Театральный Роман: почему знаменитый режиссёр так и не устроил личную жизнь
Газета "Новое дело" №47 от 26.11.2020
Подписка на газетуИмя режиссёра Романа Виктюка знают даже те, кто весьма далёк от мира театра. Яркий, талантливый, скандальный, неоднозначный. Каждый его спектакль вызывал бурную полемику: одни считали их произведением искусства, другие – эпатажем. Впрочем, то же самое можно сказать и про всю его жизнь…
Пионер-антисоветчик
Роман Виктюк родился во Львове в 1936 году, в те времена, когда он был ещё польским городом. Родители Романа Григорьевича принадлежали к числу местной интеллигенции и работали учителями. Позже он говорил, что любовь к театру ещё до его рождения привила его мама: она обожала оперу и, будучи беременной, частенько ходила на спектакли.
Его детство пришлось на войну и непростые послевоенные годы. Виктюк вспоминал, как советская армия освободила Львов и после этого жизненный уклад города изменился. Сам относил себя к противникам советской власти, не любил Сталина и Ленина, а капитализм навсегда остался для него синонимом свободы. Но при этом Виктюк обожал советский кинематограф, знакомство с которым началось для него с фильма «Как закалялась сталь». А его любимой книжкой была «Молодая гвардия».
Ещё в школе Роман понял, что больше всего его манит театр. В драмкружок он ходил даже чаще, чем на уроки, а на творческих пионерских конкурсах неизменно занимал первые места с детским патриотическим репертуаром. С самозабвением маленький Рома читал «Как повяжешь галстук, береги его» и даже играл Зою Космодемьянскую в школьной самодеятельности, поскольку школа была мужская.
Как-то на одном из конкурсов Роман читал монолог Олега Кошевого о матери, и на глазах у него выступили слёзы. Заслуженный артист Украины Мыкола Ярецкий воскликнул после этого: «Это гений. Запомните его фамилию, он наш гений!». Виктюк, который и слово-то такое слышал впервые, гордо прибежал домой, крича: «Я гений! Гений!». «Никакого успеха мой вопль не имел. Родные не поверили мне – ни тогда, ни потом», – позже признавался режиссёр.
От родителей Роман Григорьевич унаследовал ещё одну свою страсть – любовь к красивой одежде. Однажды его мать привезла из поездки наряд от Шанель, не подозревая, что это высокая мода. Отец тоже, несмотря на тотальную бедность, всегда выглядел элегантно. В доме часто звучала музыка, обсуждали литературу, искусство. И после школы Роман Виктюк уже не представлял свою жизнь без творчества – он поехал в столицу.
«В Москву меня провожали, как в Сибирь. Упаковали всё: перину, подушку, ложки… А деньги всем домом зашили в сатиновые трусы… Перед самым отъездом я получил телеграмму от своих подруг, которые уехали в Москву на два года раньше. «Не приезжай: таких, как ты, много». Но я никому это послание не показал и поехал», – вспоминал режиссёр.
Столица покорилась ему на удивление легко. Виктюк поступил в ГИТИС с первой же попытки и стал самым юным и самым многообещающим учеником.
В театральном вузе многие подшучивали над его украинским акцентом и франтоватой манерой одеваться, но отдавали должное таланту парня. Однокурсники практически не сомневались, что после учёбы он останется в Москве. Но его по разнарядке отправили во Львов. С этого момента в жизни Романа Григорьевича начался очень непростой период.
Гений и злодейства
Устроившись во Львовский ТЮЗ, он начал осознавать, что настоящее его призвание – режиссура. Однако его творческие эксперименты не снискали там признания. Виктюк переехал в Калинин (сейчас это Тверь). Там его спектакли имели больший успех. Но любовь публики не помогла: его уволили по решению обкома партии после того как Марчелло Мастрояни, побывав на репетиции спектакля Виктюка, в газетном интервью похвалил начинающего режиссёра. «Раз спектакль понравился буржуазному актёру, значит, это может вызвать неконтролируемые ассоциации у советских людей», – решили в обкоме.
