Жернова революции: все ли жертвы политических репрессий можно назвать невинными

Как известно, 30 октября в нашей стране является Днём памяти жертв политических репрессий. К большому сожалению, этой датой очень часто пользуются те, кто лишний раз желает пнуть наше советское прошлое – не гнушаясь при этом откровенными фальсификациями. Конечно, кто-то делает это по злому умыслу, кто-то по незнанию, но фальсификация при этом всё равно остаётся фальсификацией…

Ярким примером тому является вышедшая около десяти лет назад книга о политических репрессиях в Нижегородской области с 1917 по 1953 годы. Одна из фальшивок, представленная в книге, – трагические события в селе Емангаши Васильсурского уезда, случившиеся во время гражданской войны 19 ноября 1918 года на почве продовольственного кризиса, когда толпой были зверски забиты до смерти два коммуниста, после чего последовала карательная акция уездного ЧК. Вот что говорится по этому поводу в книге: «В Емангашах в обоюдной стычке погибло два коммуниста, убито чекистами 46». В чём здесь ложь?

«Будем беспощадны и жестоки…»

Да буквально во всём – никакой «обоюдной стычки» не было, а была толпа крестьян, буквально накачанная слухами о полном изъятии хлеба, собранного в местном ссыпном пункте. Эта толпа не стала даже слушать обнаруженных у этого пункта двух коммунистов – председателя уездного комитета бедноты Степана Зубова и члена уездного комитета Российской коммунистической партии (РКП) Андрея Гузанова, которые пришли для переучёта находившегося на пункте зерна. Их начали избивать буквально всем, что подвернулось под руку, пока не убили. Карательный отряд ЧК прибыл позже – этим отрядом на месте расстреляли 20 человек, а ещё около трёх десятков подозреваемых были отправлены в уездную тюрьму. Таким образом, всех этих задержанных авторы книги оптом записали в расстрелянные …

Возникает закономерный вопрос – а откуда авторы взяли такие сведения? Судя по всему, основным источником послужил доклад председателя уездной Васильсурской ЧК Фёдора Фадеева, написанный сразу после трагедии. Там говорилось следующее:

«Все мы были настолько возмущены контр­революционным выступлением кулачества и решили провести массовый террор, отплатить за пролитую кровь наших лучших борцов за социализм. Мы поклялись, что за кровь коммунистов будем беспощадны и жестоки, пускай кулаки Васильсурского уезда знают, как убивать коммунистов…».

Далее Фадеев указывает, что расстреляны все организаторы крестьянского выступления. Кроме того, арестованы 32 человека, из которых, по словам Фадеева, «больше половины будут подвергнуты той же участи, какой подверглись те негодяи, которые валялись на улице как собаки». Таким образом, авторами книги сделан вывод, что Фадеев якобы привёл свои угрозы в исполнение. Так ли это на самом деле? И что об этом говорят архивные документы?

Эти документы по событиям в Емангашах хранятся в Государственном общественно-политическом архиве Нижегородской области (ГОПАНО), в архиве УФСБ по Нижегородской области, но самыми насыщенными являются архивно-следственные дела Нижегородского губернского революционного трибунала – фонд 1678 (оп. 5, ед. хр. 66 и оп. 8, ед. хр. 198). Из этих документов следует, что сразу после трагедии в Васильсурске была образована специальная уездная следственная комиссия (в составе начальника уездной милиции Никольского, следователя ЧК Ермакова и члена коллегии ЧК Денисова), которая провела огромную работу – собрала показания обвиняемых и свидетелей, привела полные списки расстрелянных и заключённых, подшила к делу просьбы защиты заключённых, их родственников, а также всю переписку советских учреждений по этому вопросу и т. д.

Итак, что же тогда удалось установить комиссии?

В селе Емангаши, волостном центре Васильсурского уезда Нижегородской губернии, по большей части жили черемисы (марийцы) – поэтому уже во времена Советского Союза село передали в Марийскую автономную социалистическую республику. Впрочем, невзирая на национальный состав, село, как и вся Россия в 1918 году, испытывало те же трудности, которые обрушились на страну в период шедшей тогда гражданской войны – голод, холод, продовольственная диктатура большевиков, предусматривавшая не только запрет на свободную торговлю хлебом, но и изъятие его излишков в пользу бедного населения и государства (эта продовольственная политика осуществлялась главным образом через специально образованные в июне 1918 года комитеты бедноты или комбеды).

