Блокадники. Их приютило Филинское
- Дайте-дайте я расскажу! — они перебивали друг друга, совсем как маленькие дети. Глаза их блестели, как глаза семи-десятилетних девчонок и мальчишек, хотя каждому из них давно перевалило за семьдесят.В Вачском историко-краеведческом музее они наперебой показывали себя и своих друзей на фотографиях, вспоминали, как жили в далекие военные годы. Они — это воспитанники Филинского детского дома, приютившего в годы Великой Отечественной войны детей блокадного Ленинграда. Детдом тот существовал с 1942 по 1955 год, успев вырастить и воспитать и ленинградских ребятишек, и местных.Из Ленинграда — в Вачский район«В первые месяцы 42-го года на территории Ленинградской области был создан целый ряд детдомов, но сужение блокадного кольца вокруг города заставило эвакуировать ребят в другие районы страны. Детдом, организованный на станции Всеволожской Ленинградской области, было запланировано эвакуировать в Куйбышевскую область, но по прибытии эшелона в Горький детей направили в Вачский район. Около 250 человек вместе с воспитателями на пароходах по Оке приехали в Жайск. Оттуда их распределили по всему району. Дети старше 1929 года рождения были размещены в Новоселках, с 29-го по 31‑й год — в Арефине, средняя группа — в Яковцеве, а дети младшего возраста — в Клину. Там они жили с июля по октябрь 1942 года. Затем всех ребят собрали в Филинское, где они и прожили до конца 50‑х годов. До окончания войны детдом возглавляла ленинградка Антонина Филипповна Закамская. Воспитателями среди других работали две ее дочери: Кира и Нона. Некоторых детей усыновили жители Белогузова, Медоварцева, Митина и других сел и деревень района», — писала «Вачская газета» прошлых лет.Несколько раз собирались воспитанники Филинского детдома на своей «родине детства». Два дня в конце июня этого года вновь провели они в Вачском районе. Около 20 человек из Московской, Рязанской, Владимирской области приехали на встречу со своими однокашниками. Успели и посмеяться, и поплакать. Судьба была с ними жестока: малышей, лишившихся родителей и крова, забросила в далекие края. А после войны они, несмотря на заверения, что останутся за ними квартиры в Ленинграде, из которых детей забирали в детские дома, оказались не нужны на своей первой родине. Потому многие и выбрали для себя другие места проживания.Летчик СеменовНу кто знал, что Сережа Семенов станет летчиком? Военное детство поначалу учило его совсем другим вещам: подшивать валенки, пасти свиней, бороться за выживание.- Я родом из Ленинграда. 1932 года рождения, — рассказывает Сергей Семенович.- Из Всеволожского детского дома в 42‑м году мы эвакуировались в Горьковскую область. Нас было около 300 человек. Привезли нас сюда. Я был в Арефине, старшая группа — в Новоселках. А потом всех собрали в Филинском. В детском доме была семилетняя школа. После нее поступил в спецшколу ВВС — это как Нахимовское или Суворовское училище (лет десять всего она существовала). Спецшкола относилась к Министерству просвещения, а после нее посылали уже без всякого конкурса в авиационные училища. Курсантом служил в Чугуеве, потом, видно, много было нас, перевели в Борисоглебск, потом всем потоком — в Сызрань. Я летчик-истребитель. А потом уже и вертолетчиком стал, потому что проблемы со здоровьем обнаружились. Отлетал 20 с лишним лет. Сейчас живу в Коломне Московской области. Сюда приехал в третий раз.Какие воспоминания остались о детстве? Очень хорошие! Хотя, прямо сказать, как только нас сюда завезли (это же было в 42‑м году!), база не была подготовлена — даже вещи для нас, по-моему, собирали у населения. Я помню, валенки подшивал тряпками. А что толку? День походишь — тряпка прорвется.Сначала дрались мы между собою, воровали и вшей огромных давили. Потом с годами все лучше и лучше становилось. Весной полоску земли выделяли: чем быстрее сделаешь, тем скорее будешь свободен. Копали. С капусты жуков-червяков собирали. Я от этого отказался — свиней пас. В подсобном хозяйстве работал: на лошади, на быке даже. Мы сами и дрова заготавливали. К труду нас приучали!Ценные подарки получали заслуженно. Как-то привезли в детский дом партию свитеров, валенки. Я тогда в третьем классе учился. Так нам организовали лыжные соревнования, чтобы эти вещи раздать победителям, потому что на всех подарков не хватило бы. Думал: умру, но приду за валенками первым. Много лет после их носил.До сих пор мы друг с другом связь поддерживаем. Хотя сейчас многие уже не смогли приехать по здоровью: мне-то уже 76 лет! А некоторые, конечно, до этого возраста и не дожили. Многие болеют. Вот, видите, фотография второго нашего сбора, а первый был в 1977 году, тогда много нас приехало.Большая дружная семьяЖизнь разбросала детдомовцев по городам и весям. И только на этих встречах могут они увидеться. Не сразу узнают друг друга — выручают девичьи фамилии да прямой вопрос: «Кто ты?»