Крушение «Максима Горького»
Осенью 1932 года в СССР отметили сорокалетие творчества А. М. Горького. Юбилей положил начало беспримерному прославлению писателя, сравнимому с культом Ленина и Сталина. Частью той масштабной кампании стала постройка агитсамолета «Максим Горький».
Смелый почин
С инициативой выступил знаменитый Михаил Кольцов-Фридлянд. В эпоху великого перелома его имя гремело. Политические фельетоны правдиста № 1, ранее славившего Троцкого, разили врагов и возносили Сталина. В октябре 1932 года «Правда» напечатала статью «первого журналиста СССР», в которой тот предложил создать чудо-самолет в честь гения пролетарской литературы.
Идея была одобрена наверху и стала искрой, из которой возгорелось пропагандистское пламя. Газеты восторженно писали о всенародном порыве, который должен увенчаться триумфом советской авиации. Возник сначала всесоюзный комитет по постройке самолета-гиганта, а затем сотни его филиалов на местах.
Жданов и другие
Перед комитетом стояла грандиозная задача – собрать 6 миллионов рублей. Десятая часть этой суммы была встречным планом земляков буревестника. Задача трудная, но, как говорил товарищ Сталин, нет крепостей, которые не взяли бы большевики. В кампанию по сбору средств включилась вся бюрократическая вертикаль от заводского парторга до первых лиц Горьковского края. В январе 1933 года крайисполком принял специальное постановление о массовой работе. На заводах и фабриках вменялось вносить деньги по подписным листам, в театрах и клубах вести кружечный сбор. Той же цели подчинялись субботники, сверхплановые посевы, платные лекции.
«Горьковская коммуна» обнародовала состав краевого комитета содействия строительству самолета «Максим Горький». Среди 32 его членов – секретари крайкома ВКП (б) и крайисполкома Жданов и Пахомов, партийные лидеры Чувашской, Марийской и Удмуртской автономий, завкрайоно Цехер, командир 17‑й дивизии Конев, глава оргкомитета Союза писателей Муратов, редакторы газет Ашкенази, Лебедев, Силачев, Акмина, Красильников, Шект.
Делай, как мы
Но энтузиазма не последовало. Ответ работники на местах не зажглись идеей, люди не спешили расстаться с трудовой копейкой. И газеты запестрели воинственными заголовками.«В Кулебакском районеникакой работы не ведется», – сообщала «Горьковская коммуна». Ей вторили «Новая Балахна», «Арзамасская правда»: на предприятиях сбор не развернут, на селе о нем мало кто знает.
«Сколько ни перелистывай январские страницы районной печати, – итожил орган крайкома, – в подавляющем большинстве газет не найдешь о самолете ни слова».
Но мало-помалу нажим приносил плоды. В Шахунье, например, сотрудники типографии собрали 100 рублей, колхозы «Смычка» и «Показательный путь» обязались сеять на агитсамолет по одному гектару льна, местные милиционеры отчислили трехдневный заработок. Из номера в номер пресса писала о передовиках и отстающих, кампания набирала мощь.
«Преступное ухарство»
Самолет АНТ-20 был построен в Воронеже по проекту Туполева. 17 июня 1934 года «Максим Горький» впервые поднялся в воздух.
«Чудесная машина», – сказал летчик-испытатель Громов.
Были и другие полеты. Ничто не предвещало несчастья. Трагедия случилась менее года спустя, когда решили покатать на самолете ударников его постройки. На борт взошли 36 человек: рабочие, спецы, их дети.
Из сообщения ТАСС: «18 мая 1935 года, в 12 час. 45 мин. в гор. Москве в районе Центрального аэродрома произошла катастрофа с самолетом «Максим Горький».В полете на высоте 700 метров, сообщал корреспондент ТАСС, самолет-гигант сопровождали двухместный Р‑5 с оператором киносъемки и тренировочный И‑5 с пилотом Благиным. Вдруг последний, несмотря на запрет, стал совершать фигуры высшего пилотажа и при выходе из мертвой петли ударил в крыло самолета «Максим Горький», вследствие чего тот распался в воздухе и частями упал на землю.
