Ахилесова пята буржуа
Нагорная проповедь Патриарха Не удержаться от этой игры слов, может быть, даже не совсем корректной. Но что делать, если уж так совпало. Нагорная проповедь Христа — самая известная его проповедь, пик его земного красноречия и учительства. Проповедь, произнесенная Патриархом Кириллом в нагорном Дворце спорта 13 сентября, была пиком его четырехдневного визита в Нижегородскую область и, уж во всяком случае, самой главной и содержательной речью этого визита. Обращенной не только к студентам и молодежи, но и ко всем прочим нижегородцам, включая предпринимателей. И не только нижегородцам. Почему все не так? Вроде все как всегда: то же небо — опять голубое, — пел когда-то Высоцкий. И очень многие сейчас готовы поддаться этому настроению. В том числе и предприниматели, в том числе и бизнес-сообщество. У некоторых настроение еще хуже, и мысли покруче, вполне в резонансе с еще одной песней Высоцкого: «Нет, ребята, все не так, все не так, как надо!»Кризис, оно, конечно… Проблем много — денег мало. Вроде бы и нечего искать посторонние причины усиливающейся головной боли и кислого настроения. Но только не в России.Целеполагание — вот ахиллесова пята русского предпринимателя. И не только предпринимателя, а вообще всякого работника. Главным вопросом для него является не «как?», «что?» и «почему?», а «зачем?» Зачем работать? Казалось бы, пустой вопрос. Как зачем? Чтобы жить! Но этот ответ годится лишь для тех, кто работает лишь для удовлетворения минимальных потребностей — и не более. Любой же предприниматель старается заработать явно больше минимального достатка, и вот здесь-то и возникает этот вопрос: зачем? Ответ напрашивается сам собой: чтобы лучше жить. Но он не совсем верен и, уж во всяком случае, неполон. Слишком много среди предпринимателей несчастных людей, слишком многим им приходится жертвовать ради достижения своей цели. И даже когда они достигают определенного уровня достатка, именуемого богатством, настоящего счастья им это все равно не приносит. Скучно. Не по-русски это как-то. Западная модель капитализма и англосаксонская трудовая мотивация не очень-то подходят к России. Дело в том, что на Западе капитализм развивался из протестантской религиозной этики, согласно которой богатство есть признак Божьего благоволения. Если ты удачлив, успешен и богат, значит, Бог тебя любит и заранее отметил тебя как годного в рай. Если же ты нищ, несчастен и убог, значит, Бог от тебя отвернулся и нет тебе места в Царствии Небесном. Вот и старались протестанты вкалывать как папа Карло, ибо для них богатство — это не столько даже хорошая жизнь, сколько Божие благоволение. Оттого и финансовый кризис воспринимается на Западе не в пример острее, чем в России: для них это не просто потеря денег или работы, для них это потеря Божьего благоволения и надежды на Царствие Небесное. Крах финансового благополучия протестанты осознанно или подсознательно связывают с божьим проклятием, и потому для них так тяжела сама мысль о потере работы или сбережений. Но Россия — не протестантская страна. И подобные религиозные догмы никогда не имели здесь популярности и хождения. В России работать исключительно ради того, чтобы разбогатеть, считалось почти неприличным. В России считалось, что Бог на стороне бедных, униженных и оскорбленных, а не на стороне сильных, славных и богатых. Потому и теряются так нынешние русские богачи, не зная, что делать со своим богатством. Потому и пропивают его, проигрывают, расшвыривают деньги направо и налево на всякие дорогие игрушки и затеи. Кто-то легко заработал эти деньги, кто-то непросто. Кто-то обманным путем, кто-то честно. Но мало кто знает, по большому счету, из тех, у кого есть лишние деньги, что с ними делать. Просто копить, откладывать, приумножать, как это делают (делали?) те же протестанты? Для русского человека это безумно скучно. Нет, ему нужен интерес, выходящий за пределы его сиюминутной жизни. Ему нужно знать, зачем и для чего работать и зарабатывать. И это не может быть простое стремление к материальному благополучию или возвышению над другими. Те, кто так думает, либо не понимают о чем речь, либо обманывают сами себя. Поэтому так смутно сейчас и в душе каждого, и в обществе в целом. За гранью обыденности Что ж, Патриарх постарался развеять эту смуту. Вообще-то он говорил, обращаясь к молодежи, но поскольку говорил он о труде, эта тема касается каждого и каждый может найти что-то свое в словах Патриарха. Самое главное, что неустанно подчеркивал Патриарх Кирилл: «каждый человек призван производить ценностей больше, чем он сам потребляет». Уже этим одним он осудил всяческих лентяев и бездарей, пьяниц и дармоедов, не желающих трудиться и работать больше, чем на поддержание самого примитивного личного существования. Но для чего, по мысли Патриарха, нужен человеку излишек его труда? Нет, не для того, чтобы возгордиться и возвыситься над другими, а для того, чтобы «ценности, произведенные человеком, распределились в обществе», и, таким образом, «через труд удивительным, но реальным образом все люди оказываются связаны».