Сохранился ряд интересных документов, в которых комбеды Васильсурского уезда осенью 1918 года просят власти не увеличивать им разнарядки по изъятию хлебных излишков, потому что и без того деревни держатся уже на пределе возможного. Тревожила крестьян и судьба хлеба, собранного в волостном ссыпном пункте в Еманагшах. Именно туда отвозились все хлебные излишки, которые предназначались прежде всего для нужд волости и проживавших там бедняков. Как власть распорядится собранным? Кому пойдёт поддержка и на каких условиях? В общем, в ноябре 1918 года в Емангашском уезде сложилась весьма напряжённая продовольственная обстановка…

«На поводу у кулаков…»

В это время острым вопросом стало снабжение хлебом населения рабочего посёлка Юрино. Уездный Васильскурский Совет не раз ставил этот вопрос перед Губпродкомом, но внятного ответа на свои запросы так и не получил. И тогда уездным комитетом партии было принято решение взять хлеб в Емангашской волости и снабдить им на два месяца юринских рабочих. Для этой цели телеграммой был вызван отряд коммунаров из Егорьевской волости числом 100 человек, которые прибыли поначалу в Васильсурск, а потом, 18 ноября 1918 года – в Емангаши, под руководством председателя уездного исполкома Василия Овсянникова, также коммунистов Гузанова и Зубова, которые, как говорится в архивных документах, занялись «правильной проверкой и учётом хлеба, работа их продолжалась до 6 часов утра 19 ноября».

Именно тогда и началась подготовка к массовому крестьянскому выступлению, которое оказалось отнюдь не стихийным. Специальная следственная комиссия, проведя тщательный опрос свидетелей, выдала следующее заключение:

«Благодатной почвой для совершения преступления было общее контрреволюционное настроение волости, где наибольшим весом пользовались кулаки, к ним примыкало и работало в тесном контакте среднее крестьянство, беднота же была частью задавлена, частью шла на поводу у кулаков. Сильно всему этому способствовала общая отсталость и темнота населения».

Далее комиссия подробно описала, как кулаки (перечислены пофамильно) начали собирать сходы и митинги в разных деревенских обществах, где утверждали, что приехавшие коммунисты якобы начнут отбирать весь имеющийся в волости хлеб: «Выносились решения не давать хлеба и идти на помощь в Емангаши. Сельские советы и комбеды оказались не на высоте своего положения и в большинстве случаев не оказывали должного противодействия кулакам». Причём кулаки действовали даже угрозами. Несогласным говорили: не пойдёте, сильно потом пожалеете. Подчеркну, все эти сведения взяты из показаний непосредственных свидетелей выступления!

И вот, собравшись на общий митинг возле волостного ссыпного пункта, мятежные крестьяне постановили – назначенную норму хлеба уезду не давать. Хотя на самом деле никто им никакой нормы ещё не определил – как мы помним, коммунисты в это время занимались только проверкой учёта хлеба. К своему несчастью коммунисты Гузанов и Зубов рано утром 19 ноября пошли к ссыпному пункту проверить количество находившегося там зерна. По словам очевидцев, они очень удивились крестьянскому собранию и стали спрашивать про его цель. Им ответили, что якобы власти приняли решение об уменьшении нормы хлеба, оставляемой крестьянам для личных нужд, и народ протестует против этого. Из показаний участника событий: «Коммунисты ответили, что им некогда разговаривать и попросили разойтись, и в свою очередь достали ключи от амбара. Народ не послушал и стал сжимать коммунистов со всех сторон… После чего коммуниста стали избивать».

