Исполнилось 45 лет с начала войны в Афганистане

Канун нынешних новогодних праздников совпал с 45‑й годовщиной начала войны в Афганистане… Как, наверное, уже заметили читатели, я не оставляю без внимания ту уже давнюю войну. Во-первых, она наложила большой отпечаток на нашу историю, а во-вторых, по разным причинам Афган до сих пор остаётся наименее известным, а лучше сказать – недоговорённым конфликтом из всего того, что довелось пережить нашей Родине в ХХ веке. Поэтому вновь обращаюсь к теме…

Несколько лет назад я опубликовал большой очерк о трагедии, случившейся на афганской земле 13 мая 1980 года. Тогда в горах северного Афганистана целиком погибла группа солдат 783-го отдельного разведывательного батальона под командованием нашего нижегородского земляка, старшего лейтенанта Николая Романовича Шигина. Я встретился с вдовой погибшего, а также нашёл его сослуживцев, при помощи которых удалось более-менее установить обстоятельства трагедии. С тех пор по возможности собираю любые сведения о том почти уже забытом бое и его участниках.

Особенно потрясает судьба одного из павших – 19-летнего пулемётчика Николая Александровича Романова. Он остался прикрывать отход группы разведчиков. И хотя группе так и не удалось вырваться из засады – погибли все, Романов всё равно выполнил свой воинский долг до конца. Долго отстреливался, а когда закончились патроны, подорвал себя и окруживших его афганских душманов гранатой.

Да, писать о таком подвиге, с одной стороны, вроде не сложно, но попытаться поставить себя на место героя… Вы только представьте себе – это же какое надо иметь личное мужество, чтобы вот так сначала вести практически безнадёжный бой, а потом найти в себе силы достать железную болванку гранаты, зажать ладонью чеку, выдернуть кольцо и… Наверное только один Господь Бог знает, что человек думает в этот момент, какие мысли у него проносятся… Как там у Константина Симонова:

Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Всё, что у нас осталось вдалеке,
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину – такую,
Какой её ты в детстве увидал…

Ознакомившись с биографией Коли Романова, я понял: симоновские строки – это как раз про него…

Родом из детства

В Ленинградской области (Волховский район) мне удалось разыскать родную сестру Николая – Галину Александровну. Общаясь по телефону, я понял – несмотря на прошедшие годы, память о брате для неё до сих пор жива и болезненна. Мне очень хотелось узнать – каким он, Коля Романов, был до армии? Может, именно здесь стоит искать истоки его мужества? Однако Галина Александровна ничего такого вспомнить не могла:

«Да обычным он был – советским деревенским мальчишкой. Хорошо учился в школе, занимался спортом, окончил 10 классов, обучался на водителя в ДОСААФ. Очень любил нашу деревню Вольково, природу – мог бесконечно любоваться речкой, лесом, полями. Были у него планы продолжить учёбу в институте…»

И всё же, когда я проявил настойчивость, сестра припомнила:

«Знаете, хотя он крепким был физически, но никого не обижал и себя никому и никогда не давал в обиду. Был в нём какой-то внутренний стержень, вызывавший уважение у окружающих. Его вообще очень уважали и одноклас­сники, и взрослые».

Да, такие парни обычно немногословны, но при этом по жизни весьма обстоятельны, попусту никогда не болтают и не хвалятся громко своими достижениями, но если надо, то способны совершить самый геройский поступок.

Так что характер Николая, заложенный с детства, уже предполагал – в случае любой беды на него всегда можно положиться. Что потом и случилось в Афгане…

«Мне кажется, что он мог добиться отсрочки от военной службы, – вспоминает Галина Алек­сандровна. – Дело в том, что у меня было три брата, погодки. Двое из них уже служили, а третьего – Колю – вот-вот должны были призвать. И мама очень не хотела, чтобы он шёл в армию. Говорила ему: «Иди дальше учиться». Думаю, и возможность такая была – ведь уже два брата на службе, а третьему можно отсрочку дать. Однако Коля проявил характер – ну как это можно не служить?! В те времена такое и представить было невозможно. И он пошёл в военкомат».