Для чего? Тут у Патриарха появляются еще две сквозные темы: любовь и солидарность. «Любовь, — говорил Патриарх, — есть величайшая христианская добродетель, самая главная и самая первая. Богу было угодно именно закон любви поставить в основу человеческого бытия. Но, что удивительно, христианская любовь, в отличие от той любви, которая приводит к браку, предполагает любовь не только к тому человеку, который тебе симпатичен, близок, который тебе нравится, который возбуждает к себе добрые чувства. Эта евангельская любовь предполагает также доброе отношение к людям, которых ты не знаешь, а среди них могут быть враги, эта любовь предполагает доброе отношение, в том числе и к врагам». Патриарх соглашается, что подобная любовь трудна, почти недостижима. И называет труд одним из способов преодоления этой трудности — «осознанием того, что мой труд, моя работа, мой вклад имеют отношение не только ко мне, но и ко всему миру, к тем, кто является моим врагом». Итак, труд и продукт труда получают религиозное измерение. Это уже интересно, это уже выводит за рамки обыденного накопительства. Человек может и должен трудиться не столько для того, чтобы себе больше оставить, сколько для того, чтобы другим больше дать. И чем больше он сможет заработать, тем большим сможет поделиться с другими, тем лучше выполнить главную христианскую заповедь: возлюби ближнего своего. Патриарх подводит к этой мысли исподволь, но неуклонно, используя в том числе и тему солидарности. «Солидарность, по мысли Патриарха, — это способность разделить с другим бремя его забот, его проблемы, его болезни, его скорби. Солидарность — это система взаимной поддержки. Чем выше уровень солидарности в обществе, тем сильнее общество. Общество, лишенное солидарности, становится киселем, тягучей массой, неспособной выдерживать никакие нагрузки, никакое сопротивление. Такое общество просто растекается и исчезает… Солидарность проявляется в молитве, в мыслях, в готовности помочь, в том числе материально. Когда люди собирают деньги, иногда разделяя свои очень небольшие финансовые ресурсы с другими, чтобы сделать операцию больному ребенку, это замечательный образ того, как работает солидарность и что она означает».Здесь снова труд и человек выводятся в надкосмическое измерение. Не только ради себя и собственного блага призван трудиться человек, но и ради других, из-за любви к другим. «Без труда, — настаивал Патриарх, — без осознания труда как важной связующей всех нас силы, без солидарности не может быть и любви. Все начинается с самого простого. Мы не понимаем, что такое любовь к врагам, но мы понимаем, что такое общенациональная солидарность, включающая в том числе и взаимодействие с человеком, которого мы считали врагом. Мы не знаем, что такое любовь к чужому человеку, но мы знаем, как через наш труд, распределяя ресурсы с другими, мы служим другим людям, отдаем им часть самих себя. А любовь — это и есть способность отдавать самого себя другим». Это очень по-русски. Конечно, это просто по-христиански и по-человечески, но, в первую очередь, это по-русски. Появляется смысл в работе, появляется осознание труда и богатства. Не как способа удовлетворения личной похоти, а как проявления любви к ближнему и исполнения Божьих заповедей. На вопрос «зачем?» Патриарх дал ясный ответ. Наш ответ протестантам Некоторые интеллектуалы любят порассуждать об извечной лени русских и их неспособности к предпринимательству. Это, конечно, вранье. Русские умеют работать, русские могут работать, русские любят работать, если уж на то пошло. Вопрос в том, когда, где и, самое главное, ради чего. Хорошо, много, упорно, эффективно, а если надо, и гениально русские могут работать лишь в двух случаях: в случае экстремальной опасности и необходимости, и