Гроссмейстер, который умел все
Еще немного — и чемпиону мира 1969 – 72годов Борису Спасскому стукнет 75 лет. Три четверти века! Его шахматный путь многоцветен. Там были высшие отличия, и интригующие повороты судьбы. Он вобрал в себя и крутой подъем шахматной силы, когда Спасскому было все нипочем, и резкие ее спады. И принятие неожиданных решений в жизни, дававших волю разговорам и пересудам. Экс-чемпион мира остался в шахматах не только как исключительно одаренный и до конца себя не исчерпавший шахматист, но и как вольнодумец, не старавшийся поддакивать властям. В советское время это нет-нет да осложняло его отношения с официальными кругами, шахматными и нешахматными. Но в своем вольнодумстве Спасский никогда не доходил до диссидентства, до противостояния, не переступал эту невидимую черту. Имея впоследствии двойное гражданство — СССР и Франции — долгое время играл за сборную Советского Союза и РСФСР, выступал и за команду спортобщества «Локомотив». А потом спокойно, без шума перебрался во Францию, откуда постоянно приезжает на Родину. Как бы то ни было, но именно те годы, когда Спасский стоял вполоборота к советскому режиму, стали временем его высших достижений. Во второй половине 60‑х годов сложилось парадоксальное положение: в шахматном государстве было фактически два короля. Официальным являлся Тигран Петросян, а неофициальным, но фактическим — Борис Спасский, который дважды с блеском выиграл соревнования претендентов, прибавив к ним ряд побед в сильных международных турнирах. Победа в матче над Петросяном в 1969 году стала лишь формальным подтверждением статуса сильнейшего. Тогда Спасский был гроссмейстером без слабых мест, умея и атаковать, и обороняться, и ставить ловушки, и красиво комбинировать, и вести позиционную игру, и безупречно проводить эндшпиль. Попробуй у такого выиграть! Добавьте к этому отличную физическую подготовку — и тогда станет понятно, почему с ним невозможно было бороться в те годы. Удержаться на этой высоте Спасский не смог. Его запала хватило до 1972 года. Быть может, сказалась усталость от долгого и трудного восхождения, размагниченность от того, что главная цель достигнута. Победа бывает коварной и обманчивой, она многих расслабляет. Так или иначе, но через три года он проигрывает американцу Роберту Фишеру и переходит в разряд экс-чемпионов. А советские шахматы получили болезненный удар, потеряв (пусть и временно) монополию в шахматном мире. Борис Васильевич продолжал играть, но все реже и реже, временами напоминая, что он — некогда несокрушимый Спасский и что рука у него бывает по-прежнему тяжелой. Главное уже было сделано. В долгой шахматной летописи осталась и его страница.
