Эвелина Блёданс рассказала, как появление сына изменило её жизнь

Эвелина Блёданс по праву может считаться одной из главных революционерок отечественного шоу-бизнеса. В своё время она сломала ряд устоявшихся стереотипов, доказав, что сексуальная женщина может быть не пошлой, а красивой. Красивая женщина умной, а умная – счастливой. О том, как ей это удаётся и о многом другом мы и побеседовали с самой Эвелиной Блёданс.

Своим путём

– Эвелина, образом медсестры в «Маски-шоу» вы изменили отношение отечественной публики к сексуальности. До этого сексуальность большинством воспринималась как что-то пошлое. Вы показали, что это может быть красиво. А как вы вообще попали в «Маски-шоу»?

– Окончив Ленинградский государственный институт театра музыки и кино, я не пошла работать ни в какой государственный театр. У меня была единственная мечта – это театр Марка Захарова. Собственно говоря, у меня был шанс в него попасть, но когда мне сказали, что я буду танцевать в кордебалете в лучшем случае лет пять, а возможно, всю оставшуюся жизнь, я поняла, что не хочу работать в этом театре.

И я уехала в Одессу вместе со своими друзьями-однокурсниками и тогда ещё просто моим другом Юрием Стыцковским, за которого я потом вышла замуж. Мы создали там театр-кабаре «Сладкая жизнь».

И как-то мы заехали на съёмку к друзьям Юрия из «Маски-шоу». Делиев сразу за меня уцепился, и буквально в тот же день я начала сниматься. Для меня была создана маска медсестры. С этого вся история и запустилась.

– Вы одна из редких красивых актрис, которая совершенно не боится быть смешной…

– В театральном институте меня поначалу воспринимали исключительно как лирическую героиню.

Но я всячески с этим боролась. Я как раз подружилась с группой одесситов, и мы стали делать пародийные номера, из которых потом и вырос наш театр в Одессе.

Я поняла, что мне нравится быть смешной, мне нравится смешить.

Мне даже в компании всегда нравилось быть такой главенствующей фигурой, которая всех веселит и забавляет. Поэтому в итоге так степ-бай-степ и родилось моё амплуа.

– Считается, что красивые женщины не блещут умом. Вам самой приходилось сталкиваться с таким отношением? И как вы с этим справлялись?

– Вы знаете, я никогда об этом не задумывалась, хотя, безусловно, я несу этот образ. Но приход в мою жизнь моего младшего сына Семёна Сёмина, конечно, во многом изменил отношение ко мне людей.

Вот сегодня мы выступали с Семёном на открытии международного кинофестиваля «Антарес» в Сочи – показывали номер из инклюзивного мюзикла «Солнечная азбука», уже третьего спектакля моего благотворительного фонда «Мы все разные». И многие люди не инстаграммного возраста, скажем так, подходили ко мне и говорили, что «ой, Эвелина, мы думали, что вы такая эпатажная и наглая, а вы, оказывается, совершенно другая».

Я предпочитаю быть разной. И даже в рамках этого кинофестиваля я на открытии была супермамочка в очочках – белый верх, тёмный низ. А на закрытии – фееричной Мисс Россия в открытом платье и короне. И девочки мне потом говорили, что когда я шла к красной дорожке, все, кто стоял вокруг, замолкли. Челюсть у всех отпала.

Такая реакция меня очень порадовала. Быть лучшей для меня важно.

Счастлива вместе

– Вы первая, кто заговорил в нашей стране об особенных детях, о проблемах их семей. Вы первая показали, что особый диагноз – это не приговор. По сути, вы многим женщинам подарили надежду, дали силы. И то, что вы делаете для Семёна – настоящий пример материнской любви. А вам самой изначально тяжело было принять диагноз сына?

– Действительно, было очень страшно, очень непонятно. Но это была одна ночь. Была ночь рыданий и бесконечных вопросов: «Почему я? За что мне? Что я такого сделала?» Но как говорится – поспи и всё пройдёт.

Когда в моей жизни происходят какие-то сложности и пугающие вещи, я начинаю думать, что делать дальше, как действовать.

Я пробивалась в реанимацию, где лежал мой синий сыночек, а меня к нему не пускали. Говорили, что он умрёт и нужна пересадка сердца. И если вы его покормите грудью, то он точно умрёт. Но сердце матери подсказывало иное, и я пробралась тайно и покормила его грудью. И он ожил.

