Владимир Варнава: «Каждый человек выражает себя через творчество»

Известный российский танцовщик, хореограф, режиссёр, дважды лауреат премии «Золотая маска»», член жюри шоу «Новые танцы» Владимир Варнава представил в Нижнем Новгороде один из самых популярных сериалов этого лета – «Балет», который недавно стартовал на платформе онлайн-кинотеатра Wink и уже собрал рекордное число зрителей. Владимир стал не только главным хореографом фильма, но и сыграл в нём одну из ведущих ролей.

Только правда

Сериал, съёмки которого длились полтора года, рассказывает историю возвращения известного хореографа Руты Маейрс на родину – в Москву и о её новой постановке в главном театре столицы. Этот театр стал собирательным образом: здесь есть кадры, снятые в Большом театре, Театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, Михайловском театре и других театрах страны. А постановка, которую готовит героиня, в ходе съёмок превратилась в реальный спектакль «О природе». Теперь его можно увидеть в репертуаре Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. По словам режиссёра фильма Евгения Сангаджиева, «просто в какой-то момент стало понятно, что иначе мы эту историю не снимем». Подобного в российском кино ещё не было. В съёмках приняли участие знаменитые артисты балета России, и фильм стал энциклопедией современного балета. Всего же в сериале зритель видит семь постановок, главную из которых создал хореограф проекта Владимир Варнава. О сериале и себе он рассказал «Нижегородской правде».

– Владимир, сегодня вы – хореограф, танцовщик, режиссёр, актёр. Что из этого для вас главное?

– Моя карьера началась с танцев и в танце продолжается, но фокус взят на хореографию, а потом уже всё остальное. Даже когда я выступаю как режиссёр, то всё равно думаю как хореограф, а актёрство – это возможность попробовать себя в чём-то другом. «Балет» – не первый мой фильм, но я не мыслю себя как актёр. Мне просто нравится изменение рода деятельности.

– Вы как никто другой знаете закулисье мира балета. Насколько правдивым получился сериал?

– Мы пытались избежать устоявшихся штампов. У нас не было стекла в пуантах или чёрного человека, который подкрадывается к герою ночью. Мы пытались реализовать простую историю: человек уехал 40 лет назад из России и вернулся в совершенно новую страну, новую реальность. Но по сути здесь мало что изменилось. В этом фильме мы попытались не просто затронуть тему балета, сделав её фасадом истории, а пойти глубже. Рассказать о принадлежности, о личной борьбе с сильными мира сего, о том, есть ли свобода воли у артиста. Это попытка честно поговорить о темах, которые нас волнуют. А эти темы близки всем, как и танец. Ведь на самом деле каждый человек выражает себя через творчество, даже на каком-то застолье или свадьбе он танцует, поёт, пускается вприсядку, и в этот момент становится мне симпатичнее. Я вижу в нём невероятную красоту и преображение.

Инъекция счастья

– А когда зритель смотрит ваш спектакль или фильм?

– И тогда он преображается! Мне нравится наблюдать за зрителями, которые приходят уставшие после работы, садятся и видят на экране или сцене совершенно другой мир, пусть отчасти и искусственный. И они меняются! Это действует как инъекция счастья – всем необходимо иногда отвлечься от обыденности.

– У вас есть любимая сцена в сериале?

– Она в последней, 8‑й серии. Это закрывающая сериал сцена. Но эту тайну я не раскрою – увидите сами.

– Какие чувства у вас самого вызвал «Балет»?

– Первые две серии вызвали восторг. Обычно смотришь отснятый материал, и что-то хочется переделать. А здесь такого не было. На премьере «Балета» у меня было желание встать и обнять всю съёмочную группу. Есть у создателей фильма вкус и умение впечатлять, поэтому у фильма есть возможность пробиться к зрителю и раскрыть ему такую не сразу понятную тему, как балет! И не только заинтересовать, но и дать возможность потом прийти в театр и познакомиться с балетом по-настоящему.