В апреле 1979 года Николай Романов был призван в ряды Советской армии. Можно сказать, поначалу ему очень повезло – попал в группу советских войск в Германии, в танковые войска. Служить там было очень престижно. Однако в декабре 1979 года он прислал неожиданное письмо, в котором сообщал, что их подразделение выводят в Советский Союз и даже, возможно, они будут передвигаться по железной дороге через Ленинградскую область. Просил родных, если это будет именно так, приехать на перрон в Волхов, чтобы хоть на минуту повидаться. Однако судьба распорядилась иначе. Подразделение самолётом прямиком из Германии перебросили на афганскую границу.

Историческая справка. Николай Романов проходил службу в 3‑м отдельном разведывательном батальоне 6‑й гвардейской танковой дивизии, расположенной близ немецкого города Виттенберга. В конце 1979 года дивизию, в рамках разрядки советско-американских отношений, вывели в Белоруссию. А вот разведбат направили в Среднюю Азию, на пополнение 783-го отдельного разведывательного батальона 201‑й мотострелковой дивизии, которая в феврале 1980 года – в рамках общего ввода советских войск – начала заходить в Афганистан…

«Здравствуйте, родные…»

Надо сказать, что когда солдаты и офицеры 201‑й дивизии узнали о предстоящем афганском походе, то, судя по их воспоминаниям, не придали этому особого значения. Никто ведь не думал, что отправляются на настоящую войну. Ожидали, что войска встанут в Афганистане так же, как в той же Германии, и мирно обустроятся по военным городкам. Да и наше высшее политическое руководство не предполагало участия армии в активных боевых действиях. По плану, армия должна была стать сдерживающим фактором для афганской мусульманской оппозиции, которая бросила вызов правившему в Кабуле коммунистическому режиму – мол, сам факт присутствия наших войск заставит оппозицию сложить оружие, а режим только укрепится…

Однако Афганистан быстро преподнёс свои жестокие уроки – советская армия постепенно втянулась в изнуряющую партизанскую войну!

«Коля прислал из Афганистана всего несколько писем, – вспоминает Галина Александровна. – Поначалу ничего особенного, даже восторгался новыми впечатлениями, особенно горами. А потом стало понятно, что Коля попал на войну…»

Из писем Николая Романова, весна 1980 года:

«Здравствуйте, родные: папа, мама, Галя и все остальные. Привет из Афганистана от Николая… Мы переехали на новое место службы. Вот и границу повидал. Ехали на БМП по пустыне полдня. После показались горы. И красивые же они! Ехали в горах двое суток. Днём едешь, на горы смотришь, а ночью ехали не знаю на какой высоте – в облаках. Утром тоже в облаках, красиво же…»

«Здравствуйте, родные. Я жив, здоров и вам того желаю. Служба идёт нормально – вроде лучше, чем в Германии. Неделю назад стояли на охранении наших позиций. Стояли неделю. Ночью не спишь, а днём часов шесть поспишь – и всё. Да, я там чуть одного не шлёпнул пастуха. За овцами бегал, ночью ничего не разберёшь, он маленький ростом, и овцы, метрах в 20 от меня. Я кричу, а он не отвечает, по-русски не понимает. На другую ночь кота поймал, собаки бегали. Бегают они, а кажется, кто-то крадётся… Завтра наша рота выезжает опять… Как-то привык уже ночью не спать…»

«Здравствуйте, родные папа, мама, Галя!

