КУРИЦА — НЕ ПТИЦА!
Эта всем известная поговорка появилась именно из-за того, что куры не умеют летать. Да и зачем им «парить в небесах», нашим деревенским курочкам, за которыми заботливо следят их хозяева? У них нет необходимости думать о «хлебе насущном», и всю свою куриную жизнь они проводят возле жилья человека, где встречи с хищниками, желающими полакомиться вкусной курятинкой, практически исключены. Поэтому и утратили куры способность к настоящему полету.Их нравыКак и все домашние животные, многочисленные яйценоские, мясные и декоративные породы наших кур произошли от диких предков. Родоначальники домашних кур ? банкивские дикие куры ? и по сей день живут в джунглях Индии и отлично летают. Они были одомашнены у себя на родине очень давно, еще в III тысячелетии до нашей эры, и очень быстро распространились по всему свету. За долгие годы путем селекции человеку удалось вывести очень много пород кур. Одни из них полностью утратили первоначальный облик и окраску своих диких предков, другие же до сих пор и окраской, и голосом ничем не отличаются от них.Основное отличие в их повадках то, что банкивская курица начинает кудахтать, лишь удалившись на значительное расстояние от своего гнезда, в то время как домашняя несушка проделывает это сидя на нем. Такое поведение говорит о том, что инстинкт, позволяющий диким курам скрывать от посторонних глаз местонахождение гнезда, в домашних курах полностью угас.И домашние, и дикие куры ? общественные птицы. Они живут группами, где действуют определенные правила общежития и где каждая птица занимает свою ступень на иерархической лестнице.Уже двадцатидневные цыплята начинают проявлять превосходство над своими более младшими собратьями: отгоняют их от корма, клюют и вообще смотрят на них как бы свысока! По мере взросления между молодыми петушками и курочками начинаются первые поединки с целью завоевания привилегированного положения.Сложившиеся взаимоотношения в стае очень стойки и могут измениться лишь под действием каких-нибудь чрезвычайных обстоятельств, например, при продолжительном отсутствии какой-то птицы в стае. Курицы не столь драчливы, как петухи. Сильный петух ведет себя как настоящий деспот и ни за что не потерпит присутствия рядом другого петуха. Обычно нарушитель чужих границ ретируется, не вступая в бой с хозяином. Если же чужак силен и нагл, то всегда происходит жестокий поединок. Драка идет такая, что перья летят во все стороны! Петухи, опустив к земле крылья и взъерошив оперение, подпрыгивают, норовя клюнуть друг друга в голову, при этом метя в выступающие части: гребень и «сережки», наносят сильные удары острыми шпорами.В той или иной ситуации куры применяют различные позы, несущие определенную информацию: превосходство, уважение, угрозу, агрессию, покорность.Петух по отношению к курам всегда ведет себя как настоящий джентльмен. Он полон великодушия и достоинства и никогда не обижает своих дам, а напротив, особым кудахтаньем и движениями призывает их к найденному корму и поет им дифирамбы, с трудом взлетев на плетень!Да уж! Домашняя курица действительно не птица?. Но однажды я убедился в обратном.Два целых и два в периоде цыпленкаКак-то в начале лета, командир одного дивизиона, где я в молодые годы служил офицером, ввалился в казарму с большой пищащей тоненькими голосами картонной коробкой. Срочно собрав весь офицерский состав в Ленинской комнате и водрузив коробку на стол, он, сделав загадочное лицо, пытливо спросил у каждого: не желают ли господа (тогда еще ? товарищи) офицеры на Новый год, год Петуха, отведать вдоволь за праздничным столом курятины! Да не какой-нибудь рыночно-магазинной, вскормленной неизвестно чем, а своей собственной, выращенной заботливыми руками прапорщика Майорова? «Прошу, если все ?за?, сделать взносы! Тем более цыплята уже, так сказать, в полном наличии!» С этими словами он жестом иллюзиониста раскрыл коробку, и мы увидели несколько десятков милых маленьких желтых созданий, жалобно попискивающих. Спорить с начальником было, что называется, себе дороже, и мы согласились!Цыплят поставили на довольствие, и солдаты во главе с прапорщиком Майоровым сделали им за казармой просторную невысокую загородку. Их было сорок штук! По два целых и два в периоде цыпленка на восемнадцать офицеров дивизиона к праздничному столу на год Петуха.От «двух в периоде» цыплят все офицеры отказались в пользу командира дивизиона и замполита как старших по должности, оставив себе наверняка по две курицы. Начальству же, таким образом, досталось по четыре!