Люблю все, что делаю
В День города Татьяна Павловна Виноградова — профессор международной кафедры ЮНЕСКО ННГАСУ, трижды лауреат премии Нижнего Новгорода стала еще и его Почетным гражданином. Награду из рук мэра она не первый раз получала, но эта ее особенно взволновала. — И рада, конечно, но и несколько смущена, — призналась она при встрече. — Для меня ведь ряд почетных граждан Нижнего с основателя города, Георгия Всеволодовича, начинается. Рядом Кузьма Минин, Иван Кулибин, академик Королев в общем, люди такого порядка. И себя я по соседству с ними, честно сказать, никогда не видела. Во всяком случае, это звание просто обязывает не быть в стороне. От автора К слову сказать, от заботы об облике родного города Татьяна Павловна давно уже не в стороне. Казалось бы, что общего между механикой твердого деформированного тела и… сохранением культурного наследия Нижнего, проблемами непрерывного образования взрослых и… реконструкцией исторической части города (проект «Ильинская слобода»). А все это область научных интересов профессора Виноградовой. Кроме «Теории упругости», она еще и факультативный курс «Отечественной истории» студентам читает. И публикации кандидата технических наук Виноградовой не только про сопромат. Научно-популярное издание «Нижегородская интеллигенция. Вокруг Н. А. Добролюбова» и художественный альбом «Царственно поставленный город. Н. Новгород в старой открытке» — тоже результат ее творческого (и научного!) вдохновения. А еще Татьяна Павловна — автор и ведущая телевизионной передачи «Нижегородская открытка» (и этим ее телевизионная биография не исчерпывается). Не многовато ли даже для Почетного гражданина? — скажете вы. Но с людьми сколько-нибудь замечательными, как заметил один известный русский философ, чаще всего так и бывает. Первоначально «предмет их внимания тесен и узок», отчего «внимающая душа их усугубляется…», из него, из этого одного интереса потом уже возникают другие, расширяются, сплетаются в новые и новые сочетания. В зрелых же летах, мы находим, наконец, этот интерес разросшимся до всеобъемлемости Татьяна Павловна в одной из своих книг объясняет эту «всеобъемлемость» куда проще: «Чувствуя корни, человек начинает расти подобно дереву, живительные соки, передаваясь от поколения к поколению, питают его». С «корней» и начался наш с нею разговор. Пересказывать услышанное своими словами почему-то не хотелось. И я решила: пусть это будут монологи — монологи Татьяны Павловны Виноградовой обо всем, что она делает с такой любовью, обо всем, чем ей хочется с нами поделиться. Про дух семьи и рода — Знаете, я не сразу поняла, как много значит для меня мое родословие. А ведь именно духовно принимая родителей и предков, начинаешь чтить самого себя. Корни же у меня и впрямь достойные. Отец, Павел Васильевич Виноградов, — ровесник Тухачевского (родился в 1895‑м), окончил Нижегородскую гимназию, поступил в Петроградский политехнический, но проучился только два года. Потом Первая мировая, призыв в армию. Сначала прапорщик, потом подпоручик. В Гражданскую он был уже в Красной армии и занимал весьма высокий пост в окружном артиллерийском управлении в Самаре, но, как бывший царский офицер, всю жизнь ходил по острию ножа. Демобилизовавшись, кончил наш Варшавский университет, строительный факультет и спустя некоторое время уже заведовал кафедрой строительной механики во вновь открытом Строительном институте. Потом на эту кафедру пришла и я, да так и осталась. Так что «сопротивление материалов» — это от отца. А вот «Нижегородская открытка» (и все, что пишу по истории города, по истории архитектуры) — это от деда, Василия Ивановича Виноградова. Талантливый педагог и публицист, он известен еще и как составитель иллюстрированных календарей и путеводителей по Н. Новгороду. Это были не те календари, что мы привыкли вешать на стену, а целые книги. Берете, к примеру, такой за какой-нибудь 1896‑й и находите там буквально все, что происходило в Н. Новгороде