в случае их личной бескорыстной заинтересованности. Все! Во всех остальных случаях сподвигнуть их на упорный, добросовестный труд, пусть даже и высокими деньгами, действительно трудно. Собственно, сама русская природа так устроена, что любой иной рабочий ритм здесь попросту невозможен. Как писал Ключевский: «… великоросс приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкал работать скоро, лихорадочно и споро, а потом отдыхать в продолжение вынужденного осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс, но и нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии». Да, в России способны к напряженному, изматывающему и при этом чрезвычайно эффективному труду. Но поводом к этому должны стать действительно экстремальные обстоятельства. Война, например. В Великую Отечественную войну в чрезвычайных условиях нехватки практически всего — денег, времени, людей — удалось осуществить грандиозную эвакуацию всей промышленности с запада на восток страны и запустить ее практически с нуля. Точно так же, с нуля, чрезвычайным напряжением всех сил, создавал — и создал! — в свое время Петр I новую русскую армию и флот.Но это не значит, что русские способны работать только в экстремальных условиях. Нет! Они способны и во вполне мирных условиях проявлять невероятную предприимчивость и добиваться поразительной эффективности труда, если им это самим интересно. В XIV — XVI вв. на Руси осуществлялось грандиозное освоение страны, не слишком удачно названное позже монастырской колонизацией. Монахи, ученики и сподвижники Сергия Радонежского, сотнями и тысячами шли вглубь страны, на север и на восток, и там расчищали лесные дебри, распахивали росчисти, строили храмы и монастыри — словом, украшали землю. И все это грандиозное, поразительное по своей эффективности освоение русского пространства шло добровольно. Хотя и стоило, особенно на первых порах, невероятных трудов. И все же Соловки были освоены не зэками, а монахами-добровольцами, трудившимися не ради корысти земной, а ради Бога. Им самим было интересно их дело, ибо направлено оно было ввысь, к Богу, а не ради удовлетворения сиюминутных интересов. Была и другая попытка, направленная уже не ввысь, а вдаль, — то, что сейчас принято называть советским проектом. Это тоже было интересно, это тоже было по-своему уникальной попыткой прорыва, но только не к Богу, а в светлое будущее. И пока русским это было интересно, они вкалывали не покладая рук на неприспособленном оборудовании периода индустриализации, добиваясь высочайших результатов. Когда же стало понятно, что проект бесперспективен и ничего путного из него не выйдет, стремительно угас и весь трудовой энтузиазм, и все выродилось в пошлую формулу «Они делают вид, что нам платят, мы делаем вид, что работаем». Ну ладно, это все история, это все наше прошлое. Что сейчас может сподвигнуть людей к творческому труду и энергичному предпринимательству? Патриарх сказал: любовь. Любовь к ближнему, к дому, к городу, к стране, наконец. И активный интерес к окружающему миру. Истинная любовь, по словам Патриарха, проявляется в активном поведении, «когда человек не реагирует на раздражители извне и не строит свою манеру поведения и свой стиль жизни в зависимости от этих раздражителей, а сам идет вперед, когда ему есть дело до всего. Когда он сознает, что грязь на улице — это не только проблема коммунальной службы, это и моя проблема, и проблема моего соседа. Когда неустройство в общественной жизни человек воспринимает не как задачу для вышестоящего начальства, а как свою собственную повестку дня. Когда пробуждается творческая активность, когда появляется желание работать не только для самого себя, когда появляется желание не только свою комнату украсить или в лучшем случае палисадничек, но и украсить город, деревню — мир Божий сделать более прекрасным». Вот оно! Слово наконец сказано. Дело наконец найдено. И для всех вместе, и для каждого конкретно. Это не скучно — украшать Божий мир. Это интересно. Это благородно. Это требует много сил, времени и денег. Это касается каждого. Но в особенности предпринимателей. Такое ощущение, что Патриарх говорил именно для них. Им он указал путь, на котором зарабатывание денег перестает быть пустым или грешным делом, а становится полезным и интересным.P.S. При том что ни одного призыва поделиться, или тем более отнять, у Патриарха не прозвучало. К социализму он относится явно скептически.
