«Отец нас уравнивал в возрасте»: братья Запашные рассказали о своём соперничестве

Братья Запашные полностью соответствуют представлениям зрителей о настоящих укротителях хищных животных: отважные, сильные, уверенные. Но насколько они соответствуют этому образу в реальной жизни? Мы поговорили с Эдгаром и Аскольдом Запашными и узнали, обладают ли дрессировщики тигров жёстким характером и действительно ли укротителем хищников может быть только мужчина.

Животный мир

– В сознании публики дрессировщики тигров – непременно отважные и уверенные в себе, но при этом жёсткие. Насколько это соответствует действительности?

– Если работает с тигром, то сразу человек жёсткий? Это стереотип, – пожимает плечами Эдгар. – Люди часто не задумываются – а что будет, если обидеть слона? Слон сделает дверь там, где её нет. При работе с животными важна психология. Каждый дрессировщик – это прежде всего хороший психолог в работе с животными. Чтобы собаке объяснить ту или иную команду, надо понимать умственные способности этого животного. Не бить её с утра до ночи, а понять, как правильно объяснить. Это же распространяется и на тигра, на льва, на слона, на касатку.

– Но с тиграми работать всё-таки опаснее…

– Надо быть просто дисциплинированным человеком и принимать то, что с тобой может произойти. В моей травме виноват только я. Тигр не будет испытывать каких-то неудобств, он сделал то, что должен был сделать, а я оказался не в том месте не в то время. Накажи за это животное, и ты только усугубишь ситуацию, ему захочется в следующий раз тебя добить. Эту мысль мы не должны в нём породить, – уверен Эдгар.

– Цирковая и домашняя дрессура практически ничем не отличается, – считает Аскольд. – Здесь важна дисциплина. Дисциплина касается не только животных, но и всего коллектива цирка в целом. А животные – члены коллектива.

– Сейчас очень часто зоозащитники выступают против цирка с животными, многие цирки даже отказываются от участия хищников в представлениях. Действительно ли это имеет смысл и помогает животным?

– Цирк без животных – это безумие, – уверен Аскольд. – В человеческом обществе есть естественный процесс общения человека и животного, которое выливается в те или иные формы сосуществования, например, с домашними животными. Но риски, которые связаны с экзотическими животными, заставляют людей отгораживаться от определённых видов. Змея – домашнее животное? Для кого-то – да. В некоторых странах слон является сельскохозяйственным животным, с которым люди сотрудничают.

Зоопарки и цирки – это самая яркая форма сосуществования с животными, которые не приняты как домашние. В зоопарке мы можем прийти в специально оборудованное здание, нас отгородят сеткой, и мы увидим, как живут животные. Здорово это? Здорово. Сложность в том, что есть перегибы, есть дрессировщики-идиоты и так далее.

Я видел в новостях: человек услышал, как такса лает, и с 14-го этажа эту таксу выкинул. Ужасный случай? Ужасный. А давайте тогда всех собак запретим? Если кто-то где-то выкинул собаку, значит, надо вычеркнуть собак из нашего мира? Это безумие. Для меня такое же безумие – убрать животных из цирка. Не улучшить цирк, не создать лучшие условия, а убрать хищников. Например, нижегородский цирк построен в советское время. Можно ли сделать его для животных лучше? Можно. Пробить деньги, сделать просторные вольеры. Это лучший вариант событий. А отказ от животных – это уход от проблемы.

– Ваши животные выглядят ухоженными, о них действительно много заботятся?

– У наших животных есть определённые требования, без которых они существовать не могут, – рассказывает Эдгар. – Мы очень любим наших животных, поэтому они всегда ухоженные, упитанные.

Семейное дело

– В вашей жизни когда-нибудь было место соперничеству друг с другом – профессиональному или просто человеческому?

– Родители, в большей степени папа, как инициатор нашей работы в цирке и профессионал своего дела, воспитывал нас на манеже и искусственно создавал конкуренцию, – вспоминает Аскольд. – Он, с одной стороны, нас уравнивал в возрасте, потому что мы, с разницей в год и два месяца, могли конкурировать чисто по-пацански: «я старше, а я младше». Он нас уравнивал, чтобы мы не кичились природными данными. А в работе, наоборот, создавал конкуренцию, потому что понимал, что это стимулирует прогресс.

Когда один брат в чём-то успешен, второй начинает за ним тянуться. Получается такая лесенка – один преуспел, второй его догоняет, потом – наоборот. Поэтому у нас, безусловно, была конкуренция. И я рад, что нас воспитывали именно так. Я своих дочерей стараюсь воспитывать по такому же принципу.

– А если говорить о ваших детях – хотели бы вы, чтобы они тоже пошли по вашим стопам? У вас дочки, не кажется ли вам, что работа укротителя тигров – более мужская?

– Если рассматривать меня исключительно как дрессировщика хищников, то здесь много вопросов, – признаётся Аскольд. – Работа с хищными животными в моём понимании всё-таки больше мужская, чем женская. Пусть меня простят мои коллеги-дамы. Но, тем не менее, я не против, чтобы мои дочери работали с хищными животными в том числе, главное, чтобы рядом с ними были надёжные мужчины, которые смогут их защитить.

В остальном мы с братом – воспитанники нашего отца и воспитаны в старой цирковой школе, когда ты должен уметь всё. Поэтому мы работаем на протяжении всей своей жизни в разных жанрах, посвятили большую часть жизни лошадям и жонглированию, просто эти жанры не так популярны среди массовой аудитории. Поэтому на нас клеймо, в хорошем смысле, дрессировщиков хищных животных.

Наших детей мы воспитываем по такому же принципу, поэтому они уже сейчас умеют много всего, они занимаются акробатикой и жонглированием, будут работать с хула­хупами и попугаями.

– Можно сказать, что ваши дети продолжат династию Запашных?

– Для меня главное, чтобы мои дети в принципе полюбили цирк, – делится Аскольд. – В остальном я дам им всё что нужно в зависимости от их желаний. Я в этом плане счастливый человек, потому что для них сейчас ужасное наказание – это не прийти в цирк. Дальше посмотрим. Работа с хищными животными – это только после 18 лет, раньше там делать нечего. Есть исключения из правил, но я считаю, что это не очень верно, и по документам до наступления совершеннолетия нельзя работать с хищными животными. В определённых ситуациях, когда проявляется опасность, человек психологически не готов и физически может не справиться. Я сам мучаюсь от стереотипов, хотя я их понимаю, бегать от них бесполезно. Я готов к любому исходу событий.

– Этот год прошёл под знаком Тигра. Можно ли сказать, что этот символ принёс вам удачу? Был ли уходящий год успешным?

– Год в принципе был тяжёлый для всех. Началась специальная военная операция, люди гибнут, и это всё тоже нужно учитывать. Так просто проанализировать прошедший год я не могу. Но я счастливый человек, я занимаюсь любимым делом, рядом со мной семья. Я набрал второй курс ГИТИСа, для меня это тоже особая ниша, потому что даёт возможность влиять на цирк в целом и убирать те проблемы, которые меня не устраивают. Есть проблемы – порешали, дальше двигаемся. Хорошо, что пандемия закончилась, надеюсь, что в ближайшее время мировой кризис разрешится и мы станем думать исключительно о творчестве, а не о том, будет ядерная война или нет.