На экстренном совещании у Сталина подготовили официальное сообщение. Погибших решили хоронить на Новодевичьем кладбище, семьям выдать пособия по 10 000 рублей. Пресса назвала причиной трагедии «преступное ухарство», единственным виновником – Благина.
Новинка била много рекордов: 8 моторов, размах крыла 63 метра, взлетный вес 63 тонны, возможность перевозить зараз 72 человека. Агитсамолет имел на борту типографию, печатающую 10 000 листовок в час, радиостанцию, фотолабораторию, библиотеку, киноустановку, электро- и телефонную станции, в пассажирских отсеках – каюты общей площадью 100 квадратных метров, ковры, туалет.
А был ли таран?
Но существует и иная версия катастрофы «Максима Горького». По ней пилот самолета сопровождения Николай Благин сознательно протаранил воздушный гигант.
В сентябре 1935 года газета русских эмигрантов «Меч», выходившая в Варшаве, опубликовала сенсационный документ – предсмертное послание Благина.
«Братья и сестры! – писал летчик за день до ЧП. – Вы живете в стране, зараженной коммунистической чумой, где господствует красный кровавый империализм. Именем ВКПб прикрываются бандиты, убийцы, бродяги, идиоты, сумасшедшие, кретины и дегенераты».
«Хорошо запомните имена этих узурпаторов, этих людей, которые взяли на себя труд восхвалять самих себя и которые называют себя мудрыми и любимыми народом. Никто из вас не должен забывать голод, который свирепствовал с 1921 по 1933 год, во время которого ели не только собак и кошек, но даже человеческое мясо.
Завтра я поведу свою крылатую машину и протараню самолет, который носит имя негодяя Максима Горького! Перед лицом смерти я заявляю, что все коммунисты и их прихвостни – вне закона!»
В советское время эмигрантская периодика была засекречена, и лишь в 1992 году письмо Благина было опубликовано историком Л. Кудрявцевой, вызвав шквал разноречивых откликов. Кто-то с ходу назвал его фальшивкой озлобленных белогвардейцев. Мол, не мог нормальный человек обречь на смерть сослуживцев, да еще детей, ясно, что покувыркаться в воздухе его попросили начальники и кинооператоры, и он не рассчитал силы, а кроме того, НКВД наверняка бы раскрыл теракт, Благина же похоронили с почестями.
Рассуждения резонны. Но сомнения остаются. Прежде всего, не будем мерить всякую прессу советскими мерками. Это в «Правде» или «Красной газете» могли с легкостью выдать черное за белое. Русские же интеллигенты и царские офицеры в большинстве не были чужды понятиям чести. Похоронили с почестями? Но поступи Сталин иначе, разве не было бы это косвенным признанием того, что советский летчик совершил акт террора? А уж предавать историю полной огласке, если она и впрямь имела место, было вряд ли разумно, еще неизвестно, на чьей стороне оказались бы народные симпатии.
Не будем забывать, в какое время собирали деньги и строили агитсамолет «Максим Горький». Осень 1932 года – разгар принудительной коллективизации, массовых репрессий против миллионов крестьян, высылок многодетных семей на Cевера на верную гибель. В стране нарастал страшный голод, пайку хлеба выдавали по карточкам, и кушала сытно и вкусно, отовариваясь в спецраспределителях, одна партийно-чекистская бюрократия. В этом и может крыться разгадка, почему Благин, сын дворянина и царского полковника, обрек на гибель даже сослуживцев и их детей. Когда гибнут от голода и репрессий тысячи сельских ребятишек, сердце ожесточается.
И еще. Как писала публикатор письма: «За несколько дней до происшествия по всей Москве упорно распространялись слухи, что Сталин намеревается занять место в «Максиме Горьком» в компании Молотова, Кагановича, Орджоникидзе и других высокопоставленных лиц».
При сопоставлении всех этих фактов версия об ином Благине не покажется такой уж невозможной.
Станислав Смирнов