Эти избивавшие были названы свидетелями пофамильно – не меньше десятка человек. После свершения расправы народ разбежался. Из рапорта начальника ЧК Фадеева: «Товарищ Гузанов лежал около забора весь в крови и в бессознательном состоянии бился. Товарищ Зубов был найден убитым в бане. Настолько обезображены были наши товарищи…, что узнать их было очень трудно. Всё у них было похищено, карманы вывернуты…»…

Когда была получена телеграмма о случившемся в Емангашах, из васильсурских чекистов срочно был собран вооружённый отряд. Уже 20 ноября 1918 года отряд был в волостном центре. После этого и начались репрессии против местных крестьян. Да, проведённые расстрелы шли исключительно по усмотрению самого Фадеева и его заместителей – пострадали и невиновные, однако среди расстрелянных были и непосредственные убийцы коммунистов. Были и случаи мародёрства, особенно со стороны деклассированных элементов из числа прибывших в село Егорьевских коммунаров, но власть в лице председателя исполкома Овсянникова по возможности старалась это пресечь.

Кроме того, стоит подчеркнуть, что всё это творилось в жестоких условиях гражданской войны и массового крестьянского недовольства от разного рода принудиловок, вроде изъятия хлеба или мобилизации в армию, к которым прибегали как большевики, так и противостоящие им белогвардейцы. Не удивительно, что в результате и красные, и белые тылы буквально пылали от крестьянских выступлений и мятежей, в том числе и по Нижегородской губернии. Например, летом 1918 года в большом селе Быковка того же Васильсурского уезда на фоне всё того же продовольственного кризиса вспыхнул крупный кулацкий мятеж – к восставшим присоединились и некоторые окрестные деревни. Восставшие убивали коммунистов и членов комбедов.

Ситуацию удалось переломить лишь с подходом Нижегородского советского полка, который имел при себе артиллерийское орудие – пришлось даже сделать предупредительные орудийные выстрелы, обошедшиеся, правда, без каких-либо разрушений и человеческих жертв. Этого оказалось достаточно для полной ликвидации мятежа…

Словом, эти события заставили местные советские власти жить в сильном напряжении и чрезвычайно остро реагировать на любое крестьянское недовольство…

«Взять расследование под контроль…»

По следам восстания в Емангашах ЧК были задержаны и препровождены в уездную тюрьму 39 человек. Однако уже 18 декабря 1918 года 12 из них были освобождены за недостатком улик. Тогда же следственная комиссия составила полный и поимённый список всех репрессированных, из которого следует, что 20 ноября отрядом ЧК было расстреляно 20 человек, заключено в тюрьму (с учётом уже освобождённых) 27 человек, распределённых по разным категориям. Первая – это подозреваемые активные повстанцы, которые каким-то чудом уцелели во время расстрелов, две другие – это просто участники волнений.

Надо сказать, что председатель уездной ЧК Фадеев требовал немедленного расстрела первой категории арестованных, о чём и сделал запрос в НижГубЧК 11 декабря 1918 года. Однако никакой расстрельной санкции Фадеев так и не получил – потому что в дело вмешался Нижегородский губернский комитет РКП(б), где от ЧК жёстко потребовали объективно разобраться с происшествием в Емангашах. А с января 1919 года судьбой арестованных начал заниматься уже Нижегородский губернский революционный трибунал, коему в связи со смягчением общей карательной политики советской власти передали из ЧК судебно-следственные функции по политическим делам…

К большому сожалению, следует признать, что Ревтрибунал не проявил должной оперативности в расследовании. Почему? Да потому, что это учреждение было буквально завалено другими делами, особенно по уголовщине, которая сильно разгулялась во время гражданской войны и реально превратилась в самого опасного врага советской власти. В общем, руки до Васильсурска долго не доходили. Между тем, в трибунал стали приходить всевозможные прошения со стороны как самих заключённых, так и их родственников. Они писали, что задержанные никогда не были врагами советской власти (и вообще никакой иной власти они не знают и знать не желают), что задержали их по ошибке, что у них большие семьи, которые надо кормить, что наступает весна, надо готовиться к посевной и т. д. От грядущего суда никто не открещивался, но просили отпустить под поручительство родственников, сельской общины или милиции. Мало того, в тюрьме от тяжёлой болезни умер один пожилой заключённый…

«Применить амнистиюи освободить»