Мы ещё месяц пролежали в больнице – была куча всяких побочных проблем. В течение целого года мы опасались, что у нас будет рак крови или пересадка сердца.

Раз в три недели мы приезжали в это страшное место, где лечат раковых больных. Сдавали анализы, проходили осмотры. Мы упорно выполняли то, что нам было сказано врачами.

Мы уехали за город, чтобы он дышал свежим воздухом. Мы завели курочек, выращивали кабачки. Я старалась максимально долго сохранить грудное вскармливание – до трёх лет. Лет до семи я держала его на гомеопатии.

Мы бесконечно ездили по докторам – остеопатам, массажистам.

И мне это казалось совершенно нормальным. Потому что мать должна спасать своего ребёнка.

При этом я всё равно работала. Когда ему исполнился год, я уже параллельно снималась в четырёх проектах. И практически на каждую съёмку, репетицию он приезжал со мной. Он знаком со всеми съёмочными группами Москвы.

В своих молитвах я просила: «только бы он был здоров, только бы он заговорил, только бы он говорил». Сейчас иногда я этому смеюсь, потому что у Семёна рот не закрывается.

Он говорит постоянно – вот только он открыл глаза, и уже монологи, вопросы, рассуждения. Да, нельзя сказать, что его речь понимает каждый человек, но большинство людей понимают.

Он может общаться, занимается бассейном, вокалом, участвует в нашей инклюзивной театральной студии «Осьминожка».

Семён обожает выступать на сцене, он обожает говорить тосты. Он выступает где только можно. Зайдя в любой ресторан, Семён ищет сцену и микрофон, чтобы там спеть.

Недавно он снялся в одной из ключевых ролей у Алексея Чумакова. Должен вот-вот фильм выйти. Это достаточно страшный триллер, и я понимаю, что Семён мог только сниматься в этом фильме, смотреть его ему нельзя.

Ну, то есть я посвятила, в принципе, десять лет жизни ребёнку, чтобы сейчас его видели таким, какой он есть.

Дорога к любви

– Многие женщины, которые в таких же ситуациях оказывались, рассказывали, что первыми не выдерживали именно мужья. И многие из них сходили с круга. С вашим мужем Александром Сёминым вы расстались по этой причине?

– Ну, многие мужчины считают, что у них должно быть самое лучшее. Если сын, то он космонавт или лётчик. И им сложно принять, что это просто твой ребёнок, которого ты любишь. И любишь ни за что. Поэтому, конечно, мужчины часто сходят с круга.

Я очень надеюсь, что Александр всё-таки сошёл по другой причине. Наша версия развода – у нас закончилась романтическая история. Она действительно закончилась. Превратилась в какую-то рутину. Начались резкие выпады в мою сторону.

Какое-то время Сёма мало видел отца. Но в последнее время ситуация немного изменилась. Знаете, так бывает, когда мужчины больше, охотнее общаются с детками, которые уже подросли. Мне кажется, что именно в связи с этим сейчас папа общается с ним больше. Что меня, конечно же, очень сильно радует.

– Когда вы расходились с мужем, вы публично заявили, что женщине нужна любовь и вы ещё надеетесь её встретить…

– Саша, я всё-таки считаю, поступил благородно. Потому что я женщина терпеливая. Я продолжала и дальше терпеть эту рутину, то, что он постоянно огрызается на меня.

Если бы он сам первый не ушёл, я бы так и терпела, сидела бы без этой любви. Просто потому, что у нас общий сын. Я бы его сама не бросила. Никогда.

Но я бы не была с ним так счастлива, как до рождения Семёна. Это была действительно фантастическая история любви. С невозможными сюрпризами, прекрасной свадьбой и вообще всем тем, что Александр мне действительно в жизни подарил. За что я очень ему благодарна. Было очень много классных эмоций и восторженной женской радости.

Так что он хорошо сделал, что ушёл. Потому что я долго одна не сижу. Уже чуть ли не на следующий день в моей жизни появился другой мужчина, в которого я влюбилась.

Поэтому, слава тебе, Господи, я считаю, что всё, что ни делается – действительно к лучшему.

Ранее сайт Pravda-nn.ru рассказал, что Наталья Ионова (Глюкоза) готова стать бабушкой.