По-настоящему Виктюк нашёл себя в Прибалтике, куда его пригласили в Литовский русский драматический театр, чтобы вывести его на новый уровень. Ему это удалось! Именно там Роман Григорьевич взялся за современную, да ещё и западную драматургию, что по временам СССР было настоящим новаторством. В 1971 году Виктюк впервые в стране поставил пьесу Питера Шеффера «Чёрная комедия», затем – драму Юлиуша Словацкого «Мария Стюарт», в переводе Бориса Пастернака. Помимо иностранных авторов, Роман Григорьевич также ставил и современных отечественных драматургов: пьесу Рощина «Валентин и Валентина» в 1971 году, «С любимыми не расставайтесь» Володина и других.
Набравшись опыта и уверенности, он вернулся покорять столицу. Работал в театре им. Моссовета, МХАТе, «Сатириконе», Театре эстрады и даже на «Мосфильме». Именно за работу в кино он впервые получил серьёзный гонорар. Приехал в родной Львов буквально с чемоданом денег. Собралась вся семья, Виктюк достал из чемодана пачку купюр и подбросил вверх. Мать спросила сестёр: «Девчата, где он это украл?»
Потом чемодан обосновался в шкафу, и каждый мог взять оттуда столько, сколько хочет.
На «Мосфильме» Виктюк познакомился и со своей первой и единственной женой. По крайней мере, если верить ему самому. Режиссёр признавался, что недолгого брака хватило, чтобы понять, что семейные узы не для него и всё это не имеет никакого отношения к настоящей любви. В другом интервью он уверял, что его жена и дочь живут во Львове. И он держит их подальше от посторонних глаз, чтобы они не попадали под удар той негативной энергии в свой адрес, с которой он постоянно сталкивается. Как бы то ни было, никаких подтверждений существования семьи у Романа Григорьевича не нашлось. Возможно, потому, что настоящая любовь у него была одна – театр.
Жить красиво
Перестройка стала для одиозного режиссёра временем настоящего взлёта. Появилась потребность в новых формах, на смену советскому искусству пришёл провокационный постмодернизм и эпатаж. Виктюк со своим театром вписывался туда как нельзя лучше. Неожиданное прочтение классики, ставка на интонацию, пластику и чувственность сработали. Публика такого ещё не видела и оценила.
В конце 80‑х Роман Григорьевич поставил свой самый громкий спектакль – «Служанки», где женские роли играли мужчины. О его творческой манере ходили легенды. Виктюк приходил на репетиции в простеньком свитере и потёртых джинсах, дневал и ночевал в театре и заставлял то же самое делать актёров. «Оберегал душу. Чтобы суетное не разрушало ничего. И я добился этого.
Спектакль же вышел. Я уж молчу, что «Служанки» протоптали дорогу в театр. К нам пошёл наш зритель», – говорил он.
В 1991 году у Романа Виктюка появился свой театр, в 1996 году этот театр получил собственное здание. Непонятный в советские годы режиссёр оказался в зените славы. Мэр Москвы Юрий Лужков выделил ему квартиру с видом на Кремль, в которой когда-то жил сын Иосифа Сталина.
Виктюк любил красивую жизнь, тратил миллионы на пиджаки от лучших дизайнеров. Не расставался с перстнем от Версаче, который подарил ему сам модельер.
«Я же из Советского Союза, времён серых костюмов», – объяснял он свою страсть.
При этом в быту Роман Григорьевич был неприхотлив – домработницы у Виктюка не было, а все поручения выполнял личный водитель. Его двушка в центре Москвы давно требовала ремонта. Но он как будто этого не замечал.
Виктюк был исключительно щедр к своим близким, к актёрам, с которыми работал. Впрочем, молва приписывала ему не только рабочие отношения с подопечными, причём исключительно с мужчинами. А один из молодых артистов даже недавно обвинил его в домогательствах. Виктюк эти обвинения категорически отрицал и называл актёров своими детьми. Правда, и относился он к ним, как строгий родитель. Например, не разрешал сниматься в кино, потому что это «разрушает». Самыми большими бедами современного искусства он считал пошлость и зарабатывание денег.
«Знаете, его ведь ничего не интересовало больше, только театр, небо и человек. Он гений, до такого уровня другим дорасти невозможно», – сказала про него актриса и подруга Валентина Талызина.
Сам Виктюк на вопрос, что бы он попросил у Бога, отвечал: «Я бы только просил Бога меня не покидать». И, судя по тому, как он жил, так оно и было до самого конца.
Лариса Плахина