И только в конце апреля 1919 года Ревтрибунал приступил к рассмотрению дела, а уже 10 мая постановил применить к заключённым амнистию и освободить из-под стражи – далее в постановлении идёт полный список всех 26 арестантов, подлежащих освобождению. Полагаю, что, скорее всего, эта амнистия была связана со стремлением советской власти наладить хоть какие-то нормальные отношения с крестьянством на фоне негатива с насильственным изъятием хлеба. Именно в это время ликвидируются комбеды, а партия берёт курс на сближение с крестьянином-середняком. Шло это сближение в том числе и через многочисленные амнистии участников крестьянских восстаний предыдущего 1918 года. Во всяком случае имеются многочисленные примеры ещё целого ряда таких амнистий Нижегородского ревтрибунала, помимо событий в Емангашах…

Однако дело на этом не закончилось. Ещё в марте 1919 года из Москвы в адрес Ревтрибунала пришло распоряжение разобраться с поступившим в газету «Правда» письмом некоего «красноармейца И. Васильева», который жаловался на дикий произвол ЧК в Емангашах. По словам автора письма, 20 ноября 1918 года от чекистского произвола якобы пострадали не кулаки, а сплошь крестьяне-бедняки, якобы было расстреляно не меньше 50 человек, а само крестьянское выступление случилось по причине грабежей со стороны представителей советской власти. И после подавления выступления на Емангашскую волость якобы была наложена непосильная денежная и материальная контрибуция и т.д.

Нижегородский ревтрибунал приступил к проверке этого письма. К сожалению, материалы проверки сохранились далеко не в полном объёме. Тем не менее, из этих материалов видно, что письмо, несмотря на подтвердившиеся отдельные факты произвола ЧК, по большей своей части носило клеветнический характер – не было никаких 50 расстрелянных, никто крестьян до выступления не грабил, не было никакой «непосильной контрибуции», наложенной на Емангаши за мятеж. Поэтому проверку прекратили…

Я вообще не исключаю, что «письмо Васильева» является типичной анонимкой эпохи гражданской войны, когда люди весьма охотно сводили между собой счёты по самым разным причинам, прибегая к удобным политическим лозунгам и откровенной демагогии. Такие подмётные письма эпохи (буквально десятки), где правда искусственно смешана с ложью, можно найти, например, в фондах бывшего партийного архива (ГОПАНО). И остаётся только догадываться, чего именно хотел добиться «красноармеец Васильев» – наказания конкретно чекиста Фадеева, с кем мог лично разругаться, или дискредитации всей советской системы в Васильсурском уезде, которая его по каким-то причинам не устраивала.

Поэтому на сегодня только материалы особой следственной комиссии Васильсурского уезда являются самым объективным и всесторонним историческим источником по событиям в Емангашах!

…И ещё один важный момент. В 2013 году прокуратурой Нижегородской области было принято решение о полной реабилитации расстрелянных 20 жителей Емангашей как жертв политических репрессий. Полагаю, что это ошибочное решение. Потому что, как следует из архивных материалов, среди расстрелянных были и непосредственные убийцы коммунистов, на которых указали опрошенные свидетели. Так что перед процессом реабилитации явно стоило бы их отделить от других, действительно случайных жертв.

Но более всего меня лично поразила формулировка прокуратуры о судьбе арестованных жителей Емангашской волости. Цитата: «В отношении указанных лиц Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности при Васильсурском уездном Совете проводилось следствие. Окончательное решение в материалах дела отсутствует». Во-первых, следствие проводила не ЧК, а особая комиссия во главе с начальником уездной милиции. Во-вторых, в материалах дела чётко указана судьба арестованных – решением Нижегородского губернского Революционного трибунала от 10 мая 1919 года всем арестованным объявлена амнистия, и они, буквально по списку, все освобождены из тюремного заключения! Ссылка – ЦАНО, ф. 1678, оп. 8, ед. хр. 198, л. 158…

Отсюда делаю вывод – сотрудник (или сотрудники) областной прокуратуры, вслед за авторами книги о политических репрессиях, подошли к делу о реабилитации в Емангашах формально, не вникая в материалы дела. И это очень печально. Потому что такого рода огрехи вольно или невольно дискредитируют настоящих невинных жертв политических репрессий, которые действительно достойны самой светлой памяти…

Подробнее об этом деле, конкретные имена и фамилии участников событий можно узнать в публикации «Деревенский детектив».

Ранее сайт Pravda-nn.ru рассказал, почему Красная армия не поддержала бунт своего главкома в 1918 году.