Долго не писал, потому что уезжали на задание на 15 суток, а через день я летал с начальником штаба дивизии, так как я пулемётчик – пулемёт здесь надёжная штука. И я, наверное, с ним останусь до дембеля. Во время боевого задания нам надо было найти пять десантников. Из пяти человек, которые были захвачены басмачами во время боя, нашли два трупа, плывших по реке: их мучили. У меня над головой пролетели две пули, было немного страшновато, но я уничтожил трёх басмачей. Ещё ездили день назад насчёт девичьей команды и одного шофёра, которых захватили басмачи. Четырёх девушек нашли изуродованных, а остальных – нет, и шофёра тоже…»

Наверное, эта дикая жестокость душманов, с которой столкнулся молодой солдат, тоже сыграла свою роль в последней гранате – в плен к этим зверюгам попадать точно не хотелось…

…Судя по архивным данным, в мае 1980 года разведывательным отделом 201‑й дивизии была получена информация о том, что в одном из афганских кишлаков в районе города Файзабада скрывается известный душманский главарь по имени Башир. Между тем информацию в той войне следовало реализовывать быстро и оперативно – потому что душманы на месте не сидят, сегодня он здесь, а завтра – где-нибудь уже в Пакистане. Поэтому помощнику начальника разведотдела, старшему лейтенанту Николаю Шигину был отдан приказ на захват. Из штаба дивизии он на вертолёте прилетел в расположение первой роты разведывательного батальона.

«Шигин прибыл к нам в расположение с уже готовым приказом о взятии «языка», – вспоминает бывший командир этой роты Александр Воловиков. – Он взял отделение моей роты: младшего сержанта Владимира Галкина, ефрейтора Михаила Буянова, рядового Сергея Рубанца, рядового Николая Романова, рядового Сергея Соловьёва и ещё рядового Аюбека Музафарова, таджика-переводчика. Ребята выехали на «броне». Их высадили в намеченном пункте, после чего они в пешем порядке выдвинулись по горному ущелью. Сначала они прошли первый кишлак, где их встретили чуть ли не хлебом-солью. Им там сказали, что бандитский главарь, которого они ищут, находится во втором кишлаке. Это была коварная ловушка. Потому что когда они вышли ко второму кишлаку, их начали обстреливать. Они стали отступать обратно, а с тыла на них напали жители первого кишлака, которые только что клялись в дружбе. Таким образом ребят зажали с двух сторон. Часа три-четыре они отбивались. Им предлагали сдаться, но они продолжали стрелять, пока не закончились патроны. Их потом добивали раненых… Пулемётчик Романов, прикрывавший отход группы, подорвал себя гранатой… Шигину и снайперу Соловьёву бандиты отрубили головы… После этого душманы устроили обвал и завалили тела камнями… Мы потом по этому свежему обвалу их и нашли…»

«Вид у погибших был настолько ужасен, даже не хочу сейчас говорить, что именно мы там увидели. Не думал, что ТАК можно изуродовать людей», – вспоминает бывший разведчик Владимир Кузнецов, участвовавший в поиске погибших…

…Не буду подробно рассказывать о том, что довелось пережить родным Николая Романова при получении цинкового гроба с телом сына. Как его отец порывался вскрыть гроб, но сопровождающий военный предостерёг: «Ну вскроешь, и дальше что? Этого лучше не видеть». Как мама долго не верила в гибель Коли и на что-то ещё надеялась… Скажу лишь, что за тот бой командир группы Николай Шигин и пулемётик Николай Романов были посмертно награждены орденами Красного Знамени, высшей воинской наградой того времени (остальных наградили орденами Красной Звезды).

«Порой мне кажется, что он предчувствовал Афганистан, ещё когда учился в школе, – тихо говорит Галина Александровна. – Любил рисовать горы и солнце над ними. Когда на его могилу ставили памятник, нам предлагали разные варианты изображений на нём. Мы выбрали именно те детские рисунки – горы и солнце…»

…Вечная и самая светлая память Коле Романову, его боевым товарищам и всем погибшим на афганской войне!

Ранее на сайте Pravda-nn.ru рассказывалось, как началась война в Афганистане.