Линия президента
Позавчера прошла первая прямая линия Владимира Путина после его возвращения в кресло президента. Несмотря на некоторые технологические и организационные новшества этого мероприятия, в целом оно ничем особо не отличалось от предыдущих аналогичных. Игра слов напрашивается сама собой: линия президента остается неизменной.Оживление предсказуемостиНеизменной остается и большая часть присылаемых вопросов: про повышение тарифов и налогов, маленькие пенсии и зарплаты, про тотальную коррупцию и бездорожье, неэффективность властей и будущее России. Поскольку одни и те же вопросы не меняются уже много лет и ответы президента, в целом, известны и достаточно предсказуемы, перед ведущими мероприятия стояла нетривиальная задача: как сделать шоу достаточно увлекательным и смотрибельным, не потеряв при этом статусности и репрезентативности.Обстановку в студии постарались оживить при помощи мини-дискуссий с приглашенными участниками. На «разогреве» выступал сам Кудрин, чья небольшая пикировка с Путиным заметно оживила мероприятие. Находку организаторов можно считать удачной, и, наверное, следует теперь ждать ее развития в следующих прямых линиях, когда к дискуссии с президентом будут подключать не только отставных чиновников и критически настроенных журналистов, но и оппозиционных политиков. Дискуссии оживляют любое шоу, а прямая линия, как ни крути, шоу и есть.Дискуссий не стоит опасаться, даже в прямом эфире. Тем более, Путин вновь доказал, что является первоклассным полемистом, которого практически невозможно поставить в тупик или вывести из себя. Ладно, Кудрин. Путин, наверное, вполне себе представлял позиции своего бывшего казначея, которые ему придется как-то комментировать или оспаривать. Тут и готовиться особо не нужно, за десять лет назубок можно было выучить все тезисы и антитезисы. Но были ведь и вполне оппозиционные журналисты, вопросы которых предсказать нельзя. Попасть впросак – нечего делать. Видали мы таких президентов, поставленных в тупик журналистами. Ельцина, например, или Буша.Убеждение вместо провокацийНо Путина нельзя было смутить никаким вопросом. Это не удалось никому. Ни Баранцу с обличением Сердюкова и его проворовавшегося окружения, ни Венедиктову с его сталинскими аналогиями, ни Проханову с гневным спичем про богатых, ни Ремчукову с сожалениями по поводу разлада России и Запада, ни даже Леонтьеву с его раздражением против «Газпрома», «проспавшего» сланцевую революцию. Столь неудобные вопросы вполне способны смутить любого другого, менее подготовленного политика. Но Путин парировал их с ходу, не задумываясь ни на секунду. И разящие вопросы, обличения, обвинения растворялись, обволакивались, теряли всю свою силу и остроту в обстоятельных ответах и комментариях Путина.Его нельзя загнать в ловушку, его практически невозможно спровоцировать на необдуманные выпады или неадекватную реакцию. Как ни пытались иные вопрошающие добиться от Путина ответа, когда же, наконец, арестуют Сердюкова или Чубайса (при том что большая часть населения с явным одобрением отнеслась бы к подобной инициативе), президент не поддался на провокацию и обстоятельно принялся объяснять: только суд может признать человека виновным, а Чубайс вовсе не украл деньги в этот раз, а просто неудачно вложил. Несколько раз президент уклонялся от принятия заведомо выигрышной среди большинства населения позиции, что однозначно развеивало представление о нем как о дешевом популисте и демагоге, ищущем народной благосклонности.Путин не популист. У него есть своя позиция, своя линия, и ее он проводит, отстаивая в спорах с левыми и правыми, либералами и консерваторами, монархистами и сталинистами. Он не принимает однозначно ничью сторону, как бы популярно и привлекательно она ни выглядела в данный конкретный момент. Он сам это подтвердил, заметив вскользь, что многие просили его обнародовать покаянные письма покойного Березовского, чтобы уж раз и навсегда убедить всех в их подлинности и полной капитуляции бывшего противника. Но по каким-то собственным, личным, соображениям Путин этого делать не стал, хоть и понимал, наверное, что это стоило ему нескольких процентов относительно дешевой популярности.Путина нельзя ни заставить, ни спровоцировать. Его можно только убедить. Или переубедить. В противном случае, президент гнет свою линию. Даже на прямой линии.