Прапорщик Майоров заботливо ухаживал за растущими не по дням, а по часам «курицами к праздничному столу». Когда по их гребешкам можно уже было определить, кто из них «мальчик», а кто «девочка», как однажды выразилась жена замполита, их осталось по полторы птицы на каждого офицера и по две на начальствующий состав! То есть двадцать восемь цыплят. Остальные, увы, погибли. Кого крысы перетаскали, кто пал от болезни. Нелегка куриная судьба! Среди оставшихся в живых птиц петухом оказался лишь один цыпленок. Он и стал в дальнейшем вожаком всей стаи! Наш командир ликовал! «Это здорово! У кур мясо нежнее! А петуха я тебе, замполит, отдам!» Тот согласился, не подав виду, но уже на следующий день перераспределил петуха молодому лейтенанту со словами: «Ты еще молодой! У тебя зубы крепкие!»А куриная жизнь между тем шла своим чередом. Выросшие цыплята теперь запросто перепархивали невысокую загородку и отправлялись на опушку леса, где нежились на солнце, купаясь в пыли, и разгребали лапами муравейники, словно дикие тетерева!К осени они уже довольно хорошо и высоко летали знакомым каждому охотнику сильным тетеревиным полетом, с частыми взмахами крыльев и планированием. К людям куры относились с недоверием, в руки не давались, а ночевали всегда на нижних ветвях деревьев, росших возле караульного городка. Такому поведению, характерному для диких птиц, их научила сама жизнь. А точнее, невесть откуда появившиеся враги в лице коварного ястреба-тетеревятника и хитрой рыжей кумушки-лисы! После их набегов поголовье полудиких «праздничных кур» начало стремительно таять. К тому времени, когда штатный снайпер дивизиона подстрелил тетеревятника из СВД после недели беспрерывного бдения в засаде, а кумушка попалась в настороженный мною у входа в неотапливаемую, без окон и дверей, баню капкан, где с наступлением ноябрьских холодов любили ночевать куры во главе с петухом, их осталось ровно восемнадцать штук! По одной на каждого, невзирая на звания и должности!Зима ? трудное время для всех лесных обитателей, в том числе и для кур, недавно пополнивших с легкой руки нашего командира фауну Подмосковья! Трескучие декабрьские морозы окончательно разбили наши мечты о «праздничной курице», должной украсить столы каждого из нас в год Петуха. В одно морозное утро мы с товарищем обнаружили их замерзшими в бане! В живых остались только одна из куриц и петух.Рубить головы несчастным птицам, выдержавшим испытание лютым холодом, ни у кого из нас не поднялась рука, и мы отдали их истопникам котельной, которая обогревала казарму и находилась в ней же. Нужно заметить, что небольшая площадь чердака одноэтажной казармы в том месте, где через него проходил дымоход, была изолирована кирпичной кладкой от остального пространства, и в крыше в этом месте было большое вентиляционное окно. В потолке котельной имелся люк, чтобы, поднявшись на чердак, можно было бы в случае необходимости прочистить трубу. В этом небольшом помещении от трубы исходило тепло. Обеих птиц поместили наверх и захлопнули крышку?Добросовестные солдаты-истопники не могли ослушаться начальства и всю зиму исправно кормили несчастных птиц, каждый день открывая крышку люка и на ощупь находя тазики для корма и воды, не рискуя при этом подниматься по шаткой лестнице в черное от сажи и угольной пыли помещение. Загадкой для всех оставалось то, кто же съедал корм? Куры? А может быть, крысы? Потом про кур мы забыли совсем?Второе воскресенье апреля. День войск ПВО. Солнышко припекает вовсю. С крыш плачут сосульки. Благодать! Как выразился наш командир, задумчиво при этом почесав свою лысину: «Да? Весна! ? мать! Щепка на щепку лезет!»Дивизион построен на маленьком плацу перед казармой ? спиной к ней, лицом ? в сторону дороги, на которой вот-вот должна появиться машина командира полка, желающего поздравить весь личный состав с праздником. Послышался рев мотора, и у плаца остановился «уазик». Из машины вышел комполка. Командир дивизиона скомандовал: «Смирно!» Четко печатая шаг, он подошел к командиру, вскинул руку к козырьку и уже было открыл рот для доклада, как увидел, что у полковника вылезают из орбит глаза, отпадает челюсть и от вставших дыбом волос начинает приподниматься фуражка! Командир полка, глядя куда-то вдаль мимо командира подразделения, мимо нашего строя, заикающимся голосом пробормотал: «К‑комдив! Сколько лет ж‑живу, а такого еще н‑никогда н‑не видел!» ? и махнул дрожащей рукой в сторону казармы. Наш строй, неподвижно стоявший по команде «Смирно», стал медленно разворачиваться?На козырьке крыши сидели две огромные черные птицы размером с хорошего глухаря! Их крылья свисали вниз под тяжестью осевшей на оперение сажи, а глаза недобро блестели, глядя в нашу сторону! Еще мгновение, и они сорвались вниз, совершив не очень мягкую посадку на оттаявшую землю, подняв при этом целое облако черной пыли?По земле стремительно шла весна, врываясь в дикую природу. Птицы возвращались на родину, повинуясь великому инстинкту продолжения рода!