в этом году. Василий Иванович издал 40 книг, а еще выпустил первый художественный альбом по Нижнему Новгороду. Он назвал его художественным, потому что Нижегородскую архитектуру считал искусством, художеством. Фотографии для альбома делали М. П. Дмитриев и А. О. Карелин, а он каждому «объекту» давал подпись — и исторический экскурс, и архитектурное описание. Сказать, что своего незаурядного деда я открыла для себя еще в детстве, не могу. Его книги действительно хранились дома, но были мне совсем неинтересны. Слава Богу, ума хватило не сдать их тогда в макулатуру. Зато теперь я могу сказать, что старый Нижний знаю его глазами. А женат дед был на двоюродной сестре Николая Александровича Добролюбова. Так что и знаменитый родственник вошел в мою жизнь тоже, можно сказать, через него. Прадед по линии отца Иван Захарович Виноградов — протоиерей Благовещенского собора, что стоял некогда напротив Дмитровской башни кремля, тоже был яркой личностью. В нашей Ленинской библиотеке до сих пор хранятся типографски изданные его яркие проповеди. Это что касается папиной, «добролюбовской» родословной. Но и мамина заслуживает внимания. Жила семья во Владимире. Мамин отец Яков Григорьевич Ревякин был известный архитектор, некоторые его творения и сейчас украшают город. Для своей же семьи дедушка поставил маленький деревянный домик между двумя соборами на берегу Клязьмы, и там прошло мое детство. Каждое утро я просыпалась и выходила в сад. Справа был Дмитровский собор, слева — Успенский, а там дальше церковь Покрова на Нерли, а впереди — противоположный берег Клязьмы, сияющие луга. И если б мне тогда сказали, что именно там стоял Илья Муромец, я бы поверила. А где еще ему стоять?! Наверное, это тоже очень важно — расти, взрослеть не в каменных джунглях. Про его величество случай — Про то, какую роль играет в моей жизни случай, — отдельная история. Я с увлечением занималась своим любимым «сопротивлением материалов» и думать не думала про своего знаменитого родственника. Знала, что был такой — «Луч света в темном царстве» написал. Но в 1986‑м, узнав, что в ТЮЗе отмечают юбилей Н. А. Добролюбова, все-таки постаралась туда попасть. Посидела, послушала, а на другой день в библиотеку отправилась — попросила что-нибудь из Добролюбова. Думала, маленькую книжечку принесут, а оказалось — 9 томов. Стала потихоньку читать и поняла, что Добролюбов — великое явление. Потом (опять-таки случайно) попалась на глаза статья известного добролюбоведа Рейсера «Родословные изыскания». Она и побудила меня начать исследование добролюбовского рода, результатом которых стала книжка «Нижегородская интеллигенция». Конечно, если б я всю жизнь картошку сажала, а потом в историю влезла, это было бы забавно, но за плечами у меня уже был достаточно высокий научный уровень — я просто плавно по горизонтали перешла в другую область. Так что книгу писала не просто какая-то тетка, которая пошла в архив, дабы всем доказать, какие у нее бабушка-дедушка. Это серьезное исследование, выполненное на основе того, что уже сделал Соломон Абрамович Рейсер. А состоялась книга именно потому, что мы с ним познакомились и подружились. И с альбомом «Царственно поставленный город» все случайно получилось. Приехал из Владимира издатель (он очень интересную идею в жизнь воплощал — старинные русские города в старых открытках), и предложившие текст к «Прогулкам по Н. Новгороду в старых открытках» написать. Я согласилась, мысленно посвятив этот альбом своему деду. Тем более, что шла я от его «Путеводителей». На телевидение тоже случайно попала. Но об этом долго рассказывать. Главное, что все эти случайности счастливыми оказались. В результате я всегда занимаюсь тем, что мне интересно. А это, согласитесь, не всем удается. Про то, что все мы — дети своих родителей — После школы я поступила в наш строительный и ни разу о том не пожалела. Если б пришлось сейчас поступать учиться, опять выбрала бы его. Здесь работали мои родители — папа заведовал кафедрой строительной механики, мама преподавала английский. Они любили наш институт так же, как сегодня люблю его я. Но когда я говорю, что все мы — дети своих родителей, то в первую очередь думаю о папе. Лучше лекций, чем его, я никогда не слышала. Он как-то признался мне, что когда входит в аудиторию, то забывает про свое больное сердце, потому что уже — в полете. Мне тоже всегда нравились предметы, которые я вела — «Сопротивление материалов», «Теория упругости», нравилась студенческая аудитория и так же, как и отцу, всегда хотелось (и хочется) себя отдавать. Молодым ведь сегодня тоже очень непросто. И я стараюсь не только образовывать, но своими, пусть небольшими силами их в своих глазах подымать, передавать то, что ощущаю, потому что в этих мальчиках и девочках — будущее России. Про город, который надо понимать — Мне очень приятно произносить Нижний Новгород. Раньше, когда во всех документах приходилось писать, что родилась в Горьком, чувствовала себя неуютно. Очень приятно, что город вернул свое прежнее звучное имя. Я всегда с удовольствием гуляю по Нижнему, но, может быть, немножечко не так, как другие. Иду по Ульянова и вспоминаю, как мы с отцом здесь бродили (улица тогда называлась Тихоновская). Прохожу по Трудовой, а в голове ее прежнее название — Спасская, здесь мы когда-то жили, попадаю на Откос и невольно думаю о том, как любил его отец, с какими замечательными людьми мы здесь когда-то встречались, а еще царя Николая I благодарно вспоминаю. Это по его указу появилась и имперская набережная, и знаменитые наши съезды — Зеленский, Похвалинский, Казанский, Георгиевский. На площадь Минина и Пожарского захожу, про прадеда своего Ивана Захаровича думать начинаю, который в Благовещенском соборе когда-то протоиереем был, и сразу на ум приходят строчки из одной его проповеди (их «Словами» называли). «Это имя святого благоверного князя Георгия Всеволодовича должно быть особенно дорого нам, жителям Нижнего Новгорода, его прозорливой мудростью основанного, его верою утвержденного и его святыми молитвами доселе в благоденствии сохраняемом». Такие вот замечательные слова про нашего основателя, причисленного к лику святых. Согласитесь, внутренне спокойнее жить в городе, у которого есть небесный покровитель. А Нижний действительно город особенный, неординарный. Если Москва — собирательница русских земель, Петербург — город имперский, то Нижний Новгород — город-перекресток. У него и лица исторические разные. Когда пушки гремят — он город-воин, а в мирные дни — город-купец. И мне очень хочется, чтобы нижегородцы не только любили свой город, но и понимали его. Понимали, что он очень интересен, потрясающе живописен, что он хранит историю. А история у него такая, что дает возможность выпрямиться. Я не против нового строительства. Город развивается, плывет как корабль, не может стоять на месте, но в его историческую среду надо внедряться очень бережно. Чем хорош был старый Нижний? У нас почти не было шедевров архитектуры, но строили наши архитекторы хорошо, грамотно. Во всяком случае, дома не рычали друг на друга, а тихо разговаривали. И сейчас, конечно, есть очень удачные решения строительства новых зданий, не нарушающих гармонию, но есть и такие, что вписываются с трудом. Я бы никогда, к примеру, не построила гостиницу «Александровский сад» — построила бы что угодно, лишь бы ансамбль парка-сада не нарушался. И когда я вижу каркас торгового центра из силикатного кирпича на Нижне-Волжской набережной, мне тоже не по себе. Представьте, человек сходит с парохода и видит не берег, не наши живописные горы, а… стену торгового центра. Сейчас, правда, строительство временно приостановили в связи с кризисом. Но надолго ли? Увы, иногда мы не ведаем, что творим. Понимаю, что сейчас в цене метры, этажи, деньги. Но когда речь заходит о судьбе родного города, не грех, наверное, и к мнению жителей прислушаться. Нижний — это то, что всех нас объединяет.