Валентина Родионовна Софьина в детский дом попала вместе с братом Володей. Поначалу их разделили: ее в Яковцево отправили, а его в Арефино. До 1946 года Валя жила в Филинском, после уехала в Муром на фабрику, где и проработала 40 лет.- Смотрите, вот! Вот я в сером костюмчике любимом, — показывает себя на фотографии Нина Петровна Тулякова из Рязани. — Приезжаю сюда второй раз. Нас встретили бесподобно! Везде мы побывали, везде нам рады. Мы очень благодарны, что помнят наш Филинский детский дом!- Большая дружная семья была у нас! — говорит Евдокия Ивановна Варлова, воспитатель того детдома. Непросто ей было в свои 84 года прийти на нынешнюю встречу, но дома усидеть не смогла: это же ее дети!- Я 41 год была учителем в школе, — рассказала она. — Начинала в Филинском детском доме после педучилища и там работала шесть лет. Пришла на работу в 1948 году совсем молодая. Мне тогда сказали: «Куда идешь? В детский дом? Не ходи! На днях там мужчине-воспитателю сделали темную». Он после этого даже в воспитательскую комнату не зашел, так без сумки и уехал. Но я не боялась — нашла с детьми общий язык. Меня они не обижали. Вообще дети нас слушались. Конечно, как белка в колесе кружилась! Ребята сами полы мыли, дрова кололи, на поля совхозные ходили работать, колоски собирали, со старшими мы траву косили. Особенно интересной была подготовка к Новому году — ее начинали с Октябрьских праздников, делали полумаски, болванки из глины, на них лепили папье-маше. Работа кипела с утра до вечера.Увы, переписки с бывшими воспитанниками сейчас у Евдокии Ивановны нет. Сами бывшие детдомовцы объясняют это прозой жизни: все подорожало, в том числе и почтовые услуги.- Мы и на грядках работали, за грибами ходили, — продолжает вспоминать воспитательница. — Приезжал к нам летчик Водопьянов. Он много детям рассказывал о себе, о том, как в тайгу летал, о сыне Сталина Василии.- Он у Анны Дмитриевны Григоричевой жил на квартире, — вставляет Эльвира Васильевна Миноранская из Подмосковья. — Купался в карьере голышом, наши с утра побежали смотреть, как Водопьянов купается. Бегут потом оттуда и кричат: «Там генерал купается без трусов!»От этих воспоминаний пожилые люди начинают хихикать, как маленькие, напроказничавшие дети.Марья Степановна и СимкаС особым уважением детдомовские выпускники вспоминают Марию Степановну Николаеву. Эльвира Васильевна — ее дочка, полноправный член команды детдомовцев.- Марья Степановна всю себя отдала детям, — говорит о старшей коллеге Евдокия Ивановна Варлова. — У нее были старшие. Марью Степановну считали за бога, слушались безукоризненно все дети до одного. Она была во всем примером. Анна Дмитриевна Григоричева, завуч, была очень умная, талантливая, руководила подготовкой к праздникам, рисовала хорошо, папье-маше лепила.И тут в плавный рассказ буквально врывается улыбчивый пожилой мужчина в очках с толстенными стеклами:- А дайте я расскажу! Потом в книгу свою вставлю, что вы про меня написали. Я Семен Яковлевич Хамеляйнен из Великого Новгорода. В детдоме я был Серафим. По-русски разговаривать не умел. Когда во Всеволжском детдоме спросили, как меня зовут, ответил: «Симо». Так и стал Симой-Серафимом. Для всех я Симка здесь — Семеном никто не звал. Тут вспоминают, как с ребятами в Москву по путевке ездили. А я помню, как Марья Степановна нас в Горький повезла. Никаких денег она не имела, никто ей путевок на нас не давал — на субботу-воскресенье собрала компанию. Ехать надо или автобусом, на который денег нет, или пароходом — мы на него. Марья Степановна купила билеты, сколько у нее денег своих было, а остальным команду дала: «Кто сумеет на пароход проникнуть — поедет». Конечно, она учила нас честными быть, но тут даже я оказался нечестным — бесплатно пролез. Благополучно добрались до Горького, приехали в темноте. Куда идти, не знаем. Полезли по глинистому склону к кремлю. Вымазались, как черти. Когда забрались наверх, чуть не заплакали, потому что рядом, в двух шагах, лестница широченная. Но тогда мы и в цирк даже сходили. А назад — таким же макаром: несколько человек по билетам, а остальные — так.А если все Поволжье соберется?Конечно, все воспоминания, все имена не втиснуть в один газетный материал. Но как важно, чтобы знали о блокадном Ленинграде, о ребятишках, хлебнувших военного детдомовского лиха, современные дети. Об этом говорили на встрече с официальными лицами: председателем Законодательного собрания Нижегородской области Виктором Николаевичем Луниным и главой местного самоуправления Вачского района Александром Михайловичем Абросимовым. Что для этого надо? Немного: показать детям фильмы и сюжеты, снятые о нынешней встрече телевизионщиками из областного центра, фотографии и материалы, что хранятся в местном музее.А еще есть у бывших филинских детдомовцев предложение провести подобную этой встречу блокадников Поволжья. Пока еще есть, кому встречаться…
