Бог и люди — наши помощники
Веселая музыка, приятная компания, отличная скорость и привычный шелест шин по асфальту. Но что это? Куда едем? Заче-е-е‑м? М‑а-м‑а, я хочу жи-и-и-и-ть!!! Грохот, скрежет метала и тишина… Второй раз, в свои девятнадцать, Ольга родилась в реанимации Городецкой районной больницы. Там ее выходили, привели в чувство, но на ноги поставить не смогли. Тяжелейшая травма позвоночника и обреченность, казалось, навек прикованной к инвалидной коляске красивой, жизнерадостной девчонки вызвали обратную реакцию. Как самое страшное: зачем теперь жить?! Но… Молодой человек, державший ее за руку в момент аварии, только на время своего выздоровления выпустил милую сердцу и душе ладошку. Саша, как только смог, тут же примчался к Оле, увидел ее и заплакал первый раз после того, как прошло детство, первый и последний. Снова взял свою любимую за руку и потянул ее за собой в круговерть событий, как в вальсе выпускного бала. Две дорогостоящие операции — одна в Нижнем Новгороде, вторая в московской клинике — принесли призрачную надежду на выздоровление. Ссуды и кредиты на лечение, их возврат с помощью добрых властных людей из медстрахования, смена места жительства и так далее и тому подобное. И вот тут Александр, отпрянув от постоянных забот, на секунду выпустил руку Ольги, но только для того, чтобы официально попросить обратно с сердцем, так сказать, в комплекте. Рыдающая то ли от счастья, то ли от сострадания будущая невеста изо всех сил попыталась встать перед коленопреклоненным. Вот тут бы и поставить в этой истории жирную точку, перед которой написать, что жили Саша и Оля долго и счастливо. Но позвольте продолжить. Свадьбу сыграли шумно и тихо, но и без излишней скромности. Друзья и родственники уже привыкли к положению Ольги и не удивлялись тому, что жених на возгласы гостей «Горько!» целует невесту тоже сидя. Никого не шокировало и то, что под шикарным подвенечным платьем угадывались очертания инвалидного кресла. Честно говоря, не был я на той свадьбе: не пригласили, да и не знал я в то время молодых, так что по усам не текло, в рот, соответственно, не попадало. Но в гости к Ольге и Александру я все-таки напросился. Домик на одной из многочисленных городецких улочек. Ничем не приметный, разве что вместо привычного звонка изнывающий от повседневной скуки пес громогласно объявил всему свету о моем намерении нарушить границы его владений. Вышла бабушка, на пса цыкнула, за цепь взялась. Проходи, мил человек. Ни тебе допроса, кто таков, ни элементарных для большого города правил безопасности. Уже в сенях со сказочным размахом домик обратился в дом, широкий, вольготный и чистый, как воздух в Городце. Широко и как-то по-дружески, что ли, улыбаясь, Ольга провела меня в горницу. А там, вовсю используя в качестве опоры мебель, по периметру комнаты, гукая и гыкая, неуверенными шажками перемещалось милое создание месяцев эдак десяти-одиннадцати от роду. — Наша Полинка! — ни капли не смутившись моего немого вопроса, ответила Ольга. — Годик ей уже, а, когда ею забеременела, врачи в один голос говорили, что я сумасшедшая, что в моем состоянии только о себе заботиться надо. А я родила с Божией помощью и благодаря врачам и моим близким людям. Я же в коме была после родов. Только что появившегося на свет младенца и почти бездыханную молодую маму на реанимобиле из городецкой больницы доставили в областную — имени Семашко… Через десять дней после своей дочери в третий раз родилась и Ольга. Если бы такая ситуация произошла несколько лет назад, то ни ребенка, ни мать спасти не удалось бы. За здравие врачей это семейство на всех праздниках провозглашает тост и ставит свечи в церкви. — Бог и люди — вот наши помощники, — продолжает рассказ хозяйка. — Сашка (так, любя она мужа своего называет. — Прим. ред.) все эти дни, что я в Семашко без сознания лежала, на коленях в храме провел. Он у меня очень хороший, без него я бы пропала совсем. У других вот посмотришь: у кого пьет да дебоширит, у кого на ровном месте скандалы заводит. Им бы жить и радоваться. Вот недавно видела девочку в больнице, как и я, с ногами и без них одновременно, но я‑то хоть до девятнадцати лет набегалась-напрыгалась, а ей каково. Нет, я счастлива: семья есть, ребенок, вот он, муж заботливый. Вы знаете, сегодня, например, Сашка нас уже два раза в поликлинику свозил, вот и сейчас по делам укатил, через час в Семенов поедем, к моим родителям в гости. А так несколько раз в месяц на обследование в область ездим. Раньше на такси приходилось уйму денег тратить, а сейчас свою машину купили. Точнее, нам ее почти подарили. Говорят, Александр Михайлович (А. М. Минеев — глава местного самоуправления Городецкого района. — Прим. ред.) по телевизору увидел репортаж о том, как у нас Поля появилась, и распорядился оказать нам помощь. Кроме городецкой и заволжской администраций откликнулись многие предприниматели, деньги прямо сюда приносили. Но самую большую сумму — мы и не ожидали, аж 120 тысяч — перечислил губернатор Валерий Павлинович Шанцев. Теперь у нас многие проблемы ушли в прошлое. Я даже и не знаю, как отблагодарить всех тех, кто нам помогает. Спасибо вам, люди добрые. А родителям Саши, что сейчас на работе, а вечером будут водиться с Полинкой, да и самому Саше дай, Бог, здоровья. Где-то за спиной на кухне, деликатно перебирала кастрюли и сковородки бабушка… А я воочию убедился, что в этом доме царят мир и спокойствие, а вокруг него такое бескрайнее море доброжелательности, что хочется в него окунуться и отдать частичку своего тепла. Вместо послесловия. Александр Лоднев, худой и молчаливый глава этого пока маленького семейства, приехал, когда я уже уходил, привез стройматериалы для отделки пристроя к дому. Спокойный, с острым взглядом молодой человек протянул руку для приветствия. Теплая, сухая, в мозолях ладонь и крепкое рукопожатие. «Ты молодец, парень», — подумал я. И еще раз крепко пожал ему руку. По-мужски.