– А с какого балета вы бы рекомендовали начать знакомство с этим искусством?

– Конечно, с «Лебединого озера» – в его создании участвовало множество гениальных людей, живших в разные периоды времени, и сегодня это уникальный результат коллективного труда.

– Кто из великих для вас образец артиста?

– В балете – совершенно точно Михаил Барышников, в кино – Иннокентий Смоктуновский. Очень серьёзно с детства меня вдохновляет Константин Райкин. А из действующих – замечательные танцовщики Владимир Шкляров и Кимин Ким.

Открывайтесь новому

– Насколько балет вписывается в современную культуру? Часто сегодня он вбирает черты спортивного танца, трансформируется. Почему это происходит?

– Мне кажется, что сейчас происходят интересные процессы во всём культурном поле. Очевидно, что это андеграунд, который надо искать. Одни жанры прорастают в другие. Но лично у меня получается с ними взаимодействовать и периодически выводить на академическую сцену. Всё, что рождается в неформальной культуре, со временем прорастает в более академических пространствах. Но люди, особенно постарше, боятся этих проявлений и не знают, что с ними делать. Здесь мой совет один – быть смелее и открываться новому. Сейчас российский балет развивается в двух направлениях – с одной стороны, он остаётся русским балетом с консервативными идеями, с другой стороны – активно живёт жанр современного танца. Вот это противостояние и смешение классического и нового и является одной из ключевых тем в сериале «Балет».

– Век балетного танцовщика короток и заканчивается в 30 – 40 лет. Куда двигаться дальше?

– Должна быть творческая реинкарнация. Очевидный путь – педагог, более сложный путь – хореограф. Можно начать кинокарьеру. Очень радует, что некоторые из нашей среды запускают фестивали или конкурсы, создают студии. Майя Плисецкая танцевала до 65 лет, но там в основном танцевали руки. Современный танец позволяет продлить век танцовщика. Брат знаменитого танцовщика Матса Эка, Николас, до сих пор танцует, хотя он уже дедушка, ему недавно исполнилось 80! Юность это не всегда хорошо. Ко мне сейчас пришли двое 16‑летних ребят, и они меня удивили: стоят друг напротив друга, смотрят в глаза, и между ними ничего не происходит! Нужное взаимодействие приходит с опытом. У меня есть 48‑летний танцовщик Саша Черидзе, он просто ходит по сцене. Но как только он вышел, все женщины в зале затихают и внимательно смотрят, как Саша ходит по сцене. А что происходит, когда он начинает танцевать, – это нужно видеть!

– Над какими проектами вы работаете сегодня?

– В июле на сцене Мариинского театра будет спектакль «Моцарт и Сальери», который я поставил ещё лет семь назад под Ваню Васильева. Тогда он был звездой рок‑н‑ролла, и спектакль получился очень необычным. Русский Ваня сыграл Моцарта! Сейчас мы готовим реинкарнацию этого спектакля. Меняя Моцарта, я меняю всё! Будет и другой интересный проект, в который мы приглашаем хореографов современного танца, чтобы работать с фольклором. Им предстоит переосмыслить традицию народного сценического танца – тут будут и танцы народов Поволжья, и гигантский хоровод, и чеченские пляски!

– А есть балет, который вы мечтаете поставить?

– Я очень люблю «Весну священную» Игоря Стравинского и для неё придумал целую концепцию. Этот балет ставили Пина Бауш, Морис Бежар и многие другие. Как только хореограф начинает чувствовать себя настоящим хореографом, у него закрадывается идея поставить этот балет – знаковое произведение в истории музыки и в истории балета. Как показывает практика, все выдающиеся хореографы к нему приходят. Я себя к ним не причисляю и очень иронично к себе отношусь, но именно это произведение сильно связывает многих художников, и мне хотелось бы тоже высказаться на эту тему.