами той эпохи. В том числе и о работе русской контрразведки, нацеленной на борьбу с немецким шпионажем как накануне войны, так и в ходе её…
И надо признать, что наши контрразведчики тогда оказались куда более подготовленными, чем во время позорно проигранной русско-японской войны, когда о враге мы не знали практически ничего. На сей раз Россия имела более чёткое представление о будущем противнике…
«Секретные чернила, неизвестные России…»
Активность германских разведывательных органов на территории Российской империи стала проявляться ещё задолго до Первой мировой войны. Немцы и их союзники австрийцы активно пытались вербовать русских офицеров, имевших доступ к государственной тайне. Печальный пример – предательство поручика Николая Леонтьева из штаба Варшавского военного округа, который, остро нуждаясь в деньгах, за 1200 рублей продал шпиону Австро-Венгерской империи очень ценные сведения…
А ещё враг широко использовал метод заброски так называемых агентов-маршрутников. Это кадровые офицеры-разведчики, которые хорошо знали русский язык и передвигались по России под видом туристов, путешественников и даже религиозных паломников. В их задачу входил сбор текущей разведывательной информации в российской глубинке, составление топографических карт, а также выявление новых оборонных предприятий и других важных с военной точки зрения объектов.
Любопытны способы передачи информации таких шпионов. Вот какие данные по этому поводу получила русская контрразведка: «Сведения агенты пересылают обычной почтой, написав их на безвредных письмах секретными чернилами, неизвестными в России». Кроме того, Германия широко использовала деятельность немецких фирм, которых было немало в Российской империи.
Например, фирма «Торговое-Промышленное Товарищество Т.И. Гаген», основанная ещё в 1908 году и также имевшая филиалы по всей России (в Нижнем Новгороде отделение фирмы находилось на Ярмарке). Во главе фирмы, формально занимавшейся управлением акций коммерческих предприятий, стоял фиктивный руководитель – московский коммерсант Иван Фёдорович Чернов, но реально всеми делами заправляли германские подданные. В канун войны агенты фирмы под видом коммерческих командировок разъезжали по России и наносили на карты железнодорожные пути сообщения, мосты и другие виды переправ…
Уже после начала войны, в 1915 году, контрразведка штаба русского Северного фронта перехватила письмо, направленное из Нижнего Новгорода в датскую столицу Копенгаген от имени заведующего Ярмарочным бюро торговых сведений некоего Сергея Сперанского. В этом письме Сперанский сообщал о том, что уже выслал адресату отчёты о торговле на Ярмарке за 1914 год и планирует выслать отчёты за текущий год, уточнив, что в этих изданиях имеется «немало различного рода данных, иллюстрирующих влияние настоящей войны на те или иные отдельные отрасли русской торговли».
Всё было бы ничего, однако датским адресатом являлась организация под названием «Изучение общества в военное время», которая, по данным русской контрразведки, была прикрытием германского промышленного шпионажа. Общество вполне легально и через такие нейтральные страны, как Дания, собирало любые экономические сведения о странах противника (под видом «невинных» опросов предпринимателей и через приобретение всевозможных хозяйственных бюллетеней). Как оказалось, нижегородца Сперанского немцы использовали втёмную, и после беседы в Нижегородском губернском жандармском управлении (НГЖУ) он прервал всякую связь со шпионской фирмой…
…В этом материале я хочу подробнее остановиться на судьбе человека, который ловил немецких шпионов. А точнее – на судьбе выдающегося русского контрразведчика Василия Ерандакова, часть карьеры которого прошла в нашем городе. Из личного дела офицера жандармского корпуса:
Ерандаков Василий Андреевич, родился 24 февраля 1875 года. Потомственный казак, сын есаула войска Донского, Новочеркасской станицы. Закончил Новочеркасское казачье юнкерское училище, поступил на службу в 16‑й Донской казачий полк. В 1902 году переведён в Отдельный корпус жандармов. 10 февраля 1908 года в звании ротмистра прикомандирован к Нижегородскому ГЖУ с назначением на должность начальника Нижегородского охранного отделения. Женат на дочери коллежского секретаря Евгении Захаровне Лейзневер, имеет детей: сына Георгия, дочерей Магдалину и Тамару.
«Зарекомендовал себя с самой лучшей стороны»
О жандармской службе Ерандакова в Нижнем на ниве борьбы с революцией я подробно рассказал в своей книге – в частности, на его счету разгром местного революционного подполья из числа главным образом эсеров и анархистов, а также предотвращённое убийство губернатора Шрамченко, которого к смерти приговорили эсеровские террористы. В справке о нижегородской службе ротмистра отмечалось: «В бытность ротмистра Ерандакова начальником Нижегородского охранного отделения произведён отделением ряд весьма удачных ликвидаций (арестов. – В.А.), причём отмечено, что названный офицер за это время зарекомендовал себя в розыскном деле с самой лучшей стороны».
Профессионализм Ерандакова был замечен на самом верху, и в июле 1910 года военный министр Российской империи, генерал от кавалерии Владимир Александрович Сухомлинов обратился к министру внутренних дел Петру Аркадьевичу Столыпину с просьбой откомандировать состоящего при Нижегородском ГЖУ ротмистра Ерандакова в распоряжение начальника Главного штаба Русской императорской армии «для наблюдения за деятельностью иностранных военных атташе и для организации борьбы с иностранным военным шпионством».
Просьба была удовлетворена, и вскоре Ерандаков возглавил Петроградское городское контрразведывательное отделение (а точнее, контрразведывательное отделение Главного управления Генерального штаба) – головной орган военной контрразведки Российской империи. Судя по всему, на новом поприще Ерандаков также проявил себя с лучшей стороны – уже в самом начале 1914 года он получил звание полковника.
