Как учитель из Горьковской области оказался участником легендарного белого похода в Якутию

Поделюсь с читателями некоторыми своими секретами и увлечениями. Наверное, многие уже поняли, что мне интересна история, а особенно история России ХХ века, чьё дыхание мы ощущаем и сегодня. А если исторические события рассматривать через судьбы конкретных людей, да ещё через архивные документы, то становится интереснее вдвойне. Знаете, порой это не просто увлекательно, а очень захватывающе!

Сегодня хочу поведать об одном таком архивном розыске… Изучал тогда документы раннего советского периода и случайно наткнулся на одно уголовное дело за 1937 год. Тогда по обвинению в создании вредительской и террористической организации в районом центре Курмыш Горьковской области был арестован некто Ахлестин Александр Павлович, учитель, 1894 года рождения. Его биография, изложенная в деле, напоминала самый настоящий приключенческий роман. Судите сами…

Родом из народа

Как сказано в деле, Ахлестин был родом из крестьян деревни Мемешево Курмышского уезда. В 1916 году 20-летний учитель Александр Ахлестин был призван в царскую армию и направлен в Полтавскую школу прапорщиков. После учёбы он оказался на фронтах Первой мировой войны – воевал в 5‑й Сибирской стрелковой бригаде, 18‑й полк. К началу революционных событий 1917 года имел уже звание поручика. После Брестского мира Ахлестин не стал возвращаться домой, а вместе с полком уехал в сибирский Томск, место довоенной дислокации подразделения.

По всей видимости, революцию молодой офицер категорически не принял, поэтому в Томске вступил в подпольную офицерскую организацию. А летом 1918 года принял участие в масштабном контрреволюционном восстании, которое свергло советскую власть по всей Сибири. После этого Ахлестин служил в регулярных белых войсках, сначала в армии Сибирского правительства, а потом – в армии Колчака. В 1920 году он получил звание подполковника (столь стремительная военная карьера в те революционные времена была отнюдь не удивительной – молодёжь активно продвигали что красные, что белые)…

С разгромом Колчака, как сказано в его уголовном деле, Ахлестин не смирился. Пересидев какое-то время в занятом красными Томске, он уехал в белый Владивосток. А дальше в деле туманно сказано, что после гражданской войны он был арестован и осуждён – без каких-либо подробностей…

…Когда я прочитал эти показания, то какое-то время не мог избавиться от ощущения, что эта фамилия мне уже где-то попадалась. И точно, как следует порывшись на самых разных информационных ресурсах, посвящённых гражданской войне, я нашёл фамилию Ахлестина – в приговоре трибунала 5‑й Красной армии над участниками Якутского похода белого генерала Пепеляева (февраль 1924 года).

Тогда подполковника Ахлестина и ещё нескольких офицеров обвинили в том, что «они, вступив на путь вооружённой борьбы против власти Советов, участвовали на фронтах гражданской войны с 1918 года, в 1922 году добровольно вступили в Сибирскую добровольческую дружину генерала Пепеляева, зная о целях её, и принимали участие в походах и военных действиях дружины, занимая командные должности и оставаясь в дружине вплоть до момента своего пленения…». Смягчающим обстоятельством для этих белых офицеров стало их, как сказано в документе, пролетарское происхождение…

Дальневосточная, опора прочная…

Чтобы разобраться в том, о чём идёт речь, надо обратиться к историческим событиям столетней давности. Тогда в России полыхала гражданская война, а точнее – близилась к финальным событиям, которые происходили на далёкой окраине бывшей Российской империи, Дальнем Востоке.

Итак, после разгрома белых армий адмирала Колчака, в самом начале 1920 года войска Красной армии, продвигавшиеся с боями от Волги через всю Сибирь, вышли на дальневосточные рубежи. Однако в это время там обосновались не только остатки белогвардейцев, но и подразделения японских интервентов, которые не спешили покидать пределы нашей страны. Большевики в это время не могли позволить себе прямого столкновения с японцами, поэтому пошли на политическую хитрость – объявили о создании на этой территории особой Дальневосточной республики (ДВР), своего рода буферной зоны между советской Россией и Японией. Правительство ДВР, чья резиденция находилась в Чите, было коалиционным – и хотя в него входили представители самых разных партий и движений, кроме откровенных белогвардейцев, решающую роль здесь играли большевики.

В мае 1921 года японцы, которые под разными предлогами всякий раз оттягивали свой уход из нашей страны, руками бывших колчаковцев совершили во Владивостоке политический переворот, передав всю власть в дальневосточном Приморье марионеточному временному Приамурскому правительству, жёстко стоявшему на антисоветских позициях. Правительство ДВР не согласилось с такой расстановкой сил, и в крае снова разгорелась гражданская война, которая с переменным успехом шла вплоть до осени 1922 года, пока японцев и белогвардейцев не вынудили окончательно убраться из России…

Но перед своим крахом Приамурское правительство затеяло ещё одну кровавую авантюру, которая стоила жизни тысячам людей. В конце 1921 года в соседней с ДВР Якутии разразилось серьёзное антибольшевистское восстание местного населения. В марте 1922 года повстанцы даже осадили столицу края – город Якутск. Тогда же восставшие связались с Приамурским правительством с просьбой о помощи. Но у белого правительства не было лишних штыков – и тогда оно, в свою очередь, обратилось к бывшему колчаковскому генералу Анатолию Пепеляеву…

Это был один из самых известных и способных белых генералов. К тому времени он жил в эмиграции, в городе Харбине (область китайской Маньчжурии). Жизнь у него была тяжёлая, полуголодная, приходилось браться буквально за любую работу. Поэтому он очень охотно откликнулся на просьбу Приамурского правительства оказать помощь якутским повстанцам. Из своих бывших сослуживцев по колчаковской армии – числом около 750 человек – он создал Сибирскую добровольческую дружину.