В задачи его подразделения входило прежде всего наблюдение – за любыми личностями, которые подозревались в шпионаже, за иностранными посольствами, а также за военными, имевшими контакты с иностранными подданными, плюс перлюстрация дипломатической почты.
Причём в своей работе ротмистр пользовался не только услугами обычных агентов наружного наблюдения (филёров). По словам историка спецслужб Бориса Старкова: «По ходатайству Ерандакова в штат столичного КРО были добавлены интеллигентные работники, владеющие иностранными языками. Материально-техническая база располагала телефонными аппаратами и «фотографическим павильоном», десятью велосипедами и одним казённым авто».
К началу мировой войны на службе в КРО под началом Ерандакова служили 24 человека – чиновники, канцелярские служащие, филёры. А с началом войны, как отмечает московский историк Василий Каширин, штат был расширен до 46 человек, «в этом числе девять женщин, выполнявших обязанности фотографов, переписчиц и переводчиц». Была среди этих сотрудников и нижегородка. Вот какие сведения на этот счёт приводит Каширин:
«Анна Юрьевна Ларетей (лютеранка, из города Юрьева Лифляндской губернии, вдова, 40 лет)… Ларетей работала на Ерандакова ещё в Нижнем Новгороде, где прожила большую часть жизни; на службе контрразведки она состояла с 1911 года. Она в совершенстве говорила на русском и немецком языках, знала также французский, владела машинописью и фотографией, неоднократно исполняла секретные поручения как внутри империи, так и за границей, бывала до войны в Бельгии и Швейцарии, после начала войны выполняла поручение в Стокгольме. Помимо прочего, Ларетей была хозяйкой одной из конспиративных квартир в Петрограде»…
В 1912 году сотрудники контрразведки под руководством Ерандакова изобличили немецкую шпионку Анну фон Аурих, как бы журналистку, свободно вращавшуюся в высших правительственных кругах и в стенах Государственной Думы, – докладывали, что она «весьма осведомлённая в русских военных делах, получила не так давно награду от императора Вильгельма, приуроченную к периодическим сообщениям сведений о России».
А уже в самом начале войны русским контрразведчикам удалось задержать на Финляндском вокзале Петербурга двух важных немецких агентов, прибывших нелегально в столицу за сведениями военного характера – фон Бюлова и фон Лерхенфельда…
Обвинили в халатности
Но в 1915 году карьера Ерандакова в спецслужбах неожиданно и резко оборвалась. Формально – по причине провала контрразведывательной работы в Румынии. Дело в том, что в июне 1915 года полковник Ерандаков направил в Бухарест своих сотрудников для организации заграничного «розыскного пункта» контрразведки в Бухаресте. Однако проделанную работу начальство не оценило, сотрудников отозвали из Румынии, а их начальник Ерандаков был освобождён от должности…
Скорее всего, настоящей причиной отставки Ерандакова стали вовсе не румынские провалы, а политические склоки в высших кругах Российской империи эпохи Первой мировой войны. Речь идёт о знаменитом деле военного министра Сухомлинова и полковника Сергея Мясоедова, бывшего какое-то время при министре офицером для особых поручений.
Если говорить кратко, то против министра ещё до войны по разным причинам сложилась мощная когорта политических врагов в лице либеральных кругов Госдумы и видных генералов во главе с Великим князем Николаем Николаевичем, дядей царя Николая Второго. Данное обстоятельство дало о себе знать с началом боевых действий, которые для России развернулись неудачно, и высшим кругам империи срочно понадобилось найти «виновников» этих неудач.
Эти круги с прицелом на министра, собственно, и затеяли дело полковника Мясоедова, коего обвинили в работе на немцев и в марте 1915 года приговорили к смертной казни. А следом началось расследование по самому Сухомлинову, который-де и «шпионов» у себя пригрел, и страну как следует к войне «не подготовил» (дело закончилось отставкой министра).
Сегодня большинство историков считают все эти обвинения надуманными, а министра с казнённым офицером – невинными жертвами грязных политических интриг и наветов. Однако тогда под раздачу попали не только Сухомлинов с Мясоедовым, но и те, кто их окружал, включая и полковника контрразведки Василия Ерандакова.
По всей видимости, главной претензией к Ерандакову стал упрёк в том, что он ещё до войны не сумел вовремя «разоблачить шпиона», находившегося рядом с военным министром. И хотя полковник в ходе расследования пытался оправдаться, никто его слушать не стал. Поэтому судьба Ерандакова была решена – 1 сентября 1915 года вышел приказ о его увольнении из контрразведки.
…После этих событий Ерандаков как казак продолжил службу в 10‑м Донском казачьем полку в качестве обычного строевого офицера. В 1917 году после Февральской революции его арестовали как бывшего жандарма, но затем освободили. Октябрьскую революцию не принял, участвовал в гражданской войне, сначала в Донской армии атамана Петра Краснова, а потом в белой армии генерала Антона Деникина.
По всей видимости, к спецслужбам больше отношения не имел – у белых числился старшим комендантом над комендантами лазаретов. Умер (по одним данным, от туберкулёза, по другим – от тифа) в Ростове-на-Дону 28 ноября 1919 года в возрасте 44 лет. О судьбе его семьи ничего не известно…
Ранее на сайте Pravda-nn.ru рассказывалось, почему реальный прототип героя «Адъютанта его превосходительства» не любил фильм о своей судьбе.