Кроме того, ещё в октябре 1922 года Владивосток был занят частями Красной армии, и пепеляевцы, таким образом, оказались полностью блокированными. 24 апреля 1923 года в Якутию прибыл свежий красный отряд под командованием Степана Вострецова – он-то и нанёс окончательное поражение белым в столкновениях сначала у Охотска, а потом и у Аяна. 18 июня генерал Пепеляев, во избежание дальнейшего кровопролития, приказал своим подчинённым сложить оружие. Сам генерал, а также 103 его офицера и 230 солдат были арестованы и отправлены во Владивосток. Суд над ними проходил в Чите – именно об этом суде 1924 года я упомянул выше. И, как оказалось, одним из судимых белогвардейцев был подполковник Белой армии Александр Ахлестин…

Вины своей так и не признал

Сразу после выявления этого факта я связался с российским писателем Леонидом Юзефовичем, автором известной книги о Якутском походе генерала Пепеляева «Зимняя дорога». Написал ему короткое письмо о нижегородском белом офицере, и вот какой ответ получил:

«Да, я прекрасно помню Ахлестина по материалам следственного дела 1924 года. В нём указывались две отобранные у него при аресте в Аяне книжки, которые он взял с собой в Якутию из Владивостока, – учебник английского и брошюра о способах перегонки древесины в скипидар и спирт. По каким-то упоминаниям интуитивно мне показалось, что симпатичный был молодой человек, иначе я бы его не запомнил. Всё-таки там несколько сотен фамилий».

Юзефович дал мне адрес историка Леонида Капустина, который ведёт тщательную документацию якутской эпопеи. Капустин в своём письме на моё имя не только подтвердил личность Ахлестина, но и предположил, что, вероятнее всего, подполковник познакомился с генералом Пепеляевым в Томске ещё в 1918 году, в белом подполье. А потом они вместе служили в Первой колчаковской армии (видимо, в 1‑й или 2‑й Сибирских дивизиях или в штабе этой армии). Потому что подавляющее большинство офицеров дружины, ходившей на Якутск, были именно оттуда…

…Вот так мне и удалось установить личность нашего земляка, одного из участников легендарного белого похода в Якутию, последнего кровавого эпизода гражданской вой­ны в России. В 1924 году Ахлестин за участие в этом походе получил пять лет лишения свободы, отбыв полный срок. После чего вернулся домой к матери в Курмыш, то есть спустя почти 15 лет после своего ухода на фронт! Устроился работать в местную среднюю школу учителем, преподавателем немецкого языка. По всей видимости, органы ОГПУ-НКВД всегда держали этого явно несмирившегося белогвардейца в поле своего зрения – вплоть до трагического 1937 года, эпохи массовых политических репрессий…

Поводом для ареста Ахлестина стали подозрительные собрания местной интеллигенции Курмышского района, из числа бывших, главным образом женщин – Зибиной Лидии Николаевны, дочери помещика, Сперанской Натальи, дочери священника, Бельской Антонины Григорьевны, дочери бывшего исправника, Зиринг Эмилии Ивановны, бывшей экономки помещика. По словам внедрённого в эту среду секретного агента НКВД, собиравшиеся ругали советскую власть, критически высказывались о коллективизации, уничижительно высказывались о советской литературе – например, они высоко ставили таких советских писателей, как Максим Горький, Алексей Толстой и Николай Островский, а вот других называли бездарями, примазавшимися к новой власти.

Собрания часто проходили в доме Ахлестина. К тому же, по донесению агента, хозяин дома якобы был настроен резко антисоветски и не мог простить большевикам своей рухнувшей военной карьеры. За что, в конце концов, и поплатился – Ахлестина «пристегнули» к делу бывших участников антисоветского восстания в Курмыше, случившегося в сентябре 1918 года, обвинив в том, что именно он создал из этих бывших участников «террористическую группу».

Своей вины бывший белый подполковник так и не признал, никого не оговорил, хотя другие арестанты по этому делу подписали всё, что требовали от них следователи НКВД, на допросах вёл себя крайне вызывающе… По приговору особой «тройки» он был расстрелян в том же 1937 году в Горьком. Реабилитировали Александра Ахлестина только в 90‑е годы…

Вот такая у этого человека оказалась печальная судьба, в которой отразились трагические страницы нашей истории начала ХХ века…

…Кстати, начальник Ахлестина, генерал Пепеляев, за Якутский поход отсидел в тюрьме десять лет. В 1936 году его выпустили, отвезли в Москву, где чекисты зачем-то водили бывшего генерала по дорогим ресторанам. А потом его неожиданно поселили в Воронеже, в самой дорогой гостинице «Бристоль» – там Пепеляева регулярно навещали высшие чины НКВД из Москвы. Но в 37‑м году всё резко изменилось, Пепеляева вновь арестовали и выслали в Новосибирск, где вскоре расстреляли…

Что стояло за всеми этими странными интригами, о чём беседовал Пепеляев с чекистскими начальниками, до сих пор неизвестно. Впрочем, это уже совсем другая история…